— У вас есть песо? — спросил полицейский.

— Нет.

Несколько секунд темные очки бесстрастно взирали на него.

— Все деньги должны обмениваться таможенными властями, — наконец заявил он. — Ввозить песо из-за границы противозаконно. — Полицейский сделал многозначительную паузу. — В нашей стране валютные операции на черном рынке сурово караются. Понимаете?

— Понимаю, — ответил Бен. — Песо у меня нет. — Он взглянул на фотографию в рамке — человека с тяжелым лицом, в военной форме. Внизу была надпись: «Гордость Всевышнего, Президент республики, доктор Исодор Ромоло».

«Доктор каких наук?» — Бен задумался.

Негр зевнул и продолжал потягивать кофе.

— Где я могу поменять деньги? — спросил Бен.

Полицейский протянул руку.

— Давайте доллары. Я обменяю.

Бен вручил ему одну десятидолларовую бумажку, банкноту минимального достоинства из имеющихся у него. Полицейский разгладил купюру на колене, долго рассматривал, наконец открыл ящик стола. Отсчитав пятнадцать замусоленных бумажек, каждая по одному песо, бросил Бену.

Бен заколебался.

— Пятнадцать песо, — изрек полицейский.

По курсу обмена валюты, при получении с аккредитива, Бен знал, что песо стоит три шиллинга шесть пенсов — почти полдоллара. Ему недодали 25 % суммы. Полицейский мог ошибиться.

Бен слащаво улыбнулся.

— Простите, сеньор, десять долларов — это двадцать песо.

Полицейский сунул банкноту во внутренний карман кителя.

— Пятнадцать, — отрезал он и снова развернул паспорт.

Бен вынул чековую книжку, где был указан обменный курс для фунта стерлингов, но полицейского, видимо, это не интересовало, и он потянулся за резиновой печатью.

Бен взмок и почувствовал себя измученным. Курс обмена валюты мог измениться с тех пор, как он покинул Англию. В конце концов, эта страна не относилась к числу государств мира с устойчивой экономикой. Он следил, как полицейский проштамповал паспорт, записал его номер вместе с именем владельца в лежащий перед ним регистрационный журнал и показал на небольшой плоский чемодан и портфель.

— Откройте!

Полицейский неторопливо и тщательно осмотрел содержимое. Дойдя до виски, вынул обе бутылки и поставил на стол.

— Восемь песо, — сказал он.

Бен снова вынул деньги и отсчитал восемь банкнот, но полицейский покачал головой.

— Я обменяю вам еще десять долларов.

— Но сейчас у меня есть песо.

— Мало. Одна ночь в Гуадаигиле обойдется вам, по меньшей мере, в пятнадцать песо. После уплаты восьми песо таможенной пошлины у вас останется семь песо. Понятно?

— Да, — сказал Бен с внезапно охватившей его беспомощностью. Он подал полицейскому еще одну десятидолларовую банкноту, а тот вручил ему семь песо сдачи. Бен уложил бутылки виски в чемодан.

— Мне нужна квитанция о взимании пошлины, прошу вас.

Солнцезащитные очки недоуменно уставились на него.

— Recibo[4], — повторил Бен.

— Нет необходимости, — отрезал полицейский и вернул паспорт.

Кровь бросилась Бену в лицо. Он сделал шаг вперед.

— Вам — нет, а мне — да! Квитанция — на восемь песо!

Негр зашевелился на стуле и поставил кофейную чашку на стол. Полицейский оставался неподвижным.

— Если бы была необходимость, — заявил он, — я бы сказал. А сейчас можете идти.

Он махнул рукой, негр поднялся со стула и встал рядом с Беном.

На мгновение Бена охватила дикая ярость — его обманули и унизили: при обмене валюты недодали почти два фунта стерлингов и, без сомнения, восемь песо, взятые за шотландское виски, которые явно пойдут на покупку сигар для полицейского. Но он, Бен, сам выбрал страну, и вот что из этого получилось. Он подхватил багаж, вышел из помещения таможни и прошел через ворота порта, где стайка худых индейцев-носильщиков, что-то бормоча, набросилась на него, как голодные псы на кость. Бен не обращал на них никакого внимания, и через несколько ярдов они незаметно исчезли в темноте.

Он двинулся по грязной дороге в город мимо чахлых пальм, напоминавших ему ананасы. Дальше пошли бараки и склады с редко разбросанными фонарями. В заливе внезапно, словно какой-то огромный раненый зверь, взвыл танкер. И все смолкло. Бен почувствовал жуткое одиночество. Инцидент с полицейским сильно угнетал, поставил его в унизительное положение.

«Следующий, кто попытается надуть меня, — решил Бен, — крепко пожалеет…»

Он очутился на улице, по обе стороны которой стояли белые дома с деревянными верандами, и заметил, что земля здесь покрыта порошкообразной серой пылью, которая в тех местах, где ее ветром нанесло в кучки, доходила до щиколоток.

В дверях винной лавки сидел вооруженный человек и весело хихикал, разговаривая вслух сам с собой. Он что-то крикнул Бену, но тот поспешил выйти на ярко освещенную улицу с маленькой желтой церквушкой и чередой баров, из которых доносились приглушенные звуки mariachis[5]. Вокруг жужжали насекомые, садились на волосы, кусали влажное от пота лицо. Неожиданно в горах сверкнули молнии.

У дверей церквушки стояли два такси с дремлющими в них водителями. Молодой человек в бейсбольном кепи лениво опирался на капот одной из машин. Увидев Бена, он вздрогнул и, улыбаясь, вышел вперед.

— Эй, мистер, нужен отель?

Бен не остановился, но молодой человек пошел рядом с ним.

— Вы американец? Хорошо, что вам надо? — Он по-прежнему улыбался.

— Я и сам могу найти отель. Благодарю.

— Идите в отель «Пез Эспада», — сказал, юноша, не отставая. Он не делал попыток взять у Бена багаж, но в конце улицы произнес: — C’mon[6] — вот сюда!

Бен начал злиться.

— Послушай, я не хочу идти сюда. Я сам выберу себе отель. Понимаешь?

Молодой человек улыбнулся.

— Сюда, вниз, отель «Пез Эспада».

Бен взглянул и понял, что это была единственная улица, на которую указывал его сопровождающий и которая выходила на площадь с аркадами и пересохшим фонтаном. Как только он двинулся дальше, юноша последовал за ним.

Отель представлял собой двухэтажное здание, построенное в испанском колониальном стиле, с висящими над входом чучелом меч-рыбы.

— «Пез Эспада»! — закричал молодой человек, поравнявшись с ним и усмехаясь.

Бен сжал челюсти и промолчал. Он начал подниматься по ступенькам. Молодой человек сразу оказался рядом и тронул его за рукав.

— Пожалуйста, одно песо, мистер!

— Пошел к черту! — рявкнул Бен, не оборачиваясь. Он сделал еще шаг, сопровождающий уже стоял перед ним. Юноша больше не улыбался. Его черные, тусклые глаза казались слишком старыми для его молодого лица.

— Одно песо, мистер.

Бен почувствовал, как зачастил пульс. «Не приставай! — подумал он. — Я в плохом настроении. Я уже давно в отвратительном настроении. Могу и разрядиться на ком-нибудь…» Он обошел молодого человека и шагнул в сторону, тот что-то прокричал по-испански, но что именно — Бен не разобрал. Крупный мужчина с печальным лицом, в полосатой пижамной куртке, вышел из холла отеля и взглянул на них сверху вниз. К его поясу была пристегнута длинная дубинка, которыми обычно вооружены полицейские по ночам.

— Que pasa?[7] — спокойно спросил он.

Человек в бейсбольном кепи что-то быстро затараторил по-испански. Бен высвободил рукав и обратился к крепышу:

— Мне нужна комната на ночь!

Мужчина с лицом цвета высохшего листа и свисающими вниз усами уставился на него.

— Заплатите ему одно песо, — велел он, кивнув головой в сторону молодого человека.

Бен поставил чемодан на ступеньки лестницы и несколько секунд стоял, сжав кулаки, с бешено бьющимся сердцем. Он давно никого не бил, с той поры, как однажды ночью в ресторанчике в Сохо[8] ударил пьяного, обозвавшего его жену «заносчивой маленькой выскочкой», и тому типу пришлось потом оказывать первую помощь, усадить в такси и отправить домой.