В заключение Махарадж заговорил об «отвратительной болезни, которую приписывают мне врачи». «Само упоминание об этой болезни — раке — обычно повергает пациента в шок. Но моя реакция совершенно иная: кто болен? Безусловно, то, что было „рождено“, в положенное время „умрет“. Со временем материал, являющийся источником данного психосоматического механизма, износится и будет объявлен „мертвым“, сознание, пребывавшее в этом механизме, высвободится и сольется с имманентным всепроникающим сознанием. Как же насчет меня? Никогда никакого „я“ не было, никогда никакого „я“ не может быть. Я всегда присутствовал на абсолютном уровне. Мое относительное отсутствие будет моим абсолютным присутствием, а мгновение «смерти» будет мгновением высочайшего экстаза, последним чувственным восприятием психосоматического механизма.»

Махарадж всегда готов обсудить сомнения и трудности, которые возникают у ищущих; и он предлагает им задавать вопросы. Он постоянно говорит посетителям, прибывшим из других стран, что, поскольку они потратили значительную сумму денег и усилий на то, чтобы приехать в Индию для встречи с ним, они не могут терять время попусту, сидя все время молча, а должны задавать ему какие-то вопросы. «Если у вас действительно нет вопросов, — говорит он, — это значит, что вы уже достигли осознания Истины; зачем тратить время зря, почему бы не пойти домой? Если же есть какие-то вопросы, которые не совсем ясны, разъяснение должно быть получено прямо здесь и сейчас. Но, — предупреждает он, — не задавайте вопросы как существо, сосредоточенное на феноменальном. Запомните, я обращаюсь не к индивидуальным сущностям, я говорю как сознание с сознанием о сознании.»

Один из иностранных посетителей, приходивший к Махараджу довольно длительное время, начал говорить тихим голосом: «Возможно, я говорю с точки зрения отождествления с телом-умом, но один вопрос, одна проблема беспокоит меня уже так долго, что я не могу больше держать это в себе. Я говорил об этом с некоторыми ищущими и знаю, что подобная проблема есть и у них. Однако я не говорю от их имени, я говорю только за себя. Проблема состоит вот в чем: как я могу узнать, продвигаюсь ли я вперед в моем духовном поиске? Иногда, особенно во время медитации, у меня бывает проблеск осознавания того, что я ищу, но это лишь проблеск, и бывает он редко. Как я могу узнать, есть ли у меня какой-нибудь прогресс?»

Махарадж оценил искрометность, с какой посетитель задал этот вопрос, но несмотря на все свое сочувствие по отношению к нему, он не смог скрыть пробежавшего разочарования. Он некоторое время сидел молча, наверное, чтобы побороть как обессиливающее действие своей болезни, так и ментальное страдание, возникшее от вопроса. Затем он начал тихо говорить, скорее, с печалью, чем с гневом: «Я думаю, что мне нужно прекратить говорить вообще и вывесить табличку: Я вижу, что многие из вас приходят сюда в силу привычки или в поисках новых переживаний, о которых вам рассказали ваши друзья. Вы на самом деле не слушаете. Если бы вы слушали, такой вопрос не возник бы. А если бы и возник, вы бы могли сами легко разобраться с ним, если бы вы только внимательно слушали меня и понимали то, о чем я говорю. И я вижу, что этот вопрос беспокоит многих из вас.

Проблема, как видно, связана с «продвижением». И кто же должен совершать это продвижение, и продвижение к чему? Я постоянно и неустанно повторяю, что вы есть Сознательное Присутствие, оживляющее сознание, дающее чувствительность феноменальным объектам, что вы не являетесь феноменальным объектом, который представляет собой лишь видимое проявление в сознании тех, кто его воспринимает. Как может какое-то видимое проявление знать — делает ли оно какой-то концептуальный прогресс в деле своего концептуального освобождения?»

Махарадж взял в руку спичечный коробок и, подняв его, спросил: «Это — вы? Конечно, нет. Вам требуется какое-то время, чтобы понять это? Постижение этого факта мгновенно, не так ли? Почему же тогда нужно время для постижения того, что вы не есть этот феноменальный объект под названием тело-ум? Запомните, вы являетесь этим оживляющим сознанием, дающим чувствительность феноменальным объектам. Пожалуйста, поймите, что постижение предшествует появлению сознания, являющегося основой интеллекта. Постижение не относится к постепенной практике, оно может лишь случиться само по себе и мгновенно — нет никаких стадий, которые отмечали бы продвижение вперед. И нет „никого“, кто бы совершал какое-либо продвижение.

Наверное, вернейшим признаком «продвижения» — если уж никак нельзя отказаться от этой концепции — является полное отсутствие интереса к «продвижению» и абсолютное отсутствие беспокойства по поводу таких вещей, как «освобождение». Некого рода «пустотность», расслабленность, отказ от личного волеизъявления и приятие всего, что может произойти.»

Однажды утром мы увидели, что Махарадж совсем слаб физически, вероятно, из-зи боли, которую причиняла раковая опухоль в горле. За последние несколько месяцев его страдания стали очень сильными, хотя он никогда не жаловался. Даже в этом состоянии он не был прикован к постели, и каждое утро и каждый вечер неизменно занимал свое место. Он продолжал проводить беседы, хотя и очень короткие, и говорил при этом тихим голосом. Посетителям приходилось слушать его очень внимательно и с особой восприимчивостью, которая позволяла им понять истинное значение того, что он пытался донести. Махарадж чувствовал, что эти короткие беседы, в которых он употреблял специально подобранные, отточенные слова, приносили больше пользы, чем долгие. Те, кто был истинным ищущим, должны были понять его несмотря на то, что он говорил меньше, ибо они обладали необходимым уровнем восприимчивости и интеллекта. «Так что, наверное, это хорошо, что я не могу говорить слишком долго», — замечал Махарадж.

Одна женщина была в то утро глубоко тронута состоянием Махараджа и его мужественным перенесением. Она считала, что физическая боль может быть даже хуже смерти, и она не могла не задать Махараджу вопрос: «Сэр, я не боюсь смерти, но я смертельно боюсь физической боли. Пожалуйста, скажите, как я могу избавиться от этого страха?»

Махарадж засмеялся и сказал: «Боюсь, я не могу вам в этом помочь, но я уверен, что есть множество других людей, знающих методы, с помощью которых можно избежать или уменьшить физическую боль. Все, что я могу сделать, — это объяснить вам, что такое страдание и кто страдает.

Вы всегда должны проникать вглубь проблемы. Когда впервые возникло переживание боли? Вы помните о каком-нибудь страдании, скажем, столетней давности? Когда оно началось? Поразмышляйте об этом глубоко, чтобы ответы на эти вопросы возникли в вас без каких либо слов. Является ли жизнь — само существование — чем-то иным, нежели переживанием, переживанием в продолжительности, от мгновения к мгновению, переживанием, вытянутым в горизонтальной плоскости? И что такое переживание? Разве это не реагирование на внешний стимул, который интерпретируется с помощью чувств как переживание — приятное и приемлемое или неприятное и неприемлемое? Человек не переживает страдание — он испытывает переживание, приятное или неприятное.

Так вот, основной вопрос, который должен вас волновать, состоит в следующем: «Кто (или вернее, что) испытывает переживание?» Позвольте мне сразу же сказать: «Я не испытываю (не могу испытывать) какого-либо переживания, приятного или неприятного; испытывает переживание лишь „я“ или „ты“. Это очень важное замечание, вам следует глубоко поразмышлять над ним.

Я должен был бы позволить вам самим решить эту проблему, или, скорее, позволить проблеме разрешиться самой! Но давайте продолжим. «Я» не может испытывать какого-либо переживания, поскольку «Я» — это чистая субъективность без малейшего следа объективности, а испытывать переживание может лишь объект. «Ты» или «я» — это объекты, и, следовательно, они испытывают переживание. К тому же, как любой другой объект, «я» или «ты» не имеет никакой субстанции и поэтому может существовать лишь как концепция в сознании. Далее, не забывайте, что лишь сознание может испытывать переживание, поскольку реакция на стимул, чем и является переживание, может происходить лишь через сознание. Следовательно, они никоим образом не различны. Поразмышляйте над этим очень существенным моментом.