Поужинав, они смотрели программу новостей. Стереовизор на даче был устаревшей системы, разлаженный от долгого бездействия, и Дмитрию приходилось непрерывно подкручивать верньеры, добиваясь структурной целостности изображения. Алена задумчиво смотрела на Дмитрия, у нее перехватывало дыхание, когда Дмитрий изредка поглядывал в ее сторону. Если бы так было всю жизнь… Эти вечера вдвоем, в своем доме, где все устроено так, как хочет она, где все живот ее мыслями, ее руками, ее женским вдохновением. Свой дом — она вкладывала в эти слова огромный и одной ей понятный смысл. Дмитрий был частью этого понятия — лучшей и необходимой частью.

Алена знала, что дневной разговор придется продолжить хотя бы для того, чтобы Дмитрий успокоился и перестал быть научным работником на отдыхе.

— Дима, — сказала она, — я не дослушала тебя, прости…

Лицо Дмитрия вспыхнуло. Он знал, что Алена все поймет, ведь она умница! Сама, наверно, разобралась, подумав.

— Аленушка, — сказал он, — все-таки мы нашли выход. Борзов нашел. Дело в том, что Вселенная, конечно, познаваема. Но не для одного изолированного разума, а для их системы. Антропоморфных цивилизаций в Галактике скорее всего, нет. Но они не нужны. Система разумов должна состоять из цивилизаций, сконструированных по разным законам природы. По тем законам, о которых мы не знаем и не, узнаем, если… если не сумеем найти контакт. Понимаешь, я все это моделировал… Получается, что никакие контакты между цивилизациями невозможны до тех пор, пока каждая из сторон не поймет, что контакт не любопытство, не желание космического братства. Великого Кольца и так далее. Нет, контакт — жестокая необходимость, иначе наступит застой, регресс. Иначе — гибель. И когда обе стороны в этом убедятся, контакт должен получиться легко. Понимаешь, я хочу сказать, что не понадобятся ни телескопы, ни звездолеты, космические языки и прочая мишура. Идеальная машина — это достижение поставленной цели без всякой машины. Идеальный контакт — достижение понимания без приспособлений, без техники. Нужно только общее желание. Так получалось на моделях… Конечно, это были модели не разума, а лишь части его, ведь какие-то законы природы общие для нас обоих. Любопытнейшая вещь. С нашей точки зрения, иной разум должен выглядеть совершенно естественным образованием. Более того, давно объясненным! Потому что лишь часть законов природы, управляющих им, нам в принципе доступна. А мы… Мы тоже представляемся ему чем-то естественным, неразумным — он начисто может не воспринимать, например, наших законов биологии Распознать логически такой разум невозможно, искать следы его во Вселенной бессмысленно. До тех пор, пока контакт не станет жизненно необходим нам обоим. И тогда…

Алена слушала, не воспринимая смысла. Прежде чем Дмитрий кончил рассказ, она поняла, что их уединение, их маленькое счастье вдвоем может прерваться, и виной всему Борзов со своими сумасшедшими идеями. Борзов, который увлек Дмитрия и, может быть, даже специально разрешил им поселиться на его даче. Для опыта, а не из уважения к их любви.

— Чего хочет твой Борзов от меня? — резко спросила она.

Дмитрий вздрогнул.

— Послезавтра, — сказал он помолчав, — в восемь утра намечен эксперимент. Участвует вся группа. Мы разбились на пары и разъехались в разные концы страны. В каждой паре один будет вести опыт, другой — контролировать. Понимаешь?.. Впереди еще день, и я тебе все объясню. Аппаратура в стенах. Тебе нужно только следить за терминалом. Все очень просто, Аленушка…

Алена молчала.

Я размышляю.

Как это странно… Здесь, во мне… Я все время ощущало его… их. Я все время видело его… их! Даже само это слово — они — применительно к разуму необычно. Я всегда думало, что разум — один. У него может быть великое множество рецепторов, глобул, но всем управляет мозг, один мозг. Я никогда не думало, что разумные могут быть так многочисленны, так… Я пока не могу описать, нужно еще придумать понятия…

Я размышляю. Понимаю, что в решении задачи я проявило себя не лучшим образом. Ведь это не я их, а они меня нашли. Ант. Его называют Ант. Что значит называют? Как называют меня? Что значит Ант? Это — потом. Нам еще многое предстоит понять. Трудно. Я полагало, что все тела притягивают друг друга, обладают полями тяжести. Получается, что все наоборот? Первично поле тяжести? И это оно, изменяясь, концентрируясь, создает вещество, как говорит Ант, — ядра мысли. Не звезды притягивают друг друга с помощью полей тяготения, а, наоборот, разумные поля взаимодействуют, используя движения звезд. Я само, все мои глобулы — они тоже притягивают друг друга. Впрочем, мои глобулы значительно менее массивны, чем звезды, менее концентрированы — значит, они порождения неразумных полей. А не наоборот? Ведь я управляю их движением, структурой, наконец, жизнью. Да, верно, но ведь я управляю моими глобулами вне пространства-времени. Иначе я не смогло бы синхронизовать себя во всех частях Галактики. Вероятно, в этом суть. Ант живет целиком в одном пространстве-времени, а я в нескольких. О, ведь я, оказывается, еще ничего не знаю! Впрочем, и они тоже.

Я размышляю…

Все оказалось и проще, и сложнее, чем ожидал Ант. Занятый своими мыслями, он не подумал о том, что необычное спокойствие, так ему необходимое, не могло наступить само по себе, оно было организовано Старшими. Гравитационные волны разнесли по Галактике время тишины. Ант понял это в последний момент, когда уже начал улавливать присутствие чужого. Понял и мгновенно восхитился Старшими, но чувство благодарности осталось невысказанным — подошло время контакта. То, что Анту удалось нащупать, он никогда прежде не назвал бы разумом, не назвал бы даже живым. Это было нечто, вовсе и не связанное с полями, нечто, существовавшее даже не во Вселенной, а где-то еще. Где? Ни Ант, ни Старшие, внимательно следившие за поиском, так и не поняли этого. Ант вовсе, не был уверен, что они когда-нибудь поймут.

И еще одна мысль возникла неожиданно, когда контакт стал очевидностью. Ант подумал, что если есть один совершенно чуждый разум, познающий Вселенную по своим законам, то могут быть и еще. Должны быть! И едва Старшие подключили к контакту все галактическое семейство, Ант начал думать об ином контакте. Два разума — этого еще недостаточно. Нужно продолжать поиск.

Он не знал слова «одержимость», слово это возникло в лексиконе существ, с которыми у Анта еще не было связи, но сейчас именно это слово лучше всего характеризовало его состояние. Сделав первый шаг, он не мог остановиться. Знал, чувствовал, был уверен — нужно искать.

……………………………………………………….

……………………………………………………….

То, что Дмитрий назвал экспериментом, в глазах Алены выглядело наивным знахарством. Вся регистрирующая аппаратура, которую показал ей Дмитрий, состояла из сдублированного мнемотрона, соединенного с терминалом ЭВМ. А сам эксперимент напоминал обыкновенный сеанс биостимуляции, какие назначают в клиниках людям с плохой сенсорной восприимчивостью. Когда Дмитрий объяснил Алене ее функции, она успокоилась. Или смирилась? Ей даже показалось, что она потеряла частицу уважения к Дмитрию. Изредка пробивалась мысль, что она чего-то не поняла, что-то важное упустила. Поздним вечером, повторив инструкции, совершенно и неприлично детские, Алена гладила Дмитрия по голове, как малого ребенка, чувствовала себя его старшей сестрой, не сумевшей убедить малыша не играть с ненужными игрушками, и ей даже нравилась ее новая роль. В их будущем доме она хотела бы играть такую же роль — умудренной жизненным опытом хозяйки, хранительницы очага.

Утром Алена проснулась от поцелуя. Дмитрий был уже одет, свеж, улыбался и тормошил ее, потому что часы показывали половину седьмого, солнце взошло, и вообще пора.