– Ты там совсем поглупел? – сходу заругался он. – Вспомнил детство золотое? Зачем прислал этот мусор?

– Стас!.. – укоризненно сказал я.

– Что, Стас? – взвился он. – Я тебе наизусть могу повторить всю эту галиматью, растиражированную газетами. Пожалуйста! Магнаты Чишкевичи, первые вельможи Речи Посполитой, славились своими несметными богатствами. Но среди богатейших коллекций оружия и картин, тонн золота и сундуков с драгоценными камнями было нечто такое, на фоне чего блекли остальные сокровища. Двенадцать фигур апостолов, отлитых из золота и серебра в человеческий рост. Они стояли в залах дворца, их видели сотни современников, оставивших свои воспоминания. Апостолы считались оберегом клана, поэтому их никогда не продавали и не закладывали, да и нужды в том не было. По преданию, скульптуры привезли из Константинополя. В 1812 году последний из главной ветви рода Чишкевичей перешел на сторону Наполеона, возглавив сформированный на его средства уланский корпус. В том же году апостолы, вместе с другими сокровищами бесследно исчезают. Их не смогли найти не отступавшие французы, ни русские – сначала строевые части, а затем специальная трофейная команда, из рапорта которой следует, что хранитель тайн, дворцовый эконом Чишкевичей был повешен во дворе имения неизвестными злоумышленниками, после чего надежда найти сокровища стала призрачной. С тех пор почти уже двести лет сотни дураков ползают по подземельям бывшего замка Чишкевичей в надежде отыскать несметные богатства. В число дураков недавно включился один дипломированный историк по имени Аким…

– Хорошо излагаешь, – одобрил я. – Тебе бы романы писать.

– Романы у нас пишут другие, – проворчал он. – Которые сейчас в Горке… Ты сам читал текст, который прислал? Романтическое повествование в духе Вальтера Скотта, пересыпанное изречениями, которые есть в любом словаре латинского языка…

– Перевод, действительно, грешит… Но я отправил тебе копию оригинала на польском для сравнения. Моих познаний не хватает, чтобы критически оценить его. Ты же у нас спец…

Я бессовестно подлизывался. И не зря. Даже не видя Стаса, я понял, что он надулся от важности.

– А кого профессор Рыбцевич учил, что без знания польского в истории делать нечего? Что в Польше – самая лучшая в Европе нумизматика, и все мировые труды по ней переведены и изданы на польском?

– Я не специалист по нумизматике. Моя профессия – исследовать документы.

– А для знания документов язык не нужен? – вздохнул он в трубку. – Если б ты меньше бабами своими занимался… Какие золотые фигуры из Константинополя? Ты помнишь, когда его взяли мавры? Первый из известных Чишкевичей появляется столетие спустя! Даже если бы мусульмане в Константинополе нашли неких апостолов, их немедленно переплавили, как другие христианские святыни. Они даже храм Святой Софии переделали в мечеть, замазав фрески и пристроив минареты! Какое золото? Фигуры были, но из дерева, позолоченные, как сотни других в костелах. Обычная резьба семнадцатого века. Апостолы, скорее всего, сгорели в замке Чишкевичей в пожаре 1812 года.

– Если ты читал текст, то помнишь: повозка была тяжело нагружена: тянула четверка лошадей. Дерево – легкое.

– Кирпичи! – сходу возразил он.

– Какие кирпичи?

– Они везли их с собой. В монастыре заготовить кирпич было опасно: заметили бы. И появление, и исчезновение. Они везли их с собой. Плюс раствор.

"Умница!" – восхитился я. Сам я до кирпичей не додумался.

– Тогда другое. Убивать слуг из-за деревянных скульптур?

– Это если верить твоей бумажке, – начал он, но я прервал:

– Что насчет оригинала?

Исследователь в нем, наконец, пересилил ворчуна.

– На первый взгляд текст вполне аутентичен. Лексика, построение фраз, характер написания букв соответствует заявленному периоду, – он словно официальное заключение читал. – Но что из того? Ты располагаешь оригиналом?

– Только копией.

– Аким… – застонал он. – Ты как школьник…

– Ты обратил внимание на штамп в углу? – невежливо прервал я.

– Обратил. Библиотека Ватикана. Ну и что из того? Я тебе таких штампов полсотни в час нарисую.

"Ты-то можешь!" – подумал я, но вслух сказал другое:

– Тебе интересно услышать историю появления документа в Горке?

– Давай! – нехотя согласился он.

– Весной этого года в Горке открыли костел – первый со времен революции. Построили на окраине из белого кирпича. Настоятель приехал из Польши, молодой ксендз, Веслав Капский.

– Капский, Капский, – забормотал Стас. – Что-то знакомое.

– Мне тоже так показалось. Как принято сейчас, настоятель привез в Горку гуманитарную помощь – несколько компьютеров для местной школы и ксерокс. Завуч школы, Татьяна Сергеевна Ломшик, приняв подарки, едва благотворители ушли, стала их распаковывать. И под крышкой ксерокса нашла копию старинного письма на польском – ее там просто забыли. Любопытства ради она сделала с письма несколько ксерокопий – просто хотелось попробовать, как работает техника, а ничего другого под рукой не оказалось. Так бы все это и забылось, но спустя час после церемонии в школу прибежал взъерошенный ксендз и стал умолять вернуть ему забытую бумагу. Татьяна Сергеевна бумагу вернула, но, будучи женщиной любопытной, копии из мусорного ведра достала. Села со словарем, перевела. Как видишь, достаточно вольно.

– Вот именно! – хмыкнул Стас.

– Тем не менее, факты соответствуют. Татьяна Сергеевна тоже читала в газетах о сокровищах Чишкевичей, поэтому, сообразив, побежала в районную администрацию. Там создали комиссию и обследовали здание бывшего католического монастыря.

– И?

Стас напрягся.

– Ничего не нашли.

– Еще бы! А что сказал ксендз?

– Заявил, что пишет диссертацию об истории рода Чишкевичей, и копию этого письма в числе прочих документов вполне официально получил в библиотеке Ватикана, где они доступны любому исследователю.

– Вот видишь!

– Это ты ничего не видишь. У Татьяны Сергеевны создалось впечатление, что комиссия не больно-то хотела что-либо найти. Может, не поверили, как и ты, может, что другое… По ее словам, члены комиссии отказались простучать стены подземелья, вообще, просто прогулялись по его коридорам. Не доверяя нынешним хозяевам монастыря, которым после посещения комиссии все стало известно, она вызвала в Горку журналистку…

– Кто сейчас занимает монастырь? – невежливо прервал меня Стас.

– Формально – местная православная община.

– Почему "формально"? – удивился он.

– Потому что настоятеля храма полгода назад руководство церкви извергло из сана.

– Ого! – присвистнул он. – За что так?

– Отец Константин несколько лет практиковал в Горке обряд экзорцизма – изгнания дьявола, хотя это очень не нравилось руководству церкви. Обычно, отчиткой занимаются священники немолодые, опытные, а этот, не успев принять рукоположение, сразу и начал. Его пытались переубедить, беседовали, но ему нравилось, что о нем идет молва, в Горку приезжают журналисты… Да и деньги, наверное, в церковную кассу шли немалые. А когда он, без благословения, создал у себя нечто вроде женского монастыря, проще говоря, секту…

– Это дела церковные, – прервал он. – Что дальше?

– Татьяна Сергеевна, будучи православной, запрещение отцу Константину служить приняла близко к сердцу, а когда тот не подчинился церковному руководству и объявил, что переходит в лоно русской зарубежной церкви, сочла его, как многие другие в Горке, отступником и еретиком. Отсюда и недоверие. Поэтому она как-то раздобыла ключи от подземелья и по ночам стала обследовать его сама.

– Ну?

Я почувствовал, как Стас там привстал.

– Она видела апостолов.

На другом конце на некоторое время потеряли дар речи.

– Ты… ты… – он все еще не мог придти в себя. – Ты тоже видел?

– Нет.

– Значит, она просто тебе это рассказала?

Он стал приходить в себя.

– Она не успела. Ее убили. В первую же ночь после моего приезда. Я видел ее только мертвой.