— Погоди ты! — Лера осторожно убрала руку Хагры со своего живота. — Расскажи-ка, что это за такие «мудрые женщины», а еще — откуда появляются вещи вроде того паучка. И еще разные странные вещи, о которых ты не упоминала, например ящики, которые насылают холод. Мудрые, они что — каким-то богам поклоняются, что ли? Жрицы?

— И откуда ты такая темная?! Ладно, слушай, только руку мою не убирай и не трогай, а то брошу рассказывать! — мстительно заявила Хагра.

— А ты прекрати меня возбуждать — думаешь, мне легко слушать? Мне действительно важно узнать про мудрых! Я никогда с ними не сталкивалась — ну кроме одного раза, там, у главы. Она позвала какую-то Унарию, и та таращила на меня глаза. Мне это не понравилось!

— Еще бы тебе понравилось! Она в голову залазит и просвечивает на предмет дурных мыслей. Не люблю с ней сталкиваться — вроде и улыбается, а сама как будто насквозь тебя видит! Брр… В общем, так: есть такой Союз мудрых женщин. Это особая организация, не подчиняющаяся ни одному из кланов. Их представители живут во всех кланах — лечат, помогают знаниями, регулируют конфликты, а иногда и наказывают — говорят, что мудрые могут убить взглядом или сделать сумасшедшей! И будешь потом дерьмо черпать ведром, когда разума лишат. На большее такие умалишенные не годятся. Даже разговаривать не могут — только мычат. Я видела одну наказанную, она выступила против мудрых, и те лишили ее разума. Говорят, была главой клана. Ужасное зрелище… лучше бы сразу убили. В мудрые попадают все девочки и девушки, которые выказывают какие-то особые способности — слышат мысли людей, умеют лечить болезни или еще чего-нибудь чудное. Ходило много слухов, что они умеют без помощи рук поднимать огромные камни и бросать их в воздух, но я в это не верю. Мало ли что рассказывают — и о летающих по воздуху повозках, и о разговаривающих на расстоянии тысяч верст мудрых. Болтовня все. Откуда берутся эти вещи? Редкость большая. Говоришь, нашла такую штуку у Шиты в подвале — а то почему бы и нет? Видать, прихватила в последнем набеге — он произошел два года назад, я еще тогда совсем девчонкой была. Тогда-то, кстати, и захватили Орланда. Теперь он лучший наш мужчина! Лучше всех осеменяет, его хватает на семь-восемь женщин в день, так что не зря глава за ним гонялась. Кстати, он был моим первым мужчиной. Такой аккуратный, деликатный… мне другие женщины рассказывали, что им было больно, а он так разложил меня, погладил, поласкал, я возбудилась… и стала женщиной в полном смысле слова. А говорят, что в первый раз ни у кого этого не бывает. Вот ты, расскажи, кто у тебя был первым? Какой мужчина? Как он выглядел? Ласкал тебя, нет? Или был неловким и неумелым?

Лера представила рожу хулигана, который ее изнасиловал на корабле работорговцев, и внутренне содрогнулась — не хватало еще об этом рассказывать!

— Ты отклонилась от темы, откуда взялись эти странные вещи? Кто их поставляет?

— Вещи эти приходят откуда-то с севера, я тебе уже об этом говорила. После сезонного экзамена на классность, а он проходит во всех кланах практически в один день, организуется большая ярмарка, на ней все выставляют те товары, которые хотят продать. И чего только там не бывает! И ткани, и оружие, и продукты, и украшения — частенько редкие вещи. Вот такие, как холодильный сундук. Они иногда откуда-то всплывают и продаются на рынке. Покупают их не все, многие боятся проклятия богов — откуда эти штуки взялись? Может, из самых темных уголков мироздания? («Как ты права! — усмехнулась про себя Лера. — Если бы ты только знала!»)

— Хотелось бы мне посмотреть на такую ярмарку, — поежилась землянка под все ускоряющимися ласками подруги. Та уже сползла на живот девушки и кружила вокруг пупка партнерши…

— И посмотришь, — оторвалась от своего занятия Хагра, — в этом году ярмарка пройдет возле нашего клана, на площадке возле реки. Ярмарка каждый год бывает в новом месте — там, где скажут мудрые. В этом году она у нас. Съедутся не менее пятидесяти кланов — купчихи, просто любопытные. Шума будет! Весело! Пройдут соревнования — кто дальше прыгнет, быстрее пробежит, бои на мечах — все за призы, и вполне достойные. Станут делать ставки на участников, а выигравший получит двадцать процентов от суммы ставок. Иногда очень даже кругленькая сумма выходит! Я тоже участвовала — два раза, как только сделалась совершеннолетней и мне исполнилось пятнадцать. Получила первый раз десять золотых, а второй — пятьдесят! Я до третьего места долезла! Они, идиотки, на меня ставки не делали — я же выгляжу как младенец, а я р-раз — всех соперниц посрубала и долезла! Ну да, против десятиранговых тогда стоять не могла, но сейчас я бы им показала! Особенно после тренировок с тобой — чем сильнее противник, с которым ты бьешься на тренировке, тем легче потом драться в реальном бою. Это закон.

Утром Лера проснулась одна — о бурной ночи свидетельствовали лишь скомканные простыни да запах волос подруги на подушке. От нее всегда пахло какими-то травами — Хагра говорила, что моет голову со специальным пахучим мылом, которое делает одна мыловарня, добавляя туда лесные травы. Это был их фирменный секрет, и мыло стоило немалых денег. Подруга ушла на службу, и Лере никто не мешал валяться в постели и потягиваться в полудреме.

На улице раздались крики водовозки:

— Вода! Кому воду! Вода!

Лера высунулась из окна и покричала, чтобы та заполнила емкости. Женщина согласно кивнула и направила свою огромную бочку на колесах к дому Леры.

Женщин оказалось две — видимо, мать и дочь. Они были в коротких набедренных повязках, почти не закрывающих зад. Женщины, как обезьяны, ловко запрыгнули на крышу дома прямо с бочки, одна наполняла ведра, вторая сливала из них в емкости.

Лера не стала дожидаться, когда они закончат, пошла в душ, помылась и, когда услышала крик:

— Хозяйка! Все, полные! С тебя серебреник! — пошла, расплатилась с водовозками и, закрыв дверь, уселась за стол. Ей нужно было упорно читать, писать, если она хотела чего-то добиться в этом мире — в первую очередь хотя бы того, чтобы ее выпускали за территорию города. А это могло произойти только при достижении определенного статуса. Ну да, она сумела бы ночью снять часового, перескочить через стену и уйти… куда? Куда уйти-то? Нет, уходить пока было нельзя. Это она всегда успеет сделать.

Ее очень заинтересовали слова подружки о грядущей ярмарке — если там действительно появятся вещи, принадлежащие цивилизации зеленых, можно будет как-то определить — откуда что берется. У нее возникло подозрение, что тут каким-то образом застрял грузовой звездный корабль. Как он здесь оказался и зачем — это предстояло узнать.

К концу третьей недели Слава уже был готов лезть на стенку. Ему обрыдло все — пещера, керкары, предупредительно угадывающие все его желания и приносящие еду, так же как Матери Роя. Обрыдла местность вокруг, даже вид Шаргиона, все время напоминающий о его вероломном предательстве собственного корабля, о том, что Вячеслав послал звездолет в жесточайшую мясорубку.

Он не мог есть — в глотку ничего не лезло, плохо спал — ему снилась Лера, Наташа, все женщины, которые у него были за жизнь. Он занимался с ними любовью во всех видах, какие только мог себе представить, и просыпался мокрым от пота.

Теперь он почувствовал, что такое остаться без постоянной партнерши, и это при том, что его организм «вирусом шлюхи» был изменен так, что он не мог обходиться без ежедневного секса. В общем, у него просто башню сносило от мечтаний о женщинах.

Иногда он думал о том, как там Лера справляется с подобными желаниями, и горько усмехался над тем, чего не требовало ответа. Удержаться от секса с кем угодно, когда ты просто на стену лезешь и воешь от желания, как кошка, — просто невозможно!

Он выскакивал из пещеры посреди ночи и бегал по прерии, пробегал по много километров подряд, возвращался уже к рассвету. Днем было как-то легче терпеть эти страдания — что-то отвлекало, да и усталость притупляла ощущения. Он сделался еще более жилистым, худым. Его тело, перевитое стальными мышцами и толстыми жилами, очень долго сопротивлялось усталости, и, чтобы устать в достаточной мере, Вячеслав пробегал более пятидесяти километров подряд на скорости спринтера, распугивая зверей и уворачиваясь от прыжков хищников, недовольных тем, что им помешали охотиться.