Сьюзи усмехнулась:

— Ну, в общем, да. И, скорее всего, ты прав.

— Итак, все, кажется, довольны и счастливы? — На лице Брайана выразилось явное облегчение. — Вы, должно быть, чувствуете себя этаким Санта-Клаусом, Боб?

Боб Паркер улыбнулся:

— Ничего подобного! Я собираюсь привлечь Макса к уборке питомника и уходу за животными.

— Правда? — с восторгом спросил Макс. — А когда мне можно начать?

На следующий день миссис Паркер вместе с Максом и Нилом поехали в Комптон проведать миссис Джонс. Они взяли с собой Тоби и Принца.

— А вы уверены, что нас с собаками пустят? — спросил Макс, когда они подъезжали к больнице.

— Конечно, — успокоил его Нил. — Здесь считают, что домашних животных приводить к больным только полезно.

— И я тоже так считаю, — сказала миссис Паркер. — И прежде всего это касается детей. Они всегда так привязываются к своим любимцам, особенно к собакам, и гораздо быстрее поправляются, если могут хотя бы иногда их видеть.

— Миссис Джонс тоже ужасно обрадуется, когда своего Тоби увидит, — сказал Нил, и они с Максом взяли собак на поводок.

Миссис Джонс действительно ужасно обрадовалась. Когда они вошли в палату, она приветствовала их так воодушевленно, что другие пациентки даже обернулись и тоже заулыбались при виде собак.

Тоби рвался с поводка, стремясь к хозяйке, но Нил держал крепко.

— Ты не спускай его, Нил, — предупредила миссис Паркер. — Одно дело, когда собаки приходят в гости к кому-то конкретно, но совсем другое, когда они носятся по всей больнице. Этого нельзя допустить.

— Так это, значит, и есть Тоби, — сказала вошедшая в палату медсестра, увидев, что песик все-таки добрался до миссис Джонс. — Уж я об этом проказнике наслышана!

— Познакомьтесь, пожалуйста: это сестра Уильямс, — ласково улыбнулась ей миссис Джонс. — Она была так добра ко мне!

Старушка сидела возле своей кровати на кресле, положив ногу на стоявший рядом табурет. Повсюду вокруг красовались цветы в вазах, а из одной, особенно большой, торчал прямо-таки целый сноп цветов. Брайан Мейсон явно не преувеличивал, говоря, что привезет миссис Джонс самый большой букет, какой только сможет найти.

— Нет, правда он прелесть? — глаза миссис Джонс сияли от счастья, когда Кэрол Паркер передала ей Тоби, который, бешено виляя обрубком хвоста, все порывался облизать хозяйке лицо. — Господи, для меня было таким облегчением узнать, что он у вас, на Королевской улице! — все повторяла она.

— И ему там, по-моему, очень нравится, — заметил Нил. — Хотя, конечно, он все равно предпочел бы остаться с вами.

Миссис Джонс засмеялась: Тоби, не помня себя от восторга, лазил по ней, как по дереву.

— А это, наверное, Принц? — старушка наклонилась и погладила спаниеля. — Как хорошо, что ты захватил его с собой, Макс! Я слышала, вы были вынуждены прервать съемки из-за этой грозы?

Лицо медсестры вдруг вспыхнуло румянцем: она узнала Макса.

— А я-то гадаю, где я тебя раньше видела! У нас тут ребятишки всегда к телевизору спешат, когда там этих «Путешественников» показывают. Они от вас с Принцем просто в восторге!

Макс покраснел:

— Я что! Вот Принц у нас — настоящая телезвезда!

Сестра Уильямс показала ему на то крыло больницы, где было детское отделение.

— А ты не мог бы сейчас к нашим малышам заглянуть? — спросила она Макса. — Они были бы просто счастливы, если б вы с Принцем их навестили.

Макс заколебался было, потом широко улыбнулся и сказал:

— Конечно, с удовольствием! Только вы покажите, куда идти.

— А мы с Кэрол пока поболтаем всласть, — сказала миссис Джонс.

Макс и Нил пошли следом за сестрой Уильямс по коридору.

— Вот сюда, — сказала она. — Здесь у нас детское отделение.

Нил огляделся. Палата выглядела очень весело; на стенах были яркие картинки и смешные плакаты. Много игрушек и даже специальная игровая площадка у задней стены, где стоял и телевизор. Маленькая девочка, лежавшая на кровати у двери, увидев их, громко крикнула:

— Ой, это же Принц и Зино! Путешественники во времени!

— Совершенно верно, Линда, — улыбнулась сестра Уильямс. — Пойдем-ка вон туда, и ты сможешь узнать у Макса все, что захочешь, о своей любимой телепрограмме.

Дети, которым разрешено было вставать, тут же окружили их, и вскоре Макс уже отвечал на сыпавшиеся со всех сторон вопросы и раздавал автографы. Принцу тоже было уделено немало внимания; каждому хотелось погладить его и угостить чем-нибудь вкусненьким.

— Ой, как же тебе повезло! — сказал какой-то маленький мальчик в инвалидном кресле. — Мне тоже очень хотелось бы иметь такую собаку, как твой Принц!

— А давайте всей палатой усыновим Принца! — предложила Линда. — Пусть он станет нашим талисманом!

— И, может быть, Макс присылал бы нам его фотографии отовсюду, где снимается с ним вместе, — мечтательно сказал кто-то из детей.

Сестра Уильямс улыбнулась:

— Ну, я не знаю, что сам Макс по этому поводу думает.

Лицо Макса стало печальным:

— Извините, ребята, но я должен сказать, что Принц больше в этом сериале сниматься не будет.

Было ясно, что он очень расстроен.

— Это почему же? — Сестра Уильямс была явно смущена.

Макс объяснил.

— Господи, такая воспитанная собака! — удивилась сестра Уильямс, выслушав его.

— Не могут они его выгнать! — возмутился тот мальчик в инвалидном кресле. — Другого такого им просто не найти!

— А вот я позвоню им на телевидение и скажу, чтоб ни в коем случае Принца не выгоняли! — сердито сказала Линда.

Сестра Уильямс рассмеялась:

— Успокойся, Линда. Никто его не выгоняет.

Тихий темноволосый мальчик, до сих пор молчавший, вдруг поднял голову и предложил:

— А что если нам составить петицию и всем ее подписать? Мы напишем в ней, что Принц — наш талисман, и мы очень хотим, чтобы он продолжал сниматься в этом сериале.

Все радостно приветствовали столь разумное предложение, а Линда сразу вскочила:

— Пойду ручку принесу, — сказала она. — Прямо сейчас и напишем.

Сестра Уильямс только головой покачала.

— Ну, Макс, теперь им будет чем заняться! — она посмотрела на часы. — Скоро чай подадут. Может быть, хотите вернуться к миссис Джонс?

Макс и Нил вышли из палаты, помахав на прощание малышам, уже собравшимся тесным кружком вокруг Линды и вовсю решавшим, что им лучше написать в своей «петиции».

— А можно Принц все-таки будет нашим талисманом? — крикнул им вслед тот малыш в инвалидном кресле.

— Конечно, — сказал Макс. — А фотографию его я вам непременно пришлю.

— И свою тоже! — потребовала Линда.

— Ладно, — улыбнулся Макс. — Мы обязательно зайдем к вам с Принцем еще разок, если успеем.

— Ну, что скажешь? — спросил Нил, когда они оказались в коридоре. — Теперь у тебя есть настоящий клуб почитателей!

— Не у меня, а у Принца, — пожал плечами Макс.

— А как ты считаешь, они эту свою петицию пошлют?

— Даже если и пошлют, что от нее толку? — покачал головой Макс. — Ты же слышал, что сказал Джеф. Он вообще детей слушать не желает.

— Что довольно глупо со стороны того, кто снимает детские телефильмы! — сердито заметил Нил. — И вообще, надо все-таки поговорить обо всем с папой! Сегодня же вечером!

— А до съемок в Пэдшем-касле Принц проявлял непослушание? — спросил Макса вечером мистер Паркер.

Макс покачал головой:

— Нет, он вел себя просто прекрасно, но тогда у него была другая дрессировщица. А потом этот мистер Дженкинс появился, и Принц сразу все свои фокусы вспомнил.

— Ага, значит, фокусы все-таки были? — уточнил Боб Паркер.

— Ну, совсем чуть-чуть! Просто он мистера Дженкинса не слушается, потому что тот не умеет с ним обращаться. Это, наверно, глупо звучит, но, по-моему, он Принца просто боится.