Бен взглянул на Хици и кивнул головой.

— Надеюсь, ты прав.

— Спи спокойно, солдат!

Хици Литер сидел, закрыв лицо, и ничего не сказал.

Мел держала винтовку в руке, когда спустя несколько секунд открыла дверь Бену. Она была одета, щеки пылали, глаза блестели, но слез не было. Девушка выглядела нервной и взволнованной, когда опустила ствол винтовки и замерла неподвижно в дверях.

— О, это ты! Что-нибудь случилось?

— А как ты думаешь? Ты же сама там была. У нас в руках — убийца, как ты «тактично» намекнула ему.

Мел кивнула головой.

— Да, боюсь, это было глупо с моей стороны! Но он это заслужил, не так ли? Ужасный малыш!

— Он опасен, Мел. И, похоже, что несколько недель будет с нами.

— Сэмми хочет взять его с собой, да?

— Боюсь, что да. Сэмми считает, что немец окажет нам большую услугу, поскольку он один точно знает дорогу к алмазной реке.

Она пожала плечами.

— Ну, это совершенно справедливо. Он будет нам очень полезен.

Бен жестко взглянул на нее и внезапно разозлился из-за ее спокойствия; в конце концов, это ведь она неосмотрительно вела себя, создав дикую ситуацию и оскорбив Хици Литера. Девушка, не шевелясь, замерла на пороге; льющийся из комнаты тусклый желтый свет освещал кончики ее волос. В отеле не раздавалось ни звука. Вдруг она зевнула.

— Боже, как я хочу спать.

Он угрюмо кивнул. «Это была старая, как мир, уловка или она не отличалась выносливостью? Если она так устала от одной ночи, проведенной в лоне цивилизации, то что же с ней будет после нескольких дней скитаний по болотам?»

— Ты не хочешь поужинать? — спросил он.

— Нет. Я хочу только спать.

Бен сделал шаг вперед и оказался рядом с ней, но девушка быстро отступила за дверь.

— Нет, нет, не сегодня. Пожалуйста, не надо, пока мы в экспедиции. Не знаю, поймешь ли ты меня, Бен, но…

— Не понял?

Она посмотрела на него жестким застывшим взглядом.

— Какой смысл? Мы не хотим друг друга. Прошлая ночь была исключением, и ты это знаешь.

— Да, знаю, — откликнулся он.

Мел прислонилась к двери, мягко, но решительно закрывая ее.

— Я все помню, — сказала она, — и о тебе, и о твоей жене.

Бен кивнул головой и подумал, что она, действительно, помнит все! Тишина в отеле начала тревожить его. Он задумался: «Что там делают Райдербейт и Хици Литер?»

— Лучше не начинать всего этого, Бен.

Он отвернулся, оглядел пустынный коридор и упрямо повторил:

— Может быть, позже, когда мы вернемся? Если мы когда-нибудь вернемся…

— Да, может быть. — Она улыбнулась. — Спокойной ночи, Бен.

Он повернулся и услышал, как она закрыла дверь и заперла ее на ключ.

«Разумная девушка, — подумал Бен, — если учесть, какие спутники ее окружают. К тому же, хорошенькая и симпатичная. Одну ночь проводит с вами, а на вторую захлопывает дверь перед вашим носом. Что ни ночь, то сюрприз. Но это все-таки лучше, чем маяться у Клея в его лондонской квартире…»

Бен спустился вниз, в холл, где у двери в кухню крутилась плешивая собака. Навстречу ему вышел, улыбаясь и потирая руки, владелец отеля, кивнул в сторону ресторана, где официант-индеец во фраке разглаживал на столе грязную скатерть. Больше в ресторане никого не было. Блюда были такими отвратительными, что могли перебить любой голод, — черный суп и куча черных фруктов, посыпанных, как показалось Бену, древесными опилками, темный кусок жилистого мяса и немного сморщенного маиса. Через силу поужинав, Бен выпил текилы, чтобы устранить привкус плохой пищи, и вышел из ресторана. Он хотел зайти в номер к Райдербейту, но что-то удержало его. Очевидно, Райдербейт был еще у Хици Литера. Экспедиция нешуточная, и ему было нужно многое обсудить с Хици. А немцу вряд ли захочется увидеть Бена.

Ночью, лежа в кровати и размышляя о прошедшем вечере, Бен решил, что все это ему совсем не нравится… Мел была первой девушкой, возбудившей его после смерти Лауры. Но сейчас он с удивлением понял, что его влечение к ней пропало, едва успев вспыхнуть. Однако интереса к ней он не утратил. Девушка была нужна Бену; в ближайшие несколько недель она может ему очень пригодиться… Бен вспомнил взрыв ее гнева против Хици Литера. Она обозвала его психопатом и, очевидно, была права… Итак, психопатов стало двое: Хици Литер и Сэмми Райдербейт. Половина их группы: оба вооружены, оба, по их собственному признанию, убийцы, оба — люди неуравновешенные. Хици Литер — хитрый, злобный тип, хихикающий по поводу и без повода, даже убийство старика его смешит. Райдербейт подвержен беспричинным приступам ярости и жестокости, он изувечил свою жену, зарезал свинью, а когда пролетал на военном самолете над африканским поселением, хохотал, видя ужас, охватывающий людей внизу. Бен не знал про все «подвиги» Райдербейта; были, без сомнения, и другие, возможно, более страшные. Хотя Бен и ошибся, подозревая Райдербейта в убийстве Стоупса, он знал, что никогда не сможет по-настоящему доверять этому человеку. Но Хици Литер был даже более опасен.

Вытянувшись на кровати, Бен размышлял: не может ли возникнуть между двумя мужчинами какой-нибудь дьявольский сговор? В конце концов, они были профессионалами: Хици знал, как добраться до реки, а Райдербейт умел отличать природные алмазы от простых речных камешков. Бен и Мел дали деньги на экспедицию; они свою партию уже сыграли, а сегодняшним вечером еще и нажили опасного врага; Хици Литер не был похож на человека, который легко все прощает и забывает…

Встали они до восхода солнца; мулов нагружали во дворе, когда еще было темно. Никто в отеле не проснулся, никто их не видел; они работали молча и споро при свете факелов. Хици Литер сам пристраивал грузы на своих мулов в дальнем углу. Он был в темных очках, его лицо было распухшим и лиловым. В течение получаса раздавались лишь редкие команды Райдербейта. Трое из шести нанятых мулов были оседланы, на остальных погрузили снаряжение, кроме заряженного оружия и неприкосновенного запаса продовольствия и воды, поделенного между тремя путниками на тот случай, если мулы с тюками сбегут или потеряются. Оружие висело на ремнях под стременами. Райдербейт взял на себя заботу о картах, компасе и бинокле, прихватив бутылку виски, которую они открыли накануне, и набив карманы патронами для «винчестера».

Проводник прибыл, когда они еще не закончили погрузку. Это был маленький опрятный индеец, одетый во все белое, он держал в одной руке сомбреро, а в другой — поводья мула. Райдербейт ворчливо поприветствовал его, и проводник отошел на почтительное расстояние и замер у стены, в ожидании.

Они тронулись в путь, как только рассвело. Каждый путник вел на поводе навьюченного мула, колонна двигалась парами, впереди ехал проводник, за ним Райдербейт. Хици Литер плелся последним.

Город был тих и спокоен; мулы тащились медленной, ритмичной поступью, направляясь к горам. Седла были разбитые, старые, накаленные солнцем, к тому же Бен обнаружил, что стремена слишком коротки для него; поэтому через пару сотен ярдов он соскочил с мула и пошел пешком. Через несколько минут соскочила и Мел. Она подвела своего мула к Бену и вздохнула.

— После нескольких дней такой езды на мулах мы будем усталыми и совсем разбитыми.

— Я предполагаю, что это будет самая маленькая из всех наших неприятностей, — сказал он, бросив быстрый взгляд через плечо.

Хици Литер скакал в двадцати ярдах позади них; он уставился в землю, надвинув на лицо большое соломенное сомбреро.

— Ты разговаривал с нашим немецким другом после свидания прошлой ночью? — спросила она.

— Нет. С ним имел дело Сэмми, и я не знаю, насколько успешно. Но сегодня утром я заметил, что он вернул ему проклятую крупнокалиберную винтовку.

— Это очень плохо?

— Будь уверена, ничего хорошего в этом нет, — с огорчением произнес Бен. — Между нами говоря, вчера ночью, по нашей с тобой вине, возникла весьма непростая ситуация. Я опасаюсь, что он может попытаться взять реванш.