В самом конце письма дядя Миша наконец-то сообщил, кто же был младшим братом Сыроедова. Им оказался Геннадий Борисович Ильин. Тут только стало понятно Петьке, что в так называемую кладовку, сообщающуюся с кабинетом химии, учитель выходил вовсе не для того, чтобы принести попить. Он выходил, чтобы договориться с Глобусом, как разыграть спектакль с микроавтобусом, который якобы должен был увезти Петьку в районное отделение милиции. И капли успокоительные накапал не столько для того, чтобы Петька пришел в себя, а для того, чтобы усыпить его бдительность.

Узнав об этом, Петька очень расстроился. Для него эта новость оказалась самым настоящим ударом.

— Неприятно, конечно, — сказал папик, почувствовав душевный настрой сына, — но в жизни, Петр, всякое бывает. Не расстраивайся, а лучше посмотри, как будет выглядеть следующий номер.

Он достал макет журнала, и Петька увидел на фоне пронзительно синего неба гряду заснеженных сопок, которые он сфотографировал, возвращаясь в Читу. Внизу крупными буквами было написано: «Просторы».

— Надеюсь, тут не только о московских финансистах и звездах поп-музыки? — спросил Петька.

— Что ты, Петр, — ответил папик. — Россия — огромная страна. И хочется рассказать о ней как можно больше. Кстати, ты знаешь, что я на следующей неделе лечу на Сахалин?

— Слышал, — ответил Петька, страшно сожалея о том, что из-за учебы в школе не сможет составить ему компанию. И чтобы поскорее прийти в себя от всех обрушившихся на него новостей, взял у отца письмо дяди Миши и сам пробежался глазами по первому попавшемуся отрывку.

«Вот смотрю я на мир через экран телевизора, — писал дядя Миша, — и мне до глубины души жаль тех, кто живет в больших городах. И особенно — москвичей. Ну что они могут видеть из своих многоэтажных каменных мешков? Но главное-то ваша, московская, жизнь отстает от нашей на целых шесть часов! Правда, с освещением у нас по-прежнему слабовато, не то что в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе… Но ведь, Петьк, это же сущая ерунда! Придет время, и все образуется. А вообще, Петьк, я пришел к выводу, что хоть где можно жить и быть счастливым. При одном единственном условии: если ты с людьми незримыми нитями связан… Ведь правда, Петьк?»

Петька подумал-подумал и пришел к выводу, что дядя Миша, пожалуй, прав.