Теперь я знала это точно. Наверняка в бокале его было меньше, чем тогда в Дамари-На-Холме, но это был несомненно сарил-кабриз.

Старая ортеанка улыбалась.

— Благодарю вас, Т Ан Сулис. — Я поставила бокал обратно на столик, даже не пригубив его. — Простите меня, но сейчас я должна вернуться на свое место.

Она подняла бокал и задумчиво поболтала в нем содержимое. Я не смогла публично излить на нее свое раздражение, хотя у меня и было для этого полное право.

— Я сыграю с вами в охмир, если вы когда-нибудь приедете в Мелкати, — пообещала она. Затем — Сутафиори начала опрос — СуБаннасен отправилась на свое место в зале.

И ее невозможно было выманить из защиты, в которую она ушла. Не было никаких доказательств подкупа в Корбеке; у Ховиса определенно имелись свои основания для того, чтобы более не находиться в Ширия-Шенине.

Не было и доказательств того, что был подослан наемный убийца; даже Халтерн не смог пробить кодекс чести гильдии наемников.

«Ведь ей еще удается выкрутиться, — подумала я. — Проклятие, она проделает это точно так же, как Ховис!»

Я отдавала себе отчет в том, что ни в коем случае не была в безопасности в Ширия-Шенине, зимой, да еще и с СуБаннасен поблизости.

Возвращаясь к себе через двор, я снова увидела Блейза н'ри н'сут Медуэнина. Он вежливо кивнул мне.

— Т'АН Кристи.

Небо окрасилось в желтый цвет. По двору мел холодный ветер, гнавший туман, и я мгновенно почувствовала себя, как в разрушенном городе Кирриах, и ощутила приближение плохой погоды.

— У вас, должно быть, железное нервы, — сказала я.

— Что вы хотите сказать, т'ан? — Он казался сбитым с толку. Он должен знать, что я еще ношу с собой парализатор. Но он также знает, что я являются посланницей, — подумала я, — да и самооборона… Он не даст мне никакого предлога».

— Вы добрались сюда быстрее, чем я предполагал. — Он ухмыльнулся, обнажив свои зубы, окрашенные соком атайле. Его мигательные перепонки были открыты, а зрачки расширены. — Вы были в Ширия-Шенине уже до того, как я закончил свой контракт.

— С СуБаннасен.

Он еще раз улыбнулся, сверкнув зубами:

— Я не обязан рассказывать вам об этом.

В одной ортеанской поговорке о словах некоторых людей говорится, что они так хороши, как я предположила, при необходимости.

— Если бы я была вами, — сказала я, — то покинула бы Ширия-Шенин.

— Это, конечно, мудрый совет, но я ему не последую.

— Если бы я была ортеанкой или знакома с ортеанскими методами…

— Почему вы это говорите? — На его лице отразилось искреннее удивление. — В Пустоши нет законов, но в Южной земле мне нужно было выполнять договор. Я наемник.

— Который получает плату за убийства из-за угла?

— Одного ли убьешь, многих ли, в итоге все равно.

Я нашлась, что на это ответить, и сказала:

— Вы легко могли бы убить меня на Разрушенной Лестнице.

— Я мог бы это сделать, но это было бы не так легко. Вы, кажется, забыли, что я уже однажды познакомился с вашим оружием из другого мира. Я предпочел не рисковать еще раз, а из-за этого остался без генератора. Однако было бы в высшей степени непонятно, если бы я в Ширия-Шенине не нашел другого заказчика.

Если я и испытывала злость, то больше на себя, чем на него. По обычаям Южной земле он действовал согласно общепринятой морали.

— Вам самой мог бы понадобиться наемник, — льстиво сказал он. — Не все ваши враги столь осторожно, как мой предыдущий заказчик. Я свободен, чтобы заключить с вами договор, т'ан Кристи.

— Проваливайте к черту! — Я не могла перевести ему это выражение, но по моему тону он уловил его смысл.

Глядя, как он уходил, я подумала: «Нет, это сказывается шок, обусловленный различиями в культуре, и мне следовало бы, между прочим, привыкнуть к подобным вещам».

— Подождите, — сказала я, и он, обернувшись, посмотрел на меня. — Допустим, вы останетесь в городе за Первой стеной, будете внимательно ко всему прислушиваться и сообщать мне обо всем, что для меня важно… а я установлю вам твердую плату?

Я была наполовину уверена, что он обидится. Но он, напротив, посмотрел на меня так, как если бы я впервые доказала ему разумность своих действий.

— Было бы лучше, если бы вы наняли меня еще для одного дела, иначе все будут знать, что я — ваш агент. Сделайте меня вашим учителем боевого искусства, т'ан, этим я занимался и прежде.

— Но никаких других контрактов, пока вы работаете на меня.

Он согласно кивнул.

— Конечно, соответственно повышается и цена.

Я почувствовала желание засмеяться. Дело было в том, что именно в этот момент у меня в голове возник вопрос, каким образом мне оправдать этот контракт в глазах финансового отдела моего ведомства. Вряд ли он хотя бы каким-то образом вязался с кодексом поведения послов. Вне сомнения, любой психиатр из нашего учреждения стал бы заверять меня, что я приближаюсь к паранойе. Мне, однако, не был известен ни один случай, когда бы так охотились за каким-нибудь психиатром, как за мной по всей Южной земле.

— Договорились, — сказала я. — Идет. Где вы живете?

— Внизу, за Пятой стеной, в доме гильдии наемников.

— Я найду возможность, чтобы разместить вас в моих помещениях, — решительно сказала я. — Возможно, это не такая уж плохая идея — поучиться владеть оружием. Кто знает, может быть, это мне когда нибудь и пригодиться.

Процесс по делу СуБаннасен был возобновлен вскоре после праздника зимы, что меня, признаться, несколько удивило. Мы с Рурик и Халтерном вошли в мозаичный зал в тот самый миг, когда Корона занимала свое место за центральным столом.

— Итак, — сказала Сутафиори, — что следует далее?

Касси Рейхалин подошел к столу и поклонился.

— Объявился новый свидетель, которого следовало бы допросить.

— По этому делу о покушении?

— По другому, — ответил тот, и среди присутствовавших, довольствовавшихся скучной и бесконечной дискуссией, пробежал взволнованный шепот, вскоре стихший.

— Я подумала, было бы лучше, если бы это выслушали, Далзиэлле. — Канта Андрете впервые официально обратилась к Т'Ан Сутаи-Телестре. Минутные мембраны набежали на ее глаза, когда она смотрела на СуБаннасен.

Сутафиори кивнула и дала Касси знак продолжать. Тот вызвал вперед еще одного человека из Мелкати.

— Как называется ваша телестре?

— Римнит, — спокойно ответил мужчина. Ему было около пятидесяти пяти лет. — Меня зовут Нелум Сантил, я — начальник порта города Алес-Кадарет.

— Начальник порта Сантил, вы узнаете эти бумаги?

Он взял у Касси Рейхалина листы бумаги, пробежал их глазами и поднял голову:

— Да. Это перечень отгруженных товаров с кораблей, в течении последних трех лет заходивших в порт Алес-Кадарета.

В отличии от предыдущих дней с их мучительно тянувшимися формальностями это заседание было коротким и сконцентрировалось на самом главном. Подобные же целенаправленные вопросы обычно указывали на то, что скоро предстоял кульминационный пункт.

— А эти бумаги, узнаете ли вы и их?

Он помолчал, прежде чем отвечать.

— Да. Это настоящие перечни товаров с тех же самых кораблей, подписанные Т'Ан Мелкати.

Я видела СуБаннасен, сидевшую на одной из передних скамей.

Она не двигалась, но как казалось, совершенно побледнела.

— Вам известно, что между двумя этими перечнями есть различия?

— Да, — сказал Сантил, — это и есть та причина, по которой я предоставил их в ваше распоряжение.

Касси сделал знак, и мужчина вернулся на свое место. Оба экземпляра документов были переданы Короне. Она внимательно рассмотрела их один за другим, Андрете время от времени обращала ее внимание на определенные места, и все это время никто в зале не издал ни звука.

— Общим для всех кораблей является то, что они приплывали из Кель Харантиша или туда направлялись. — Голос Сутафиори был спокоен. — Мне кажется, Сулис, что это было не очень умно с вашей стороны… принимать подарки от Повелителя в изгнании.