– Вот каково ваше слово! Крепче моего?! Это подлость!

– Садитесь, – сказал Вульф. – Хорошо ли мое слово или нет – не вашего ума дело. Я не оцениваю ситуации, пока досконально не ознакомлюсь с ней. Мистер Кремер находится здесь для…

– Все наши соглашения аннулированы!

– Фу! Не будьте ослом. Мистер Кремер сожалеет, что подозревал одного из ваших сотрудников в убийстве. Если вы сядете и успокоитесь, он сам скажет вам об этом.

– Я ни перед кем не собираюсь извиняться! – рявкнул Кремер. – Всякий, кто скрывает известные ему сведения…

– Перестаньте, – обрезал Вульф. – Если вы, джентльмены, хотите ссориться – это ваше дело, но занимаетесь этим не у меня. Я желаю разрядить обстановку, а не запутывать ее. Садитесь, мистер Брегг.

– Разрядить? Но как?

– Садитесь, и я вам расскажу.

Но Брегг не желал садиться. Он глядел на Кремера, даже на меня, словно генерал, оглядывающий поле битвы и наблюдающий за флангами своих войск. Ему не нравилось происходящее, но в конце концов он все же сел.

Вульф поднял руку.

– В действительности обстановка вовсе не такая уж запутанная, – начал он. – Все мы желаем одного и того же. Я хочу выполнить свои обязательства. Вы, мистер Брегг, хотите услышать заявление о том, что ваши люди не замешаны в убийстве. Вы, мистер Кремер, – найти и привлечь к ответственности убийцу Морриса Элтхауза. Ничего не может быть проще. Вы, мистер Брегг, отдадите мистеру Кремеру пулю, которая находится у вас в кармане, и расскажете ему о том, как она попала к вам. Вы, мистер Кремер, определите: эта ли пуля вылетела из револьвера, обнаруженного сегодня в квартире Сары Дакос, и вместе с другими уликами, которые ваши люди, без сомнения, отыскивают сейчас, это разрешит ваши проблемы. Не может быть сомнения…

– Я не говорил, что у меня есть пуля.

– Глупости. Советую вам одуматься, мистер Брегг. Мистер Кремер имеет основания предполагать, что вы владеете неопровержимой уликой против убийцы. Согласно закону штата Нью-Йорк он вправе подвергнуть вас обыску тут же, на месте, и овладеть этой уликой. Не так ли, мистер Кремер?

– Безусловно.

– Однако такой необходимости нет, – продолжал Вульф, обращаясь исключительно к Бреггу. – У вас есть голова на плечах. Совершенно очевидно, что в ваших интересах и в интересах вашего бюро передать мистеру Кремеру пулю.

– Черта с два это в моих интересах, – сказал Брегг. – Чтобы один из моих людей попал свидетелем на суд и под присягой признался, что был в квартире и взял пулю? Черта с два!

Вульф покачал головой.

– Нет, этого не будет. Скажите только мистеру Кремеру, откуда у вас эта пуля, и один из его людей выступит перед судом и под присягой заявит, что это он нашел ее в квартире убитого. И тогда…

– Мои люди не клятвопреступники, – перебил Кремер.

– Фу! Наша беседа не записывается. Поверите ли вы мистеру Бреггу, если он даст вам пулю и скажет, что она была найдена на полу квартиры Морриса Элтхауза около одиннадцати часов вечера в пятницу двадцатого ноября?

– Да.

– Тогда приберегите ваши пышные слова для другой аудитории, которая сможет их оценить. Здесь вы не найдете наивных простачков. Я не думаю…

– А не может ли случиться так, что сам мистер Кремер заявит суду о том, каким образом к нему попала эта пуля, – вмешался Брегг, – и тогда меня самого заставят выступить перед судом?

Вульф кивнул:

– Совершенно верно. Так может быть. Но не будет. Если Кремер это сделает, меня также потянут в суд и мистера Гудвина тоже, и тогда значительно большая аудитория, чем сейчас, узнает о том, как был обнаружен убийца Морриса Элтхауза после тщетных двухмесячных попыток полиции и окружной прокуратуры. Нет, он этого не сделает.

– Будьте вы прокляты, – сказал Кремер. – Оба.

Вульф взглянул на часы:

– Время моего обеда уже подошло, джентльмены. Я сказал вам все, что хотел сказать, и выполнил, свое обязательство. Желаете ли вы уладить это дело или упретесь, как бараны? В таком случае прошу продолжать ваши дебаты в другом месте.

Брегг взглянул на Кремера:

– Вы согласны с предложением Вульфа?

Взоры фэбээровца и полицейского встретились.

– Да, – сказал Кремер. – А вы?

– Я тоже. Револьвер у вас?

– Да. – Кремер повернулся к Вульфу. – Вы сказали, что, после того как мы закончим разговор с Бреггом, я смогу расспросить Гудвина. Я не стану этого делать. Может быть, впоследствии, если понадобится… – Он снова обратился к Бреггу: – Дело за вами.

Брегг сунул руку в карман и достал маленький пузырек из пластмассы. Затем поднялся с места и шагнул вперед.

– Эта пуля, – сказал он, – была найдена на полу в квартире Морриса Элтхауза около одиннадцати часов вечера в пятницу двадцатого ноября прошлого года. Теперь она ваша. Я никогда не видел ее.

Кремер встал, взял пузырек и отвернул пробку. Кусочек свинца скользнул ему на ладонь. Он внимательно осмотрел его.

– Вы чертовски правы, это моя пуля, – сказал он.

Через три дня, в понедельник, около половины седьмого вечера, Вульф и я обсуждали в кабинете некоторые пункты расходов, которые следовало отнести за счет миссис Бранер. Я считал это второстепенным делом, но принципиальным. Вульф утверждал, что стоимость ленча у Рустермана было бы справедливо отнести на счет нашей клиентки, так как он был устроен в связи с ее делами, и, хотя Рустерман не берет денег с Вульфа, это вовсе не означает, что он кормит нас бесплатно: он делает это в качестве компенсации за услуги, которые Вульф оказывал ему в прошлом и продолжает оказывать в настоящее время. Я придерживался противоположной точки зрения.

– Даже если вы доведете счет до предела, прибавите, скажем, еще одну сотню тысяч, – говорил я, – этого все равно будет недостаточно, чтобы мы протянули целый год, и где-нибудь в мае или в июне вам придется приняться за работу, поэтому следует, конечно, выколачивать из клиента каждый лишний цент. Но она была отличной клиенткой, следует это признать. Не забывайте также, что к ее расходам прибавился теперь и еще один – она, без сомнения, захочет обеспечить Сару Дакос первоклассным защитником. Будьте снисходительны!

– Мисс Дакос уже созналась.

– Тем более ей понадобится адвокат. Я принимаю это очень близко к сердцу, так как это я пригласил миссис Бранер на ленч к Рустерману…

Раздался звонок в дверь. Я направился в вестибюль. На крыльце стоял один тип, которого я прежде никогда не видел в лицо, хотя хорошо знал по многочисленным фотографиям в газетах. Я вернулся в контору и сказал Вульфу:

– Крупная шишка!

Он пожал плечами, затем, сообразив, кто к нам явился, сделал то, чего никогда прежде не делал: поднялся с кресла и вышел вместе со мной в вестибюль. Мы стояли бок о бок, глядя в смотровое стекло. Посетитель приложил палец к кнопке, и звонок снова задребезжал.

– Может быть, провести его в переднюю комнату, чтобы он там обождал? – сказал я.

– Нет. Я не желаю встречаться с ним. Пусть себе звонит, пока не надоест. – Вульф повернулся и пошел обратно в кабинет.

Я последовал за ним.

– Может быть, он проделал долгий путь из Вашингтона только ради того, чтобы повидать вас. Большая честь.

– Фу! Я же сказал. Продолжим разговор.

Я сел к столу.

Дверной звонок продолжал звонить.