– Как? – изумленно выгнула бровь Ребекка.

– Король не любит Туррана, считая его виновным в гибели Арцисса, – пояснил Ульвин. – Адсхорн всегда ревновал Арцисса к моему отцу, утверждая, что королю негоже водить дружбу с простым кузнецом. Сам Адсхорн никогда бы не осмелился вмешаться в действия повелителя Полуночных, ведь не зря его прозвали Нерешительным. Король крылатого клана всегда славился своей отвагой и дерзостью, а робкий Адсхорн неизбежно проигрывал на фоне столь неординарного друга. Но Арцисс полюбил его родную сестру – Эврелику, тоже не очень-то советовавшуюся с братом… И теперь в редкие моменты просветления наш король во всем обвиняет моего отца: дескать, по его вине погиб Арцисс, а Эврелика сгинула на севере. Адсхорн категорически не приемлет моего чувства к его дочери и никогда не даст согласия на свадьбу, ведь с того самого дня, как мы с Лорейной полюбили друг друга, король еще сильнее возненавидел моего отца!

– М-да, какая печальная история! – расчувствованно всхлипнула Ребекка, тайком утирая повлажневшие глаза. – Да и выходит, что сама жизнь – штука весьма непредсказуемая. Сегодня она есть, а завтра ее уже нет.

– Справедливо сказано! – Горм поощрительно отсалютовал воительнице своей кружкой. – А знаешь, я ведь начинаю уважать тебя, предательница. Вполне вероятно, нам, наоборот, еще и повезло, что все повернулось так неожиданно…

– Повезло тем, кому я жизнь не испортила! – самокритично парировала Ребекка.

– Тогда исправляй ее тому, кому уже испортила! – дружелюбно подмигнул Ульвин. – Думается мне, что такая возможность еще представится.

– А я знаю, как нам следует поступить! – вдруг просияла Лорейна и отбросила жалобно звякнувшую вилку. – Нужно пробраться в лабораторию Альсигира, выкрасть оттуда Йону и отправить ее в море, к Арциссу!

– Ха! – грубо заржал пьяный Горм. – Тогда там точно появится второй труп!

– А еще третий и четвертый… – глубокомысленно пробурчал Беонир себе под нос, ни к кому конкретно не обращаясь. Но услышавший его Горм икнул от неожиданности подобного заявления и удивленно округлил глаза.

– В море? – оторопела Ребекка. – Я же боюсь глубокой воды!

– А ты-то тут при чем? – не понял Турран.

– А при том, что в одиночку Йона никуда не поплывет, – ультимативно заявил Беонир. – Мы ей навредили, значит, нам и предстоит ее сопровождать, искупая свою вину, как ты того и хотел!

– Ну что ж, – одобрительно кивнул кузнец, – это вы хорошо придумали. Всем, чем смогу, я вам помогу. Вот только сумеем ли мы незаметно пробраться в королевский дворец?

– Сумеем, – уверенно заявила Лорейна. – Я укажу нужный путь. Предлагаю отправиться впятером: я, Ребекка, Турран, Беонир и Горм.

– А Ульвин? – поинтересовалась воительница. – Разве он не идет с нами?

– Увы, – смущенно всплеснул пухлыми ладонями юноша, – в подобном мероприятии от меня никакого проку. Я не умею быстро бегать и виртуозно орудовать мечом! Предпочитаю петь и играть на мелодике.

Собеседники разом повеселели и принялись заново наполнять вином свои опустевшие кружки. И только практичная Галалиэль осуждающе покачала головой, не одобряя столь сумасбродного плана. Но весьма сомнительно, что в сложившейся ситуации можно придумать нечто другое, не столь рискованное…

Весь следующий день заговорщики провели в домике Ульвина, готовясь к предстоящей вылазке. Зачарованное побережье оказалось поистине волшебным местом, где можно было отыскать все, что угодно. Правда, это «все» предназначалось далеко не для всех, потому что лишенные моря эльфы испытывали острую нехватку в некоторых продуктах. Впрочем, весь остальной Лаганахар находился в еще более плачевном положении.

Благодаря снадобьям заботливой Галалиэли раненый Беонир поправлялся буквально на глазах, а к полудню уже вполне сносно и без чьей-либо помощи передвигался по комнате, иногда чуть поохивая и хватаясь за перевязанный бок. Возможно, по причине излишней мнительности. Прекрасно выспавшаяся Ребекка решила не баловать юношу сочувствием и вместо этого эгоистично делила свое внимание между кувшином с томатным соком и огромной тарелкой тушеной рыбы, приправленной базиликом и тимьяном, на собственном опыте убеждаясь, что не зря Финн Законник говаривал, будто эльфы знают толк в хорошей еде.

– Ни разу в жизни не пробовала столь потрясающего томатного сока! – довольно промурлыкала воительница, отрываясь от кувшина и сыто рыгая. – Кажется, я сейчас лопну…

– Ребекка, помни, что к вечеру ты должна быть в боевой форме, – напомнил ей ниуэ, еле сдерживая подступающий к горлу смех, настолько комично выглядела дорвавшаяся до лакомств лайил. – А то ведь ты, вместо того чтобы прокрасться к королевскому дворцу, к нему покатишься…

– Шар – тоже форма! – убежденно заявила девушка и, утирая рот рукавом рубашки, отодвинула опустевшую посуду. – Заткнись и не каркай, ибо я еще никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас. Да я готова пришибить хоть сотню эльфов, перелезть через любую стену и выкрасть из замка не только нашу малышку Йону, но и самого короля!

– Вычеркни из озвученного списка тобой первый и последний пункты, – хихикнул Беонир, натягивая сапоги. – Не стоит развязывать тотальную войну с нашими хозяевами, а их король нам и даром не нужен, он производит впечатление на редкость капризного и занудливого типа.

Юноша прищурил глаза и ласково оглядел отвернувшуюся от него лайил, поражаясь – и как это он пропустил тот судьбоносный момент, когда до беспамятства влюбился в эту вздорную драчливую девицу? Ведь если разобраться, то становится ясно: Ребекка способна довести до истерики любого, даже самого спокойного мужчину. К тому же она не отличается особой красотой, но почему-то для него стала дороже всех сокровищ мира и кажется прекрасней самых знаменитых куртизанок из гильдии Порхающих! Но разве его мудрый отец Беодар не говорил, что быть влюбленным – глупо, а ни разу не любить – страшно?..

– Пожалуй, я не стану наедаться до отвала, как поступила ты, однако возьму с собой немного вина, – непоследовательно заявил парень, убирая бутылочку в нагрудный карман своего жилета. – Король у Полуденных плох и слаб, но вот вино – отменное!

– И то верно! – немного не в тему согласилась воительница, поправляя любимые парные клинки и не замечая многозначительной задумчивости своего спутника. – А чего мы, собственно, ждем? На дворе уже стоит такая темень, что хоть глаз выколи…

– Не «чего», а «кого», – с упреком объяснил Турран, в этот самый момент бесшумно вошедший в домик своего сына. – Если вы еще не передумали, то приглашаю последовать за мной.

Расстилающееся перед домиком море встретило путешественников легким шелестом, издаваемым набегающими на пирс волнами. Ульвин Песенник сидел на большом валуне, опустив в воду босые ноги и лениво разбрасывая вокруг себя маленькие белые камушки. На коленях у молодого эльфа покоилась голова Лорейны, которая лежала на золотом, прогревшемся за день песке, перебирала тонкими пальцами струны мелодики и тихонько напевала не связанные между собой фразы.

– Мы сочиняем новую песню, – пояснила она, заметив недоуменный взгляд воительницы. – Эльфы щедры на прозвища, но звание Песенника еще никому не давалось просто так. Мой Ульвин пишет самые красивые песни в мире.

Ребекка непонимающе пожала плечами, ибо никогда не испытывала потребности попробовать самовыразиться в каком-нибудь искусстве. Ее гораздо больше привлекали воинские доспехи или кинжалы и вдохновлял звон столкнувшихся в сече клинков. Впрочем, разве мудрецы не утверждают, что у каждого народа свои герои?

Сол опустился за море, но установившаяся темнота казалась Ребекке ненастоящей, ибо она прекрасно различала своих друзей: Ульвина, ласково перебиравшего светлые пряди волос принцессы, и саму Лорейну, все еще пребывавшую во власти грез. Намечающееся испытание словно утратило в эти мгновения свою первостепенность, отступило на второй план, поблекнув под воздействием чар сегодняшнего пьянящего вечера, эльфийской песни и плеска волн. Тут воительница заметила, что принцесса запрокинула голову и восторженно смотрит на нее своими большими серебристыми глазами.