Двадцать лет безумия. Двадцать лет пыток, двадцать лет, заполненных делами, которые ты не хочешь делать. Двадцать лет бушующих войн, двадцать лет тошноты и дрожи.

Голова его упала на колени. Веки его со скрежетом разомкнулись и с легким шумом закрылись. Барабанная перепонка устало хлопнула.

"Спи, спи", — запели слабые голоса.

"У меня… у меня есть к вам предложение, — подумал Леонард Сейл. — Слушайте. Ты, Иорр, и ты, Тилле! Иорр, ты, и ты тоже, Тилле! Иорр, ты можешь владеть мной по понедельникам, средам и пятницам. Тилле, ты будешь сменять его по воскресеньям, вторникам и субботам. В четверг я выходной. Согласны?"

"Ээээээээ", — пели морские приливы, кипя в его мозгу.

"Ооооооох", — мягко-мягко пели отдаленные голоса.

"Что вы скажете? Поладим на этом, Иорр, Тилле?"

"Нет", — ответил один голос.

"Нет", — сказал другой.

"Жадюги, оба вы жадюги! — жалобно вскричал Сейл. — Чума на оба ваших дома!"

Он спал.

Он был Иорром, и драгоценные кольца сверкали на его руках. Он появился у ракеты и выставил вперед руку, направляя слепые армии. Он был Иорром, древним предводителем воинов, украшенных драгоценными камнями. И он был Тилле, любимцем женщин, убийцей собак! Почти бессознательно его рука потянулась к кобуре у бедра. Спящая рука вытащила пистолет. Рука поднялась, пистолет прицелился. Армии Тилле и Иорра вступили в бой.

Пистолет выстрелил.

Пуля оцарапала лоб Сейла и разбудила его. Выбравшись из осады, он не спал следующие шесть часов. Теперь он знал, что это безнадежно. Он промыл и перевязал рану. Он пожалел, что не прицелился точнее, тогда все было бы уже кончено. Он взглянул на небо. Еще два дня. Еще два. Торопись, корабль, торопись. Он отупел от бессонницы.

Бесполезно. К концу этого срока он уже вовсю бредил. Он поднял пистолет, и положил его, и поднял снова, приложил к голове, нажал было пальцем на спусковой крючок, передумал, снова посмотрел на небо.

Наступила ночь. Он попытался читать, но отбросил книгу прочь. Разорвал ее и сжег, просто чтобы чем-нибудь заняться.

Как он устал! Через час, решил он.

Если ничего не случится, я убью себя. Теперь серьезно. На этот раз не струшу. Он приготовил пистолет и положил его на землю рядом с собой.

Теперь он был очень спокоен, хотя и ужасно измучен. С этим будет покончено.

В небе показалось пламя.

Это было так неправдоподобно, что он заплакал.

"Ракета", — сказал он, вставая, "Ракета!" — закричал он, протирая глаза, и побежал вперед.

Пламя становилось все ярче, росло, опускалось.

Он бешено размахивал руками, спеша вперед, бросив пистолет, и припасы, и все.

— "Вы видите это, Иорр, Тилле! Дикари, чудовища, я вас одолел! Я победил! За мной пришла помощь! Я победил, черт бы вас побрал".

Он злорадно усмехнулся, поглядев на скалы, небо, на собственные руки.

Ракета приземлилась. Леонард Сейл, качаясь, ждал, когда откроется дверь.

"Прощай, Иорр, прощай, Тилле!" — ухмыляясь, с горящими глазами победно закричал он.

"Ээээээ", — затих вдалеке рев.

"Ааааах", — угасли голоса.

Широко раскрылся шлюзовой люк ракеты. Из него выпрыгнули два человека.

"Сейл? — спросили они. — Мы — корабль АСДН № 13. Перехватили ваш SOS и решили сами вас подобрать… Корабль из Марсопорта приедет только послезавтра. Мы бы хотели немного отдохнуть. Неплохо здесь переночевать, потом забрать вас и отправиться дальше".

"Нет, — произнес Сейл, и лицо его исказилось от ужаса. — Нельзя переночевать…"

Он не мог говорить. Он упал на землю.

"Быстрей, — произнес над ним голос в туманном вихре. — Дай ему немного жидкой пищи и снотворного. Ему нужна еда и отдых".

"Не надо отдыха!" — завопил Сейл.

"Бредит", — тихо сказал один из них.

"Нельзя спать!" — вопил Сейл.

"Тише, тише", — сказал человек нежно. Игла вонзилась в руку Сейла.

Сейл колотил руками и ногами. "Не надо спать, поедем! — страшно кричал он. — Ну поедем!"

"Бред, — сказал один. — Шок".

"Не надо снотворного!" — пронзительно кричал Сейл.

Снотворное разливалось по его телу.

"Ээээээээ", — пели древние ветры.

"Ааааааах", — пели древние моря.

"Не надо снотворного, нельзя спать, пожалуйста, не надо, не надо, не надо! — кричал Сейл, пытаясь подняться. — Вы… не… знаете…"

"Не волнуйся, старик, ты теперь в безопасности, не о чем беспокоиться".

Леонард Сейл спал. Двое стояли над ним. По мере того как они смотрели на него, черты его лица менялись все больше и больше.

Он стонал, и плакал, и рычал во сне. Его лицо беспрестанно преображалось. Это было лицо святого, грешника, злого духа, чудовища, мрака, света, одного, множества, армии, пустоты — всего, всего!

Он корчился во сне.

"Ээээээээ! — взорвался криком его рот. — Ааааааах!" — визжал он.

"Что с ним?" — спросил один из спасителей.

"Не знаю. Дать еще снотворного?"

"Да, еще дозу. Нервы. Ему надо много спать".

Они вонзили иглу в его руку. Сейл корчился, плевался и стонал.

И вдруг — умер.

Он лежал, а двое стояли над ним.

"Какой ужас, — сказал один. — Как ты это объяснишь?"

"Шок. Бедный малый. Какая жалость. — Они закрыли ему лицо. — Ты когда-нибудь видел подобное лицо?"

"Абсолютно безумное".

"Одиночество. Шок".

"Да. Боже, что за выражение. Не хотел бы я когда-нибудь еще увидеть такое лицо."

"Какая беда, ждал нас, и мы прибыли, а он все равно умер".

Они огляделись вокруг.

"Что будем делать? Переночуем здесь?"

"Да. И хорошо бы не в корабле".

"Сначала похороним его, конечно".

"Само собой".

"И будем спать на свежем воздухе, ладно? Хорошо снова поспать на свежем воздухе. После двух недель в этом проклятом корабле".

"Давай. Я подыщу для него место. А ты готовь ужин, идет?"

"Идет".

"Хорошо поспим сегодня".

"Отлично, отлично".

Они выкопали могилу и сказали над ней слово. Потом молча выпили по чашке вечернего кофе. Они вдыхали сладкий воздух планеты и смотрели на чудесное небо и яркие и прекрасные звезды.

"Какая ночь!" — сказали они, укладываясь.

"Приятных сновидений", — сказал один, поворачиваясь.

И другой ответил: "Приятных сновидений".

Они заснули.

Старый, изъеденный ржавчиной космический корабль летел вокруг планеты Олимпия по орбите, близкой к орбите станции космического контроля. Лену Сесмику, который стоял у иллюминатора, в директорском кабинете, он показался невероятно древним. Словно не настоящий корабль, до которого всего несколько миль, а картинка, вырезанная из учебника истории и наклеенная на какой-то черный фон.

— Просто не верится, что он настоящий, — сказал Лен, оборачиваясь к Джексону Таунли, директору станции. — В жизни не видал такой древней посудины.

— И я тоже, Лен, — сказал Таунли, хмуро и озабоченно глядя на своего молодого помощника. — Но я его ждал. Сегодня утром получено сообщение с Азгардской контрольной, так что я знал, что он появился в нашей системе. Только не ждал его так скоро.

— Что-нибудь неладно, сэр? С этим кораблем?

— Да, Лен, — в раздумье ответил тот. — Боюсь, что да. Это «Теллус-2», в самом скором времени он запросит у нас разрешения на посадку… и придется ему отказать.

— Отказать? Но, судя по его виду, он пробыл в космосе многие годы. Должно быть, все припасы кончаются, а людям необходимо почувствовать твердую почву под ногами и глотнуть свежего воздуха. Вы не знаете, что это такое, когда…

— Я и сам был астронавтом, Лен, так что я все знаю, — сказал Таунли.

— Тогда в чем же дело? Не понимаю.

— "Теллус-2" в карантине. Ему не разрешено садиться ни на одну цивилизованную планету, это распоряжение Совета Галактики.

— Вы хотите сказать, у них на борту заразная болезнь?

— Да. На «Теллусе» одно из самых опасных заболеваний, известных человеку.