– Проходи, садись рядом, не бойся, эта палата не для буйнопомешанных.
Ася махнула рукой.
– О чем ты говоришь, подруга!? Как хорошо, что ты мне позвонила, а то никто не знал, куда пропали сначала Ричард, потом ты…
Ася подошла и села к Яне на кровать. Девушка на соседней койке продолжала свое увлекательное занятие, накладывая уже пятый слой лака. Ася посмотрела на ее тумбочку и содрогнулась. Там стояло столько баночек с кремом, флакончиков с духами и тюбиков с помадой, что этому ассортименту позавидовал бы любой уважающий себя парфюмерный магазин. На тумбочке Яны была лишь пыль. Ася зарыдала, обняв подругу за плечи.
– Дорогая, как же это произошло? Ни с того ни с сего! Если бы я могла предположить такой ход событий! Если бы я только заметила за тобой что-нибудь странное, я бы не допустила… – голос Аси сорвался, – и вот теперь ты здесь одна! Все кинули тебя… Как Ричард мог позволить такое?!
– Он не знает.
– Яна! – спросила подруга, вытирая слезы. – Не темни, говори, что между вами произошло?
Яна посмотрела на заплаканное лицо подруги и поняла, что должна сейчас рассказать ей обо всем. И Яна поведала ей все, начиная от судьбоносной встречи с Людой и заканчивая известием о гибели Георга и студента.
Карие круглые глаза подруги округлились еще больше.
– Я, конечно, могла ожидать от тебя любого сумасбродства, но такого… А почему ты не поделилась своими проблемами со мной, с Ричардом?!
Яна поежилась в тонкой пижаме.
– Мне было стыдно, что я опять живу ненормальной жизнью, я обещала Ричарду остепениться с рождением ребенка. Кроме того, я не хотела грузить тебя, мать двоих маленьких детей, такими проблемами. А Ричарда я боялась потерять.
– А сейчас ты его не потеряла? Уж лучше бы он знал, во что ты ввязалась, чем думал о тебе такие гадости.
Яна потупила взгляд.
– Я рассчитывала, что приедет Люда и все закончится…
– Все, о чем ты мне рассказала, не похоже на правду, – задумчиво проговорила Ася.
Яна усмехнулась.
– Я так и думала, что не стоило тебе всего рассказывать…
– Нет! Нет! – Ася схватила длинными пальцами холодные ладони Яны и горячо проговорила: – Я хочу, чтобы ты знала. Я ни на секунду не усомнилась в правдивости твоего рассказа, я ни на секунду не поверила, что ты сумасшедшая и творишь такие зверства. Мы дружили двадцать семь лет, мне кажется, я тебя знаю лучше, чем ты сама. Даже твой драгоценный Ричард не в счет, я бы никогда не поверила, что ты изменяешь ему, так как очень хорошо знаю твой пунктик о твоей неземной любви к нему. Конечно, ты с детства была несколько странноватой…
– Вот-вот, чокнутой… – уныло сказала Яна.
– Да! Если хочешь, слегка сумасшедшей! Слегка! – подчеркнула Ася и жизнеутверждающе добавила: – А я так думаю, что сумасшедшую с ума не свести, так как уже как бы не с чего сводить-то…
– Вот успокоила-то… – вздохнула Яна. – Дело обстоит так, что мне никто не верит и обстоятельства тоже против меня.
– Я верю!
– Нет доказательств, нет свидетельств моей невиновности, нет Людмилы, наконец! – продолжала сокрушаться Яна. – Объясни мне, – обратилась она к Асе, – где тот труп, что преследует меня? Зачем он это делает? Кто он? Кто его убил, кто убил Георга и студента?
Ася нахмурила брови.
– Ты только что рассказала мне всю эту бредовую историю, в результате которой погибли как минимум трое людей, а ты оказалась в психушке, и уже хочешь, чтобы я ответила на все твои вопросы. Здесь следует основательно подумать и разобраться.
– Мне уже не разобраться, – горько ответила Яна, – скрутят в смирительную рубашку или засудят за убийства.
– Типун тебе на язык! – воскликнула Ася, поправляя юбку и скидывая пиджак, почувствовав жар на нервной почве и погружаясь в раздумья. С минуту Ася хмуро наблюдала, как девушка на соседней кровати густо накладывала зеленые перламутровые тени себе на веки. – Кто эта девочка? – решила перевести она разговор в менее грустное русло.
– Между прочим, этой девочке уже сорок пять лет.
– Сколько?!
– Сорок пять – баба ягодка опять!
– Шутишь?!
– Сама видела историю болезни.
– И что она здесь делает? – ошарашенно спросила Ася.
– А ты не видишь? Этим она занимается все время.
– Все время красится?
– Приводит себя в порядок: укладывает волосы, делает маски, наносит макияж, ухаживает за руками. При этом она словно впадает в транс, ничего не видит и не слышит. В те редкие моменты, когда она выходит из этого состояния, она вполне нормальная женщина. Врач сказал, что такое состояние у нее развилось как защитная реакция на шок. Ее бросил горячо любимый муж, отец ее троих детей, и ушел к молодой женщине. Вот у нее крышу и снесло. Возникла идея фикс омолодиться. Она продала квартиру, дачу, машину и все деньги спустила на пластические операции. Сделала себе коррекцию фигуры, подтяжку лица. Дошло до того, что ей в магазине отказались продать бутылку водки как не достигшей совершеннолетия.
– А почему она здесь? – затаив дыхание, спросила Ася, всматриваясь в лицо соседки Яны и не находя ни одной морщины.
– Она пошла подавать заявление в школу в первый класс, чтобы снова почувствовать себя школьницей и пережить первую любовь.
Ася открыла рот.
– Да ты не волнуйся, она не опасная, то есть не буйная и мне совсем не мешает, – успокоила ее Яна.
Женщина легкими взмахами кисточки наносила персиковые румяна на гладкие скулы.
– Нам просто необходима мужская помощь, кто-то очень грубо подставляет тебя, – произнесла Ася, – тебе нельзя здесь оставаться.
– А что мне делать? Мне уже самой иногда кажется, может, я и вправду сошла с ума и мне все это привиделось? Следователи меня пока не трогают, так как Евгений Павлович вовремя меня сюда упрятал. Следствие идет полным ходом и в то же время не сдвинулось ни на шаг… мне по секрету Евгений Павлович рассказывает…
– Ты не сошла с ума! – строго оборвала ее Ася. – Яснее ума я ни у кого не встречала. Ты вспомни, какие умозаключения ты делала и какие дела распутывала!
– У меня ощущение, что я иду с завязанными глазами по шаткому мосту над пропастью, – горько ответила Яна, – если бы у меня было хоть одно доказательство того, что я не страдаю галлюцинациями! Хоть одно! Ведь эксперты с химическими реактивами исследовали тот дом в деревне, где я в последний раз наткнулась на труп, розы и свечи, и не нашли ни одного следа! А ведь стол был залит кровью и горели свечи! Не нашли ни единого пятнышка даже замытой крови или воска!
– Опять ты о воске! – вдруг раздался пронзительный голос омолодившейся особы.
Яна с Асей вздрогнули и уставились на соседку по палате. Она мило улыбнулась им, подняла к глазам руки с идеально накрашенными ногтями и удовлетворенно посмотрела на них.
– Я не знаю, кем ты работаешь, но нельзя же все время возиться с воском! От этого может испортиться кожа на руках, а руки всегда выдают возраст женщины! Я могу по-соседски дать тебе несколько собственных рецептов с травами и кремами для ухода за сухой кожей рук.
– Большое спасибо, Клара Олеговна! – поблагодарила Яна.
– Просто Клара.
– Да, извини, Клара, но я не вожусь с воском.
– Рассказывай сказки. Когда тебя привезли сюда и вкололи успокоительное, так как ты все время плакала, ты уснула, а я обследовала тебя.
– Что значит – обследовала? – побледнела Яна.
– А говорила, что она не буйная… – прошептала Ася, зябко кутаясь в халат.
– Ну, осмотрела кожу… волосы… неплохо выглядишь, но могла бы лучше! Ты ведь являешься моей соперницей.
– Соперницей?
– Ну да. Когда ко мне вернется мой муж, он должен будет обратить внимание на меня, а не на тебя. Но, увидев твои руки в таком плохом состоянии, я не смогла удержаться и сделала тебе маникюр. Кстати, – Клара обиженно надула губы, – ты даже и не заметила. Так вот, я выгребла у тебя из-под ногтей тонну красного воска! Ты что, делаешь свечи? Конечно, это романтично… ой! У меня челка растрепалась! – И Клара Олеговна отвернулась от них и, уставившись, не мигая, в зеркало, принялась методично расчесывать челку.
