Но благоразумно промолчал.

- А я вот сам пошел, - похвастался Ярик, вытянув длинные ноги, ехидно ухмыляясь под недовольным взглядом синих глаз. – Я же мужик, а не тряпка.

- Сейчас дам тебе, мужик. Ты мне еще нормативы по Госту не сдал, чтобы хвост тут свой павлиний распушать, грызун из семейства кротовых, - рявкнул Степан, сжимая кулаки.

- Степан, веди себя прилично! – строгая интонация прямо как у Раисы утром. Тасманов разулыбался сильнее, вызывая у полицейского желание выбить ему зубы.

- Дядь Степ, боитесь, так хоть так явно не показывайте, - подколол Ярик, гнусно хихикая. – А то прямо не бравый полковник, а пятилетка, боящаяся укольчика от тети врача.

- Нет, ты слышишь, как этот поросенок со мной разговаривает?! – задохнулся от ярости Степан, стукнув кулаком по колену. Сжимая челюсти, чтобы через секунду зарычать от резкой боли. Лариса Сергеевна смерила Ярика прямым взором, заставляющим присмиреть. Ненадолго правда. Спустя несколько минут бессмысленной беседы о том, какая у кого очередь, снова завел старую песню:

- Представляете, сейчас как воткнет медсестра иглу в десну и тогда…

- Выхухоль, я с тебя сейчас скальп сниму! – гаркнул Степан, резко изменившись в лице. На лбу выступила испарина, кулаки сжалось, а тело забила крупная дрожь. Ярослав хотел было добавить что-то, как электронный голос произнес:

- Клиент Т52 пройдите к окну номер 4.

Пульс мгновенно забился в ушах, а ноги стали ватными. С трудом поднялся, переставляя конечностями, идя к ожидающему его администратору точно на смертную казнь. Вежливая белозубая улыбка на зависть любой рекламы зубной пасты встретила его по ту сторону прозрачного стекла, пока подавал документы на оформление старт-талона, направления на рентген и карточки пациента. В последний раз зубы Ярик в университете и до сего момента не жаловался на них, пока не приспичило. Пришлось подписать всевозможные согласия, заполнить договор, указать данные, пока девушка печатала что-то на своем компьютере.

- Боль острая? – спросила и Тасманов сглотнул, все еще слыша шум в ушах. Хотел было головой качнуть, однако боль в зубе неожиданно заставила дернуться, отчего прошипел:

- Очень.

- Тогда вас к Гавриловой запишем на ближайшее время. Перед вами пациент, так что придется подождать, хорошо? – кивнул, сжимая край стойки, бессмысленно разглядывая за спиной девушки шкафчик с карточками и небольшой горшок с росшим в нем денежным деревом. В глазах потемнело, в ушах зазвенело, действие обезболивающего заканчивалось, а ноющая боль возвращалась. Очнулся, когда вкрадчивый мужской голос рядом произнес:

- Выхухоль, а ты чего так побелел? Небось тетеньки врача боишься? Зубки сверлить? – резко обернулся, встречаясь со сверкающими от смеха глазами Степана Ерофеича, опирающегося на стойку. Опустил глаза, заметив, что в соседнем окне его оформляла другая девушка. Пока Лидия Сергеевна болтала с какой-то дамой у кабинета рентгенолога.

Носом воздух втянул, стараясь перебороть собственный страх, задирая нос выше.

- Еще чего, просто болит сильно. Ничего я не боюсь… сверлить, - на последнем слове голос сорвался до мышиного писка. Теперь очередь Степана пришла смеяться. Постукивая пальцами, наклонился, потянув:

- Вжжж, страшная бормашина-а-а-а.

Ярик сузил глаза, перебарывая ужас. Он будто слышал в ушах этот мерзкий сверлящий звук, но стойко держался, прошипев:

- Кто бы говорил, пять кубиков обезболивающего через шприц с огромной иглой!

Уставились друг на друга агрессивно. Глаза в глаза, дыша яростно, будто готовясь к битве.

- Степан Ерофеич…

- Ярослав Марсельевич… - произнесли одновременно девушки администраторы. Схватили документы с направлениями, фыркнув друг на друга и пихаясь, прошли к нужному кабинету на осмотр чуть дальше по коридору. Оба в одну дверь, но к разным врачам. Даже по времени совпадали – ровно в час дня. Рядом сидел уже другой мальчик. Рыжеволосый, лопоухий, весь в веснушках с планшетом в руках подле своей матери – высокой худой блондинки с айфоном в руках. Гоняя зеленых свинок в игре, вдруг резко остановился, поставил игру на паузу и повернулся к бледным мужчинам.

- Дяденьки, а вы боитесь лечить зубы? – спросил ребенок, заставляя их затаить дыхание, сжавшись на краешке дивана в испуге.

- Коля, не приставай к дяденькам. Здравствуйте, - сверкнула обаятельной улыбкой блондинка. Переводя взор с одного на другого. Пока в своей голове решала. Который из них ей больше нравится. К ним подошла Лариса Сергеевна, взглядом согнав блондинку на край дивана, устроившись между Колей и собственным мужем.

-  Ну, как вы тут? – ласково поинтересовалась, затем бросила надменный взгляд через плечо на возмущенную девицу. Ответить не успели, ибо первым опять голос Коля.

- Тетенька, а вы тоже зубы лечит? – улыбнулся мальчик. В кабинет вошла девушка в белом халате, передавая стопку карточек, затем вышла обратно.

- Нет, я здесь просто как сопровождающий, - с улыбкой отозвалась Лариса.

- Лучше бы не ходили, - выдохнул Степан Ерофеич. – Говорил же. Кору дуба заварил и все пройдет!

- Таблетка кетанола в помощь, - уверенно закивал Ярик. – Вообще можно не лечит. Не развалится же. Народные методы, нетрадиционная медицина в помощь!

- Да! – поддержал впервые парня бравый полковник, хватаясь за его руку. – Вот он меня понимает. А ты жена, на глупостях настаиваешь, - не обращая внимания на зубную боль вещал мужчина с уверенностью. Под ироничным взглядом оба стушевались, прижавшись плечом к плечу.

- Сидите и ждите, - припечатала, когда из кабинета выглянула уже другая девушка, строго оглядев парочку.

- Кошкин Степан Ерофеич, зайдите.

Полковник втянул носом в воздух, сжал руку Ярика так сильно, что хрустнули кости, а Тасманов взвыл от боли, но уже не зубной и услышал замогильный голос будущего тестя, как про себя называл Степана в шутку:

- Выхухоль, запомни меня прекрасным человеком, ответственным отцом и хорошим мужем. Напишешь на моем надгробии…

- Степа. Ты не умрешь от лечения зубов и укола! – мрачно изрекла Лариса, но мужчина даже слушать не стал, продолжая:

-…дорогая, ты знаешь, я очень тебя люблю. Только у тебя самый вкусный борщ и пышные плюшки. Этого оболтуса не стесняйся бить, если обидит Раечку. – Едва не пустил скупую мужскую слезу, вздыхая:

- Бедная моя маленькая дочка. Сиротинушкой останется…

- Дядя Степа, да все нормально будет. Подумаешь укол и лечение, все равно сначала посмотрят, - попытался утешить его Ярик, заодно руку свою спасти. Пока отцеплял судорожно сжатые пальцы Кошкина, медсестра нетерпеливо взглянула на часы на руке.

- Кошкин, только вас ждем!

Затем откуда-то из кабинета раздался женский голос:

- Ой, Ладочка, Тасманова позови к Гавриловой!

И тут уже вцепился в полковника Ярик, отчаянно хватаясь за пиджак.

- Дядь Степ, давайте. За родину. За дочь, за мать, шагайте. Можете прям к обеим сразу, я после вас, - пискнул, не давая стащить себя с дивана. Лариса Сергеевна с комфортом устроившись, наблюдала со стороны за цирком, не пытаясь вмешаться. В конце концов, хотя бы не ей пришлось тащит мужа в кабинет.

- Ну нет уж, выхухоль, пойдешь со мной, - гаркнул мужчина, таща упирающегося парня с трудом, пыхтя от натуги. – Ох, кабан, отъелся на харчах дочкиных, безобразник!

- Ничего я не отъелся, у меня очень субтильное телосложение. Я просто высокий, - возмущался в ответ Ярик уже у порога, возмущаясь. – Это вы на варениках тети Ларисы раскабанели!

- Чего-о?!

- Мужчины! – взвизгнула медсестра, останавливая спор и оба к ней резко повернулись, замерев. – А бахилы где?!

- Ой…

Нижняя правая половина лица онемела после анестезии, оттого Ярослав молча слушал высказывания Ларисы Сергеевны, продолжавшей бушевать, пока они выходили из клиники. Со Степаном Ерофеичем ситуация была аналогичной. Мужчине оставалось только недовольно сверлить жену глазами и молчать. Все четко выговорить хоть какие-либо слова в свое оправдание не мог.