Сравнить сон на новой раранговой циновке с твердым орочьим валиком под головой просто не с чем. Сплошное наслаждение и радость тела, если, конечно, это тело умеет пользоваться предлагаемыми благами. Джасс умела и знала толк в искусстве отдыха, как его понимают орки. В Хатами все Сестры, начиная от главной жрицы и заканчивая самой последней соплюшкой пяти лет от роду, спали на простых циновках, только у жриц подголовные валики были сделаны из нефрита, а у соплюх – из обычных деревянных чурочек. Хатамитки, не стесняясь, брали у всех народов самые полезные выдумки. Одним словом, выспалась Джасс на славу, а проснувшись, почувствовала себя сильной и готовой на подвиги, но все равно провалялась в безделье до самого полудня.
– Тебя зовет Киан-сводня, госпожа, – с обязательным поклоном объявила служанка, появившаяся так неожиданно, что Джасс вздрогнула.
Киан сидела на порожке своего сказочного домика и пила неизменный раранговый напиток, изящно оттопыривая нижнюю губку, чтобы не обжечься. Она весьма церемонно пригласила Джасс присоединиться. Золотые браслеты на ее тонких руках призывно звякнули.
– С тобой Пестрая Мать, хатами Джасс.
– И с тобой, Киан.
Орка улыбнулась, сверкнув зубами, но нефритовые глаза ее оставались холодны. Сегодня она была в длинной расшитой серебряными рыбами рубашке и узком шелковом шарфе, который прикрывал волосы, несколькими витками обхватывал шею и на талии подхватывался узким пояском, подчеркивая стройность и изящество немолодой уже женщины.
– Что слышно о Степном Волке? – напрямик спросила Джасс, делая глоток из своей чашечки.
В запасе у нее оставалась всего пара дней, тут не до церемониальных бесед.
– Он поселился в большом доме возле старых верфей, с ним молодая красивая женщина и целая армия воинов.
– Разумеется, под чужим именем.
Киан снисходительно улыбнулась, мол, какие могут быть секреты в славном городе Чефале, но ничего не сказала.
– Раз ты пришла за его головой, то должна знать, что Степной Волк не так прост. Он совсем не глуп и людей к себе берет не последних. Кое-кто очень хочет услышать о его смерти, – пояснила орка. – Он задолжал очень многим, но не каждый сможет взять с Бьен-Бъяра цену крови. Хотя, возможно, тебе удастся, если помнить, что ты хатами.
– Я не хатами. Уже нет, – мягко пояснила Джасс. – Но участи Бьен-Бъяра это не изменит. Я хочу убить этого гада.
– Тогда слушай внимательно, Джасс-не-хатами, – усмехнулась одними глазами Киан. – По городу ходят разные слухи. Кое-что говорят громко, но есть и такие слова, которые нужно произносить шепотом, ночью и укрывшись одеялом.
– О! – только и сказала Джасс.
Когда в Чефале что-то говорят шепотом, то может статься, что кое-кто лишится и ушей, и языка. Ни для кого в Чефале не секрет, что Сандабар силен зоркими глазами, чуткими ушами и ловкими руками малоприметных молодцев из тайного сыска. Эта могущественная и сокрушительная сила опирается на еще более многочисленную армию добровольных источников. Содержатели трактиров, шлюхи, сводни и мелкие торговцы регулярно делятся с тайным сыском своими соображениями. Не всегда добровольно, но и не бесплатно. Киан тоже не являлась исключением.
– Поговаривают, что один могущественный вельможа хочет руками Бьен-Бъяра узурпировать трон. В последнее время слишком многие недовольны государыней.
– Другое дело, что у Волка могут оказаться собственные виды на сандабарский трон, – добавила Джасс многозначительно. – Этот высокородный «кое-кто» сильно рискует своей головой, связываясь с Бьен-Бъяром. С Волком и его армией разбойников не стоит шутки шутить.
– Поговаривают также, что не ты одна хочешь укоротить жизнь Волка и следом идет ланга сидхи Альса. Это правда?
«Ах ты старая сводня! Все ты знала с самого начала. Прикидывалась невинной овечкой, а потом побежала докладывать своим господам», – с веселой злостью подумала Джасс, но улыбнулась Киан еще слаще.
– Правда. Они будут здесь примерно через два, ну, самое большее три дня, если не раньше, – без зазрения совести соврала бывшая хатамитка, честно глядя в глаза орке.
«А у меня есть только одна ночь, чтоб вернуть меч».
– Никто не знает, чего ждать от эльфа и его ланги…
– Я хочу их опередить не потому, что не доверяю, – попыталась вывернуться Джасс. – Нам нечего делить, но ты сама знаешь, что такое ланга.
Орка согласно кивнула, но не поверила. Не хочет хатами говорить о своих планах – не надо. Но просто так от помощи лангеров никто не отказывается. Значит, не врет молва…
Сначала Джасс решила осмотреть гнездышко Бьен-Бъяра со стороны, чтобы на месте прикинуть, как проще будет в него проникнуть. Вот тут-то странный обычай чефальских женщин носить на лицах прозрачные шарфы пришелся очень кстати. В складках тончайшей ткани разобрать черты лица стороннему наблюдателю весьма затруднительно, а вот сама Джасс прекрасно видела, что происходит вокруг. Плюс к тому, в глаза не летела пыль и не пачкалась кожа. Киан выделила из своих запасов набор серебряных заколок, которыми здесь полагалось утягивать по фигуре широкое двухслойное платье, а Тичин подарила пару изящных сандалий, украшенных ракушками и бусинками. В таком наряде не стыдно было пройтись по главным улицам. Впрочем, для прогулки порядочные женщины обычно использовали наемный паланкин. Джасс спустилась с холма по одной из трех тысяч лестниц – старой и щербатой, где местами через камень прорастала трава, прошлась по лабиринту улочек в квартале златокузнецов, повернула в сторону Цветочного рынка и очень скоро оказалась в районе, граничившем со старыми верфями. Дома здесь уже не стояли впритык друг к другу, а отделялись высокими каменными заборами и прятались от любопытных глаз в глубине сада. Купить или сдать такой дом мог только человек состоятельный, не скупящийся на охрану своего покоя. Бьен-Бъяра тоже охраняли, благо было кому. Первым, кого Джасс увидала своими глазами, оказался сам Длиннорукий Фриз. В модном лиловом наряде, украшенный драгоценностями, он вовсе не походил на завзятого бандита и потомственного вора. Фриз нес себя гордо, точно князь, и, по всей видимости, старательно приучался к богатству и роскоши.
«Если таков стал Фриз, то каков же его господин?» – терялась в догадках Джасс.
Следуя за разнаряженным разбойником, она подошла к воротам великолепной усадьбы.
«А губа у Бьен-Бъяра не дура! Или это влияние ан-риджанской принцессы?» – подумала Джасс, изумленно рассматривая хоромы.
Парадный вход украшали статуи в нишах, узорный переплет и разноцветное стекло в окнах, наверное, стоили бешеных денег, а дорожка от ворот до розовых ступенек была выложена мраморными плитами.
«Отличное гнездышко для медового месяца», – усмехнулась недобро хатамитка.
Она точила зуб не столько на Бьен-Бъяра, сколько на принцессу Сейдфал.
Степной Волк превратил обиталище в крепость, расставив повсюду охрану из подручных. Джасс приметила засаду даже на деревьях. На первый и непосвященный взгляд для того, чтобы штурмовать дом в лоб, потребовалась бы небольшая армия, но у Джасс имелись иные методы, полученные в наследство от Сестер Хатами. Она, стараясь не привлекать к себе внимание, обошла усадьбу со всех сторон, изучив все подходы и уязвимые места. Их сыскалось очень мало. Но они были. Например, круглое слуховое окошко под самой крышей, не забранное деревянной решеткой. Или наглухо закрытая дверь, ведущая, скорее всего, в кладовку на кухне, к ней никто не озаботился приставить охрану. А ведь несколько затейливых инструментов в умелых руках могут отворить практически любой запор, и вряд ли на заднюю дверь кто-то ставил сложный замок. Кроме всего прочего, сосчитав охрану снаружи и прикинув приблизительное число людей, прячущихся внутри, Джасс решила, что Бьен-Бъяр ограничился весьма небольшой частью своей разбойничьей армии. Оно и понятно, привести с собой в огромный город орду грязных головорезов, да еще и поселить их в богатой усадьбе весьма затруднительно и вызовет подозрения.
