- Что?

- У меня возникает ощущение, что вы оба не старше по развитию Елисея. Примерно один уровень, - рукой показала крайний потолок степени их разумности где-то на уровне собственной груди, отчего Ярик обиделся.

- Да он первый начал!

- Я прямо чувствую, как шанс Елисея стать серьезным вдумчивым мужчиной тает на глазах.

Это такая игра в дураков, уже много существующая между ними. Мало кто понимал, еще меньше тех, кто мог принять в ней участие. И если по первому взгляду Раисе казалось, что это игра детства в головах обоих мужчин, то сейчас заглядывая в глаза Тасманова понимала – иначе они не умеют. Выражать обеспокоенность, спрашивать о делах и проблемах насущных. Вот так, через глупые перепалки передавали все, что не могли сказать в открытую, чего не могли спросить друг у друга при обычных обстоятельствах.

Улыбнулась, взявшись за протянутую руку, позволив повалить себя на мягкую постель и почувствовав, как Ярослав навис сверху.

- Зато у него есть все шансы вырасти счастливым, - хмыкнул, склонившись для поцелуя. Сердце застучало сильнее, будто повинуясь безмолвному приказу, а сама девушка первой поддалась вперед, ловя вдох своими губами. Пальцы пробрались в светлые пряди, с удовольствием перебирая мягкие волосы. Неведомое чувство, заставляющее против воли задать вопрос, мучающий девушку уже некоторое время:

- Яр, а если так случится и у нас не будет детей?

На самом деле – это глупый вопрос. Они не говорили о будущем. Точнее о четких планах. Все время что-то мешало. То его темное прошлое, то их расставание, затем соединение и внезапно объявившийся сталкер. Слов «брак», «семья», «дети» - не были произнесены ни разу. Они даже жили хоть в одной квартиры, но по-прежнему врозь. Однако последний случай с контрацептивами, да сложившиеся вместе обстоятельства заставили девушку задуматься: будут ли их отношения развиваться дальше. И если да, то что произойдет, если построить нормальную семью не выйдет?

Тасманов молчал, а она, затаив дыхание ждала ответа, ища его яркой лазури мужских, смотрящих на нее. Что-то внутри оборвалось, страх до сего момента прячущийся по темным закоулкам души, выбрался наружу, распространяя отвратительные щупальца. И лишь когда Ярослав заговорил, только тогда сумела вздохнуть по-настоящему, чувствуя падающий с плеч тяжелый груз.

- Будет у нас ребенок. Будет их два, три или ни одного – не важно, - уверенно произнес, прикасаясь губами к кончику носа, улыбаясь. – Пока ты рядом, разве есть разница, как будет складываться наша судьба дальше?

И действительно. Возможно он прав, все это не так уж важно, пока они остаются вместе ни смотря ни на что.

Хабаровск от Москвы отличался меньше помпезностью, набережной, окруженной небольшим зеленым парком и центральными улицами, располагающимися на возвышенностях. Каждый раз забираясь будто на небольшую горку, Рая удивлялась постройке города в такой местности. Люди здесь никуда не спешили, им не надо было бежать сломя голову, боясь опоздать на последний поезд метро. Прохладный ветер обдувал лицо, а сошедший лед, лишь немного оставшийся у берегов, уплывал, тая прямо в грязно-жёлтой воде Амура. Не самый приятный цвет, хоть и подаренный природой. Девушка вздохнула полной грудью, улыбнувшись широко, опираясь на ограду, лениво скользя взглядом от колеса с парком развлечений, уже открывшегося для посещения, вдоль по реке до зеленой зоны, скрывающей другую часть берега. Чуть дальше располагалась Хабаровская филармония, рядом с которой художественный музей, а напротив военно-исторический. Все это они планировали посетить в течении этих дней, стараясь максимально провести время с пользой, знакомясь не только с самим городом, но и чем он живет.

- Здесь очень красиво, - произнесла негромко, разглядывая небольшие волны на водной глади, чувствуя, как Ярослав подошел ближе, встав рядом, опираясь на ограду. Он смотрел куда-то вдаль, будто теряясь в межпространстве, а может слишком сильно погрузился в собственные мысли. Рая оглянулась, взглянув на спокойное лицо и спросила, озадачившись, так и не получив ответа на свои слова:

- Что с тобой?

- Я любил здесь гулять, - вдруг произнес бессмысленно, но девушка замерла, будто забыв, как дышать. Впервые между ними промелькнула та часть жизни Тасманова, о которой никогда не шло речи и что всегда тщательно скрылась за красивой ширмой. Облизнув пересохшие губы, невольно тоже повернулась в ту сторону. Куда смотрел он, будто пытаясь что-то там увидеть.

- На набережной? – спросила спустя несколько минут и в ответ получила кивок.

- Мама водила меня сюда маленьким. До того, как ушла, мы часто сюда приходили. Она всегда показывала реку и говорила: «Все наши проблемы столь же скоротечны, сколь сильно течение реки. Пока мы живем, неизбежно случаются вещи, о которых не хочется вспоминать. Однако они никогда не задерживаются в нашей жизни надолго, если не желаем того сами», - процитировал, не отрывая взгляда от воды, невольно усмехаясь от собственных слов. – Я долго не мог понять значения этих слов до недавнего момента, рысенок, - обернувшись, посмотрел на удивленную девушку, прислонившись к ограде боком. Рая вскинула брови, немного наклонив голову набок.

- И что понял? – спросила тихо, заметив яркую, ослепляющую улыбку в ответ на свой вопрос.

- Я так долго позволял своим обидам и ненависти копиться в душе, что сам не заметил, как течение моей жизни замерло. Будто замерзло, скованное глыбами многотонного льда. И пока не осознал, что теряю нечто важное, настолько, что вся эта попытка защититься от окружающего мира, от тебя - она не стоит того. Только тогда я позволил себе жить по-настоящему.

Раиса сглотнула выпрямляясь. Она уже не раз слышала от него подобные слова. Но казалось только сейчас он действительно был готов отпустить все, оставить прошлое в прошлом и продолжать жить дальше.

- Ты действительно готов это сделать? – спросила на всякий случай, затаив дыхание, и Ярик кивнул, протянув руку, убирая прядь волос ей за ухо, скользнув подушечкой большого пальца по нежной коже лица, отчего мгновенно захотелось замурлыкать.

- Именно поэтому я здесь. Чтобы закончить все там, где это началось, - отозвался, хмыкнув негромко, вздыхая полной грудь. – Мне кажется, пора услышать другую версию моей жизни, рассказанную женщиной, которая возможно любила меня так сильно, что была вынуждена выбирать из двух зол меньшее. 

- Ты готов встретиться с матерью, верно?

Он кивнул, прикусывая губу, отвернувшись и задумчиво разглядывая пляж в самом низу, где развились люди в легких ветровках несмотря на прохладу первых майских дней.

- Знаешь где она живет? – снова спросила Раиса, подойдя ближе и Ярослав посмотрел на нее озорным взглядом.

- Знаю. Но встретимся мы не там.

- А где? – удивилась, переплетая их пальцы в замок, взглянув в лицо хмыкнувшего Тасманова.

- Для этого пришлось позвонить ей посреди ночи. Задать один единственный вопрос и получить ответ. А затем найти одно местечко, куда уверен, никто не заглядывал уже почти десять лет, назначив там встречу, - улыбнулся, вспоминая ночной звонок ошарашенной, едва проснувшейся Инге. Это был душевный порыв после разговора с Ириной. Ничего кроме приветствия, ее тихого: «Ярослав» и его собственного вопроса:

- Ты все еще хочешь увидеться?

Она хотела, а он почему-то в этом не сомневался. Скорее задал вопрос, потому что сказать больше было нечего. Но место для их общения выбрал сам, то, которое Инга, как и сам Тасманов, избегала много лет.

- Где же?

- На могиле Марселя Георгиевича Суздальского. Моего отца.

На центральное хабаровское кладбище можно было доехать на первом маршруте троллейбуса. День выдался мрачный, хмурое небо грозилось вот-вот сдобрить головы нерадивых прохожих неприятной моросью, а прохладный ветер пробирался под легкие куртки и ветровки, пробирая до самых костей. Пока ехали молча, Раиса долго не могла найти слова, чтобы сказать хоть что-то. Любая фраза, какие-нибудь поддерживающие предложения, способные вытянуть Ярослава из задумчивости, с которой он смотрел в окно, глядя на проносящийся мимо транспорт и дома, что они проезжали.