– Мне самому не нравится, Сийтэ, – вынужден был согласиться Пард. – Они оба словно заболели друг другом, словно их против воли опоили ядом. Такое заканчивается, как правило, очень плохо. Ты же знаешь, как любят эльфы, если любят по-настоящему. Вот то-то же. Навсегда и насмерть. И добро б эльфийку, а то девчонку, которой, по его меркам, жить что твоему мотыльку.
– Чем скорее она умрет, тем лучше, – жестко сказал орк. – Может быть, Бьен-Бъяр ей не по зубам окажется?
– Пожалуй, уж поздно, – ответил Пард, сплевывая с досады в песок.
Он-то понимал, что поздно надеяться на какое-то чудесное избавление Ириена от любви, которая принесет ему лишь смертную тоску. Возможно, все было предрешено заранее и никакая сила не смогла бы отвратить их встречу. В замордованной грязной беглянке из хисарской ямы Альс сразу разглядел что-то особенное, женщину, способную собой затмить весь мир. И теперь, сколько бы эльф ни изображал равнодушие, ее судьба ему небезразлична. А Парду небезразлична судьба лучшего друга. И потому он, Аннупард Шого, сделает все, чтобы женщина осталась жива и вполне здорова. Оньгъе не верил ни в богов, ни в Пеструю Мать, но верил в дружбу. Только никому и никогда об этом не говорил. Может, боялся насмешек?
Черный провал без сновидений внезапно распался на острые болезненные осколки, и Ириен открыл глаза. Над ним сверкали россыпи звезд. Волк и Паук – первая половина ночи. Несколько мучительных мгновений он вспоминал, что же его разбудило.
Где-то вдали громыхнул громовой раскат. Эльф прислушался внимательнее. По ту сторону Теарат гремела гроза. В воздухе пахло озоном, мокрой землей и… В Чефале бушевала настоящая колдовская гроза. Альс чувствовал не кожей, а где-то внутри. Ритмичный напев в глубинах сознания или тихий голос. Эльф поднялся на ноги и, отмахнувшись от вопросительного взгляда Парда, сторожившего ночевку, пошел к реке. В густых кустах он давно приметил тропинку, ведущую прямо к воде.
Шаг, другой… В Чефале случилось что-то страшное. Эта мысль ворвалась в голову, как штурмовой отряд с тараном в осажденный город. Бум! – и ворота вдребезги! Ириен рухнул на колени в черную воду пополам с ряской. Он напрягся, заставил себя дышать ровнее. Никому еще паника в деле не помогала. Надо заглянуть в воду и увидеть Отражение, а для этого требуются спокойствие и сосредоточение.
Познавателям открыты все Истинные Имена. Так говорят. Так оно и есть на самом деле. Нужно только знать, куда, когда и как смотреть. Если обычный человек посмотрит в ручей, то при определенной зоркости увидит каждый камушек на его дне, мелких рыбок и водоросли. Если маг посмотрит в ручей, то, зная некоторые заклинания, он увидит лицо девушки, которая вчера стирала на его берегу. А если туда же посмотрит Познаватель, то он будет знать Истинные Имена будущих детей юной прачки. Надо уметь видеть, а умение дается лишь очень немногим. Их никогда не было много, ни тысячу лет назад, ни в Темные века, ни на заре мира, но сейчас остался только один.
Он стоял на четвереньках и смотрел в темно-зеленую воду Теарат. После сна волосы растрепались, и тонкие пряди стального цвета, упавшие в воду, струились по течению, извиваясь и скользя, но Ириен этого не замечал. Над Чефалом пролился ливень такой силы, что казалось, будто небесная твердь разверзлась. Вода стояла стеной, за которой ничего не видать. Только тень, крадущаяся мимо каменной стены, как рыба в стремнине. Мокрая насквозь одежда противно липнет к телу тени, легкой и подвижной, несмотря на все неудобства. Ириен слишком много думал о Джасс и теперь без напряжения ощущал все так, как чувствовала в этот момент себя она. А чувствовала бывшая хатами себя прекрасно. Бьен-Бъяр находился почти рядом, только руку протяни, и от этой мысли ей было тепло. Где Волк, там и меч, потому что никто не расстанется с таким оружием по доброй воле. Мысль ускользнула, но самое главное Ириен понял. Джасс пришла в этот дом не только для того, чтобы убить того, кого она считала нужным, и так, как она считала нужным. Одна часть его сознания разозлилась, а другая часть обрадованно возликовала, потому что Ириен сам был знаком с такой наукой. Мастер Фьеритири из Цитадели учил именно этому. Он говорил, и его голос звучал сейчас в мозгу Ириена так же отчетливо, как много лет назад: «Ты молод, но уже владеешь клинками лучше многих и многих из тех, кого я знал в своей жизни. Пройдет немного времени, и никто не сможет сравниться с тобой, ибо у тебя есть все, что требуется подлинному мастеру двух мечей: сила, ловкость, познания. Но помни одно – все едино в глазах Создателя: что твои мечи, что твоя Сила. Ты можешь казнить, можешь миловать. Твое право. Ты видишь Истинное. Можешь казнить невинного, а можешь спасти негодяя. Твое право. Только, когда будешь принимать решение, никогда не пеняй на обстоятельства. Есть только твоя воля и твой выбор. Никаких «так было надо», только «так надо мне». Чтобы впоследствии нести кару за ошибки и получать награду за победы. Или не нести и не получать ни того, ни другого. Но, читая ли по тонким нитям Творения, или вынимая мечи из ножен, ты каждый раз будешь уподобляться Создателю. Это великая ответственность. Помни об этом».
И вот Джасс каким-то чудом получила ключ к тайне Познавания, сама оставаясь слабенькой колдуньей, в которой едва теплился крошечный огонек дара. Ириен был искренне ею восхищен. Восхищен и захвачен, словно в ловушку. Удивительно, но она оказалась ему парой, отражением его собственной души. Такое редко встречается, и эльф, хоть был Познавателем и верил в свои силы, даже не надеялся из миллионов женщин отыскать именно такую. Вот почему его так нестерпимо влечет к Джасс. Внезапное открытие освободило его и дало редкую возможность воссоединиться со всем миром. Нет слов, чтобы описать, как это все происходит одновременно и внутри, и вовне. Как часто бывает в природе, когда море катит волны, шуршит песок под тугими ударами ветра, тучи несутся по небу и движется светило, – каждое движение по отдельности, но все можно охватить взглядом. Так и Ириен в этот миг ощущал всю полноту мира, он был и дождем в Чефале, он был и женщиной, затаившейся в нише каменного дома, он был собственной памятью и теплой водой реки.
Неподвижно сидеть в кустах целый день в этакую духоту занятие не из самых приятных, но можно смотреть, как паучок плетет свою сеточку меж двух веток, можно слушать, как перекликаются веселыми голосами торговки сластями, можно даже немного подремать. Короче, можно потерпеть. Дождь начнется только после заката, а в том, что он начнется, Джасс ничуть не сомневалась. Она сама его позвала. Теперь все тучи, какие только ни есть на расстоянии сотни лиг в округе, сбегутся в небо над Чефалом, будто стадо белых барашков на зов пастушьего рожка.
Небо быстро потемнело, где-то загремел гром, и молния разрезала тьму пополам. Джасс зажмурилась, в лицо брызнули первые капельки дождя, которые быстро превратились в сплошной водопад. Протянешь руку вперед, и в потоках воды даже пальцев не видно. Славная гроза удалась, и пусть теперь все волшебники Чефала вертятся в своих постелях и кусают себя за локти от зависти, такую грозу наколдовала, просто потрясающую грозу.
– Начнем, благословясь, – подбадривая себя, шепнула Джасс и выскользнула из-под бесформенного плаща-хаву прямо под ревущие потоки ливня.
Черные тряпки мгновенно намокли и облепили тело, но Джасс не обратила внимания на такое мелкое неудобство. После трехдневного сидения в настоящем аймолайском болоте пару лет назад Джасс никогда не опечалит чистая небесная влага, сколько бы ее ни вылилось на голову. Легко, как кошка, она перебралась через забор и, полагаясь только на одну лишь память, двинулась к дому.
Мысли текли сами по себе, а тело работало само по себе. Выстрел из маленького самострела никто не смог услышать за громовыми раскатами, и стрела ушла куда-то вверх за козырек крыши, увлекая за собой веревку. Так и есть, тихо обрадовалась Джасс, дергая за нее изо всех сил, выдержит троих таких, как она. Взобравшись на крышу, женщина прикинула, где расположено слуховое окошко, и попыталась дотянуться до него пальцами, лежа на животе. Не тут-то было. Слишком далеко. Но не беда, отступать-то все равно поздно. Джасс зацепилась носками за выступ и повисла вниз головой. Действовать с закрытыми глазами было не слишком удобно, но что поделаешь, за такое прикрытие, как ливень, нужно платить. Рама держалась на двух деревянных винтах, и Джасс сильно рисковала, медля с их раскруткой. Очень скоро старое дерево разбухнет от влаги, и тогда их никакая сила не достанет из пазов.
