Уже прошло больше двух недель, как я сбежала от Брунетти и жила в Белграде. Я все ждала, когда же мое эмоциональное состояние придет в норму. Когда мне перестанут сниться шальные сны в которых меня изматывал черный демон с густой бородой и осуждающе поджатыми губами. Одну ночь я просыпалась от ужаса в холодном поту. Мне мерещилось что огромные лапы монстра зажимают мою шею. Обездвиживают и своей зверской силой лишают жизни.

Другую ночь я просыпалась возбужденная и ошалевшая. Яркие образы страстного секса, колючих острых поцелуев будили во мне гормоны. Внушали желание отдаться на расправу безжалостного демона.

И чем больше времени разделяло меня с Дарио Брунетти, тем меланхоличнее и депрессивнее становилось мое настроение.

Даже смех в присутствии Антонио, всегда пытавшегося меня развеселить, звучал истерично и печально.

— А ты помнишь, как упала в склепе? Я ведь уже решил, что ты умерла. Когда ты появилась утром, то подумал, что и я на том свете уже. Принял тебя, Мария, за ангела, — продолжал свой нескончаемый рассказ мой дружок Призрак.

Я утерла слезы от смеха. Допила лимонад.

Эмилия вздохнула, видя, что мы на с ее родственником на одной волне. Встала из-за стола и со словами, что ей пора на работу, и покинула квартиру.

Мы с Антонио остались наедине. Смех сразу угас, словно был наигран.

— Мария, Дарио ищет тебя, — совсем серьезно произнес мужчина.

Сердце предательски дрогнуло. Мне должно быть все равно на любые новости о нем. Я ведь должна быть рада, что сбежала от Брунетти. Он далеко и не сможет мне причинить вред. Но я почему то была не рада.

Во мне копилось странное неосознанное чувство глубокой тоски. Одиночества…

— И как? Успешно? — я постаралась придать голосу равнодушный оттенок. Но Антонио недовольно покачал головой, будто у меня на лице написаны истинные чувства.

— Пока не знаю. Но на твои поиски он поднял многих проверенных и преданных ему людей. Я уже не знаю, в безопасности ли ты здесь. Арманд прикрывает твой побег. Хотя он прекрасно знает, что без меня не обошлось. Я единственный, кто был с тобой рядом. И пропал на несколько дней, пока мы с тобой добирались до Белграда, — пояснил Антонио.

— Ты думаешь, что Арманд знает, где я? — с опаской спросила я.

— Я уверен в этом. Иначе меня б уже давно четвертовали, а тебя увезли в Черногорию.

Честно, не ожидала от Арманда подобного благородства.

Стало приятно, что младший Брунетти чувствует раскаяние за насилие надо мной и стремиться помочь.

— Может, мне стоит встретиться с Дарио и поговорить? У него скоро будет жена Франческа Паолоретти, и она вряд ли обрадуется тому, что Дарио так фанатично охотится за мной.

На этих словах я сглотнула тернистый ком. И лимонад в стакане закончился, нечем запить горечь предательства бородача.

— Не думаю, что это хорошая идея. Но если ты хочешь с ним встретиться, я могу поспособствовать. Тогда ты должна понимать, что назад пути не будет. Дарио не позволит тебе снова сбежать. И он будет, наверняка, очень разгневан.

В словах Антонио была правда. Та, которую я принимала с неохотой.

— Наверное, ты прав, — я уронила голову в ладони. Хотелось расплакаться. Долбанные перепады настроения убивали меня. Расшатанные нервы изводили мой внутренний мир. Балланс с собой был давно нарушен. Все, что со мной происходило и то, что ждало меня впереди казалось унылым дерьмом.

— Что же делать? — бесцветным опустошенным голосом спросила я.

Антонио обреченно пожал плечами.

— Не знаю, Мария. Я сейчас улетаю в Палермо. Мне предстоит решать важные дела. Я ведь теперь работаю на Дарио, — пряча глаза проговорил он.

— В смысле, работаешь на Дарио?! — я аж взвизгнула от неожиданности и подняла голову со стола.

— В прямом. Мой прямой босс Дон Медичи мертв. Власть уже окончательно перешла в руки Дарио Брунетти. И я сейчас подчиняюсь его приказам. Так устроен наш мир, Мария. Но не думай, что я как то буду вредить тебе или предам твою безопасность. Дарио из меня даже под пытками не выведает твое местонахождение. Но и не работать на него я не могу. Из нашего бизнеса не увольняются. Из него выходят только на тот свет.

Как иронично! Мой единственный друг, человек, которому я безоговорочно доверяю, теперь работает на мужчину, который меня ненавидит. Возможно, хочет убить.

Я вздохнула. Мысленно в который раз прокляла ту рабочую поездку в Бергамо, на которой встретила и Арманда и Дарио.

Бедовая я Машка! И выхода в мрачном безнадежном туннеле нет!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мария.

Арманд, наконец то, меня оставил в покое, но Дарио изводил меня даже на расстоянии.

— Ты ведь помнишь, что банковской картой Паолоретти пользоваться нельзя? — в который раз повторял Антонио.

Я кивнула. Конечно, я ведь не дура. Прекрасно понимала, что банковская транзакция самый явный след к моему местоположению.

Я встала из-за стола и подошла к комоду, в который положила свои личные вещи. Открыла шкаф. Я хотела показать Антонио, что карта лежит на том же месте. И доказать, что я ей ни разу не воспользовалась. Написанный на ней пинкод, несколько раз манил меня сделать малодушный поступок. Снять с нее все деньги и попытаться быстро сбежать. Стать полностью свободной. Не тяготить Эмилию своим присутствием.

Я несколько минут рылась в косметике, перетрясла кошелек с наличностью, которую мне оставлял Антонио на повседневные расходы. Озноб прошел по коже. Карта пропала!

— Антонио, скажи, ты не брал эту чертову карту? — спросила я, полностью вытягивая ящик.

— Конечно нет, Мария. Я бы сказал тебе, если б взял. К тому же зачем мне карта которой ни в коем случае нельзя пользоваться.

— Наверное, я ее переложила и забыла. Я последнее время очень рассеянная. Да и черт с ней. Пропала и хорошо. Ты верно подметил, что мне не стоит ее использовать.

Я захлопнула шкаф и обратно села за стол.

— Я хочу сегодня прогуляться в парке Калемегдан и посетить Белградскую крепость. Эмилия сказала, что по вторникам меньше всего туристов. Ты составишь мне компанию, — с надеждой спросила я.

— Нет, к сожалению. У меня самолет в Палермо скоро. Уже нужно ехать в аэропорт. Мария, будь осторожна!

Я надела легкий льняной сарафан ниже колен. Он болтался на мне как мешок. Я уныло отметила, что похудела еще больше. Уже вспоминала с грустью свое обжорство, глядя на тонкие руки, что сухими лианами свисали из рукавов. И лицо исхудало, щеки впали. Зато теперь мой вид полностью соответствовал внутреннему настрою. Эмоциональные переживания, тоскливая обреченность все отложило свой отпечеток. Всматриваясь в свое лицо в зеркале, я подтянула пальцами нижние веки, тонкие лапки морщин стали четче.