Другой участник взял слово:

— Граф Робилант тоже не очень хорошо чувствует себя. Он страдает от малокровия и так слаб, что его заместитель вынужден принять его пост министра иностранных дел на несколько недель, пока врачи будут лечить его путем вливания крови.

Кардинал довольно кивнул.

— Хорошо, следующий.

— Из круга приближенных поступила информация, что граф Бальбо хочет вернуться на родину. Король совсем не рад потере своих советников. Но граф объявил, что настало время позаботиться о своих землях. В любом случае я слышал от одного его слуги, что граф говорил, будто климат в Риме кажется ему слишком нездоровым.

— Великолепно! — Кардинал потер руки. — Следующий!

Так пошло по кругу. Один сообщил о беспокойствах в Риме, связанных с тем, что простой народ уже достаточно напуган таинственными убийствами и изгнанием дьявола. Полиция не справилась с ситуацией. Кто же, как не Церковь, может теперь помочь всем?

От этих сообщений кардинал вошел в состояние эйфории, словно он выпил слишком много крепкого вина. Дело продвигалось. Важные люди из правительства исчезали, заболевали или добровольно покидали Рим. Это продолжится еще некоторое время. Но однажды, когда король умрет, народ будет готов радостно приветствовать Папу как своего единственного властителя и спасителя. А позже будет создана армия, которая изгонит с лица земли Италии все неблагочестивое!

Кардинал встал, чтобы закончить собрание, когда взметнулась еще одна рука.

— Ваше высокопреосвященство, простите, можно я задам один вопрос?

— Да, пожалуйста.

— А вы разве не считаете опасным допускать запланированные раскопки холма Оппий?

Было бы не совсем правильно признавать, что он не имел ни малейшего представления о том, что сказал четвертый человек в маске, но кардинал был настолько ошеломлен, что смог только удивленно уставиться на него.

— Выразитесь точнее! — наконец произнес он.

— Археолог де Росси, вернувшийся в Рим, недавно встречался со святейшим отцом, после чего Пий отправил камерленго к королю. И король, и парламент тоже заинтересовались этим проектом и заявили о своей поддержке!

— Что же он хочет раскапывать на сей раз? — спросил кардинал и попытался придать своему голосу нейтральный тон.

— Они ищут Домус Ауреа, Золотой дворец Нерона.

Кардиналу Анджело показалось, что пол под его ногами зашатался.

— Это не должно беспокоить вас, — хрипло сказал он. — Я позабочусь о том, чтобы в этой местности не было никаких раскопок. — Он схватился за свою накидку и набросил на плечи. — Наша встреча окончена! Пусть Господь Бог пребудет с нами и поддержит наши священные цели.

Члены организации пробормотали соответствующий ответ, а кардинал, не обращая на них внимания, устремился вверх по лестнице. Завтра же утром он будет просить аудиенции у Папы и даст ему понять, что будет лучше, если в будущем он сначала обсудит свои планы с кардиналом!

— Сегодня занятий не будет, — сообщил граф Клаудио на следующий вечер после экзамена. — Прежде чем наши гости уедут, мы все вместе пойдем в оперу. Это большое общественное событие, на котором присутствует много людей. Это смутит вас, возможно, даже испугает или, наоборот, подарит полет фантазии. Чтобы искушение не было слишком сильным, вам нельзя ни на мгновение оставаться наедине! Ходите по двое или по трое и наслаждайтесь вечером. Кроме того, за каждым учеником я закреплю одну тень, которая будет присматривать за ним. А теперь возвращайтесь в свои спальни, и пусть вам помогут переодеться во что-нибудь нарядное.

В его взгляде, задержавшемся на Алисе, читалось неодобрение, ибо на ней, как всегда, были брюки, рубашка и жакет. Хотя в них она выглядела значительно наряднее, чем Джоанн или ее еще более неопрятный кузен Фернанд.

— Никаких котов и крыс! — добавил граф, уже выходя из зала с золотым потолком.

Фернанд и Маурицио сделали недовольные лица. Рафаэла сияла и тихо напевала себе под нос, собирая пустые чаши.

— Ты тоже идешь? — спросила Алиса.

Юная служанка кивнула.

— Старец Марчелло попросил меня в качестве сопровождения сначала пойти в оперу, а потом еще в одно заведение, в которое вас не возьмут. И граф Клаудио не возражал. А я уже целую вечность никуда не выходила!

— Марчелло?

В памяти Алисы всплыл смутный облик старца, который ругал графа и причитал.

Рафаэла слегка скривилась.

— Да, конечно, есть куда более приятные партнеры для ночи в Риме, но я не хочу жаловаться. Я как-нибудь справлюсь с ним и уже жду не дождусь, когда мы окажемся в опере!

Она быстро поставила последние чаши на поднос и поспешила из зала, чтобы переодеться, ведь сегодня даже нечистокровным разрешили снять свои серые скучные одеяния и нарядиться в вечерние платья. И хотя они были не такие роскошные, как у чистокровных вампиров, все равно это доставляло истинное удовольствие!

Все ученики, кроме Дракас, которые всегда выглядели так, словно собрались на бал, должны были переодеться. Причем граф велел принести платья и обеим австрийским вампиршам — соответствующие здешней моде, без широкого кринолина, но с турнюром и подобранным шлейфом. Платье Алисы было голубого цвета с оттенком лазури и чудесно подходило к ее глазам, которые на его фоне казались еще ярче. Две молодые служанки помогли ей уложить белокурые волосы локонами с помощью щипцов для завивки и заколоть прическу гребешками и шпильками, украшенными драгоценными камнями. Платье Иви было бирюзового цвета. Свои серебряные волосы она спрятала, насколько это было возможно, под кокетливую шляпку с крашеными страусовыми перьями. А Кьяра в своем кроваво-красном платье с черными кружевами выглядела просто чарующе! Юные вампирши важно прохаживались с высоко поднятой головой и даже не пытались скрывать своего волнения. И только Джоанн была единственной девочкой, которая совсем не радовалась такой перемене. Она смотрела на свое платье, более простое, чем у других, и не так подчеркивающее фигуру, и чувствовала себя не в своей тарелке.

Наконец во двор вошли мальчики и гости графа. Они все тоже выглядели роскошно. Граф Клаудио, как всегда, выделялся из общей толпы. Его наряд был таких ярких, насыщенных цветов, что Алиса даже заморгала. Жилет, расшитый узорами, вместе с узкими желтыми брюками и жакетом сочного зеленого цвета с рисунком составляли просто гремучую смесь!

Тени поднесли паланкины, а затем к подножию холма подъехали несколько экипажей, чтобы отвезти гостей к Римскому оперному театру, который жители города чаще называли Римской оперой. В Риме долгое время не было оперного дома, но теперь наконец новая столица королевства отстроила себе один. Конечно, он не был и приблизительно таким же роскошным, как «Ла Скала» в Милане или большой театр «Ла Фениче» в Венеции, но все равно с достоинством выполнял возложенную на него миссию прекрасного искусства. Да, он был специально построен в простом и сдержанном стиле, чтобы тем самым подчеркнуть переход в новую прогрессивную эпоху.

— Что сегодня ставят? — спросила Алиса, залезая в паланкин вслед за Иви и Лучиано.

— «Севильский цирюльник» Джоакино Россини, — с удовольствием сообщил Лучиано. — Во время своей премьеры в Риме опера была воспринята достаточно холодно, но со временем римляне полюбили ее. Точно так же, как «Золушку» и «Вильгельма Телля», его последнюю оперу, которую он написал перед самой смертью.

Иви была необычно молчаливой и выглядела подавленной. Она с отстраненным видом водила пальцами по своему простому браслету, который был изготовлен из зеленого мрамора, добываемого под болотами Канемары, как она однажды поведала Алисе.

— Он связывает меня с моей родиной, — сказала Иви, и ее голос прозвучал совершенно иначе, чем всегда.

Понятно, что именно сейчас она думала об Ирландии и Сеймоуре.

Возможно, как раз то обстоятельство, что граф Клаудио запретил ей взять с собой Сеймоура, и было причиной ее меланхоличного настроения. Ее еще никогда не разлучали с волком, и она горячо отстаивала свое право быть с Ним, но граф остался непоколебим, велев запереть Сеймоура в каменной комнате. Иви явно испортили настроение, и поэтому она не испытывала никакой радости от предстоящего спектакля, но Алиса надеялась, что волшебство ночи скоро отвлечет ее.