Лера поднялась с места и пошла из комнаты, чувствуя, что в ее спину уперлись взгляды женщин.

Уже спустившись вниз, она глубоко вздохнула, оперлась на лестничные перила и, закрыв глаза, расслабилась. Напряжение, державшее ее в узде последние часы, ушло, в висках застучала кровь. Девушка сильно захотела есть — при ее ускоренном обмене веществ питаться ей надо было часто и помногу, а она не ела уже очень давно, по меркам обыкновенного человека, можно сказать — неделю. Так что теперь умирала от голода.

Хотя она вела себя вызывающе и гордо, даже сидя в кабинете у главы, на самом деле ей было страшно. Девушка видела в кабинете темные отдушины в стенах и чувствовала, что за ними кто-то стоит, у нее даже ломило затылок — так напряженно она ожидала, что вот-вот в нее вонзится стрела. События пошли как-то вскачь — к добру ли, ко злу ли, но в общем-то пока все шло неплохо, хотя и не так, как она планировала. Ведь Лера хотела остаться незамеченной, этакой серой мышкой, и разведать, как жить дальше, не привлекая к себе внимания. Но теперь — какая к черту незаметность?! Только совсем глупый после этих событий мог ее не узнать! Слишком запоминающаяся была у нее внешность.

Лера оторвалась от перил и пошла искать канцелярию. Канцелярия быстро нашлась — за темной деревянной дверью стояли столы, как в каком-нибудь собесе, за ними сидели женщины — только не в боевом раскрасе, как женщины на Земле, а в портупеях и перевязях. Они безмолвно взирали на вошедшую девушку, одна из них сказала равнодушно и презрительно, как все канцелярские дамы во всех мирах:

— Чего хотела?

— Я много что хотела, и в первую очередь, чтобы со мной разговаривали повежливее!

Лера подошла к спросившей и нависла над ней, внимательно глядя в глаза, упершись в стол обеими руками. Женщина покраснела, ее глаза забегали, она уже более вежливо сказала:

— Изложи суть проблемы, чтобы мы могли тебе помочь.

— Вот теперь другое дело, — усмехнулась Лера. — Глава прислала меня с приказом — сделать свидетельство на передачу мне дома и имущества Шиты, а также всего жалованья убитых воительниц. Сколько времени это займет?

— Хм… около часа. Будешь ждать здесь? — Женщина неодобрительно покосилась на Леру, пододвинула к себе чернильницу и стопу пергамента.

— Нет. Через час зайду и заберу. Где тут можно поесть? Какая харчевня поприличнее?

— «Розовая Свинья», — вмешалась женщина, сидевшая в дальнем углу. Лера узнала в ней Герсу. — Глава сказала передать тебе кошелек с наградой за Орланда. Пойдем, я покажу, где находится харчевня. Когда все будет готово, пришлю к тебе девчонку-посыльную. Пошли.

Герса поднялась и прошла мимо Леры, раскрыла дверь и приглашающе качнула головой — идем! Лера вышла следом и сделала пару шагов, но сзади послышался крик женщины из канцелярии:

— Эй, какое имя поставить в свидетельстве?

— Лера.

— А второе имя?

Лера задумалась. Подняла брови, потом усмехнулась и сказала:

— Лера Славина.

Женщина в канцелярии что-то промычала, и землянка, поняв, что вопрос исчерпан, пошла дальше. Герса уже вышла наружу, так что девушке нужно было поторапливаться, чтобы ее догнать.

Догнала она Герсу метров через двадцать, пошла рядом, стараясь попасть в такт движениям сотницы. Та не нарушала молчания, потом вдруг усмехнулась и ехидно сказала, скривив и без того несимметричное лицо:

— А забавно ты Ирту на место поставила! Я даже под стол заглянула — нет ли там лужи! Ей-ей, она обмочилась со страху! После сегодняшнего представления многие, увидев тебя, будут переходить на другую сторону улицы.

— Да я не прочь была бы, чтобы про меня забыли, я бы тихонько сидела в своем уголке и никого не трогала — клянусь!

— Хм… — Герса внимательно посмотрела в лицо Леры и удивленно констатировала: — А ведь не врешь! Девяносто процентов воительниц отдали бы все за то, чтобы добиться того успеха, который выпал сегодня тебе. А ты переживаешь, что тебе не дали пожить спокойно! Ты интересная девчонка. А то, как ты сегодня расправилась с Шитой, достойно описания в песнях! Давно надо было… — Герса задумчиво потерла старый шрам. — Да как-то никто не осмеливался.

— Ты пробовала? — покосилась на шрам Лера.

— Пробовала, как видишь, — усмехнулась Герса, — но бой был не до смерти. До первой крови. Я потеряла сто золотых. И красоту. Впрочем, зачем тут красота, у нас-то? Мужчина сделает свое дело и с красивой и с некрасивой, особенно если ему приплатишь.

— А неужели действительно тут так мало мужчин? Я слышала разговор главы с Унарией — что, по мужчине на триста женщин? Как так может быть? Почему так мало?

— Не знаем. Все хуже и хуже с каждым годом! — нахмурилась Герса. — Я помню, когда мне было десять лет, мужчин было больше и рождалось больше. Теперь рождается совсем мало — только девочки, девочки и девочки. Если так продолжится и дальше, нам не от кого станет рожать. Ты думаешь, почему так гонялись за Орландом? Он один из главных мужчин-производителей! Может как минимум пять раз в день выдать порцию семени, и вполне продуктивного. Мы собираем его семя, храним в ледяном погребе и оплодотворяем желающих. А эта сучка, которую прибила глава, хотела пользоваться парнем сама, да еще и прихватить его с собой в другой клан! Оставив наших женщин без детей! Глава еще очень мягко с ней поступила, отрубив голову, — я бы ей кожу живьем содрала! — Лицо Герсы исказилось, стало страшным, как у горгульи. — Клан — превыше всего! А нет мужчины — можно и обойтись! Или сходить к девкам в бордель — закрыла глаза и представляй, что это мужчина! То, что та гадина сделала, настолько преступно, что не укладывается ни в какие рамки! Я вообще удивляюсь, как ее согласился принять другой клан — любой клан признает это чудовищным преступлением! Думаешь, только у нас такие проблемы? Нет. Все кланы такие. Разве тебе мать не рассказывала? Нет? Ну да, вы там, в глуши, по-своему все воспринимаете, не как мы, спокойнее. А нам видно, как мир катится в Гратас. Ладно, вот пришли. — Герса указала на двухэтажное здание с изображением розовой веселой свиньи, почему-то радующейся тому, что у нее из бока торчат нож и вилка. По этому поводу Лера подумала, что представления об удовольствиях у местного люда какие-то другие, чем у нее. Сегодня, вонзив в бок противнице меч, она не почувствовала радости, а потерпевшая не взмолилась, ощутив у позвоночника холодную сталь.

Они прошли внутрь, и Леру окутало пряное облако, поднимающееся от жарящихся на кухне кусков мяса, от бесчисленных котлов и горшков, в которых что-то булькало, кипело, скворчало. Поварихи бегали среди горящих печей совершенно голыми, ни на голове, ни на теле у них не было ни одного волоса. Лера усмехнулась про себя — местные жители явно не приветствовали волос в супе!

У Леры так громко забурчало в животе при виде этих сокровищ, что Герса оглянулась на нее и улыбнулась широко и открыто:

— Да, вижу, ты на самом деле проголодалась! Если не против, я посоветую тебе, что взять — тут делают на вертеле неплохие козлиные бока со специями, очень хорош суп из гурсанок с овощами и мукузом, а еще — сладкие пироги — мм! — обожаю их есть с молоком! Правда, потом приходится два часа прыгать с мечом, чтобы не зажиреть, так что не могу себе их позволить часто. Ты что будешь пить? Я себе возьму пару кружек пива — нет ничего лучше холодного пива под вечерок! Сегодня был жаркий день, не правда ли?

— Это уж точно, очень жаркий, — усмехнулась Лера, — а где сядем? Жарковато тут что-то…

— Наверх пойдем. Разве можно сидеть в этом пекле? Там ветерок обдувает, жара уже спала. Подымайся по лестнице, ищи место, а я сейчас сделаю заказ. Кстати, вот твое вознаграждение за Орланда — мне глава передала.

— Ты возьми оттуда, сколько нужно заплатить за мою порцию. И возьми мне еды побольше, ладно? Я что-то сильно проголодалась… а сок тут есть какой-нибудь? Не приторный, а кисленький?

— Есть, конечно. А чего это тебя на кисленькое потянуло? Может, еще и на солененькое? Взять тебе чего-нибудь солененького? — усмехнулась Герса. — Все-таки ты два или три дня с Орландом шла, неужели так и не покувыркались? А от него залететь просто, если не предохраняться. Ладно, ладно, молчу! Я сейчас приду.