Дмитрий допил чай и молча смотрел в пустую стенку кухни. «Не надо было заговаривать о прошедшем опыте», — подумала Алена. Прозрачная стена между ней и Дмитрием возникла вновь, будто кто-то включил силовое поле.

— Дима, — позвала Алена, — вернись, Дима.

— Да, — сказал Дмитрий, — наверное, он все же ничего не ощутил. А жаль, ведь мысль была ясной.

— Какая мысль, Дима?!

— Знаешь, Аленушка, астрономы сойдут с ума.

— Меня не интересуют астрономы, — устало сказала Алена. — Ты-то сам…

— Нет, вообрази! Сколько лет астрономы наблюдают на небе эти темные круглые туманности — глобулы. Всем все было ясно — это, мол, центры образования звезд. А оказывается, ни черта не понимали. Это ведь его тела! А переменные звезды в шаровых скоплениях? Тоже ведь все было ясно. А это оно выводит звезды из равновесия, заставляет пульсировать и тем питается. Удивительно, Алена, верно?

— Да, — покорно сказала Алена.

— А поля тяжести! Именно они-то, оказывается, первичны по тем законам природы, которым они подчиняются. И если поле тяжести очень сильно, оно становится разумным. Оно разумно в окрестностях черных дыр. Нелепая фраза… Неправильная. Это именно поле создает себе ядро мозга — черную дыру, когда становится разумным. Или нет… Не знаю… Я ровным счетом ничего пока не знаю. Нужно будет покопаться в машинных записях. Теперь ты понимаешь, Аленушка, что мы были правы?

Алена покачала головой.

— Я понимаю одно, — сказала она, — тебя больше нет со мной…

Дмитрий лежал, прислушиваясь к своим ощущениям. В подсознании шла мучительная работа — мозг переваривал крохи того, что в него было напихано днем. Алена спала, Дмитрий оставил включенным ночник, и в его рассеянном свете лицо девушки казалось неживым.

Дмитрий потянулся к выключателю. Темнота ярко вспыхнула, Дмитрию показалось, что она ослепительна. Мир увиделся негативом, вывернутой наизнанку реальностью. Прошлое стало будущим, сделанное — предстоящим. Дмитрий спрыгнул на пол и босиком, шлепая по холодному пластику, уверенно пошел в кабинет. Он не видел дорогу — он ее знал. Он не понимал, зачем идет — шел потому, что так было нужно. Включил аппаратуру, нашарил в ящике стола таблетки стимулятора. Пульт высветился зеленым созвездием. Дмитрий вытащил из розетки шнур телефонного аппарата, сел в кресло, знакомо ощутив прикосновения подлокотников.

Уже почти не осознавая, где находится, он подхватил — мыслью, будто расставленными ладонями, — всплывшую наконец из подсознания идею решения и кивнул сам себе. Начали.

Я размышляю.

Я уже освоилось с существованием Анта, хотя законы возникновения разума в полях тяжести мне по-прежнему недоступны. Но то, что мы с Антом нащупали человечество, — это действительно надолго останется предметом удивления и размышления. Существует ведь закон минимальных формаций: никакая сложная структура не может быть самоорганизована, если она по размерам меньше любой из моих глобул. А человечество — миллиарды организмов! — живет на планете, неимоверно маленьком плотном комочке материи, какие во множестве обращаются около звезд. Я думало, что знаю о планетах все. Так оно и было — сами по себе планеты очень просты. Но то, что на одной из них… Ни Ант, ни Старшие не понимают этого, для них даже я — немыслимое существо.

Я, Ант и Дмитрий чувствуем друг друга в тех пределах, какие позволяют немногие общие для нас троих законы природы. Мы знаем, что задача все еще не решена. Нас слишком мало. Мало, хотя не так давно я было одно, и мне казалось, что мир познан и понят…

Я размышляю.

Ант рассчитал точно, и Старшие, хотя и были противниками подобных вмешательств, ему помогли. Он направил свое ядро к двойной системе, которую образовали Леро и этот… Ант не хотел знать его имени. Леро не сопротивлялась — ждала, что Ант придет, надеялась с самого начала, только хотела наказать его за безразличие. А излучение этого… Ант так и не узнал его имени… ничему не могло помешать.

Ант и Леро чувствовали, что ничего им больше не нужно, кроме этой эйфорической игры полей, когда два ядра рядом, когда они — одно. Старшие оставили Анта в покое, не задали ни одного вопроса, и когда любовная игра пошла на убыль, Ант ощутил себя предателем. Он начал поиск, он вовлек Старших, он нашел человечество. А потом сбежал. Ничто еще не доведено до конца. Сейчас их трое — три разума, живущие в одной Галактике, но по разным законам природы. Самое странное, конечно, — люди. Невообразимая форма, Ант и сейчас не знает, что такое человечество. Но убежден, что их, типов разума, должно быть больше.

Он опять начал улавливать волны Старших. Тревожные волны. Старшие всегда недовольны. Сначала они были недовольны его идеей контакта, а теперь так увлеклись этой идеей, что недовольны его, Анта, временным отступничеством. Конечно, временным.

Две черные дыры, обращаясь друг около друга, двигались по орбите вокруг центра Галактики в полном соответствии с законами небесной механики, которые только людям на крошечной Земле могли представляться естественными.

Задача усложнялась. Найти неведомый четвертый разум можно было лишь с помощью человека, его чувствительнейшей нервно-эмоциональной организации. А отыскать человечество в нужный момент времени могло только это газообразное существо, живущее сразу в нескольких временах.

Поиск начался.

……………………………………………………….

……………………………………………………….

Был хаос. Дмитрий проваливался куда-то, где кипели розовые пузыри, и взлетал вверх, где в блеклой серости плавали и пульсировали создания изменчивой формы. Пока он еще чувствовал собственное тело, но ощущения становились все более призрачными, в хаосе выкристаллизовалась неожиданная ясность мышления, и Дмитрий уяснил себе нынешнюю задачу. Сегодня он, человек, был главным в симбиозе трех разумов. Он должен отыскать мыслью в хаосе еще один разум — четвертый. Так думало газообразное существо, которое вместе с Антом составляло сейчас частицу подсознания Дмитрия. Да, Дмитрий ощущал их где-то в глубине себя, ощущал интуицией, теми ресурсами подсознательного, которые раньше не проявляли себя, дремали миллионы лет в ожидании этого мгновения.

«Как я буду искать?» — подумал Дмитрий. И сразу возникла мысль: «я уже ищу». «Как? — подумал он. — Как??» Ни сам он, ни Ант, ни существо, состоящее из тысяч глобул, не дадут ответа. Еще не познанные ими законы природы, действующие лишь частично в каждом из них, сейчас впервые проявляли себя. Предстояло подчиниться, не понимая. Предстояло искать четвертое звено в цепи разумов, не понимая как, но точно зная — зачем. Потому что существовал еще цикл законов природы, не зная которых не понять и остальных.

Неожиданно со всей ясностью сознания Дмитрий подумал, что не найдет ничего, потому что ничего нет. Это было не мнение, а знание. Дмитрий знал, что искал и не нашел. Все, конец.

Нет, не конец. Эта мысль пришла извне. И за ней следующая: я не в том времени ищу. Нужно искать не сейчас, а вчера, или год, или века назад. Нелепая мысль, от которой он недавно отмахнулся бы, прозвучала спокойно, потому что была верной.

Розовые круги разорвались фейерверком, меняя цвета, и Дмитрий, окунувшись на миг в черноту, вязкую как болотная вода, увидел, вынырнув, оранжевое небо, серую землю и голубые льдины, которые были не льдинами, а домами где-то и когда-то. Где и когда — Дмитрий не знал, но первой мыслью было поразительное удивление не увиденным, а собой, человеком. Он, человек Земли, нащупал еще один, четвертый разум. Четвертое звено в цепи. Какие же еще силы скрыты в нем, проявления каких законов природы способны пробудить его мозг к неожиданным, немыслимым действиям?

Сейчас в их симбиоз вольется новый разум. Но знание уже подсказывало