Классика - скачать книги или читать онлайн. Страница 31

Этот роман Оноре де Бальзака (1799–1850) из цикла «Сцены провинциальной жизни» по праву считается вершиной творчества знаменитого французского писателя. Имя героини Евгении Гранде давно стало нарицательным, олицетворяя бальзаковский образ женщины, готовой «жизнь отдать за сон любви».

Аудиостудия «Ардис» представляет роман Ивана Кондратьева «Салтычиха», основанный на материалах уголовных хроник XVIII века. Героиня романа – подмосковная помещица Дарья Николаевна Салтыкова, известная крайне жестоким обращением с крепостными крестьянами. Она вошла в историю как одна из самых жестоких убийц, её прозвище – «Салтычиха» – стало синонимом бесчеловечности, символом жестокости и садизма, скрывающихся за фасадом «золотого века» российского дворянства. Следствием было доказано, что помещица «несомненно повинна» в смерти 38 человек и также «оставлена в подозрении» относительно виновности в смерти ещё 26 человек. В 1768 г. она была приговорена к смертной казни, заменённой пожизненным заключением в монастырской тюрьме.

«Гражданская война» – сочинение древнеримского политика и полководца Гая Юлия Цезаря о гражданской войне 49—45 годов до н. э., продолжение «Записок о Галльской войне».

Аркадий Аверченко – «король смеха», как называли его современники, – обладал удивительной способностью воссоздавать абсурдность жизни российского обывателя, с легкостью изобретая остроумные сюжеты и создавая массу смешных положений, диалогов и импровизаций. Юмор Аверченко способен вызвать улыбку на устах даже самого серьезного читателя.

Что такое сила и что такое любовь? Что разрушает женщину и почему женщина бесплодна?Писательница Элизабет Харткинсон в результате автоаварии попадает в кому. Кто теперь она – хорошая мать и жена? или она непокорная судьбе жрица? или она сбежавшая от мужа-тирана королева? Три жизни сплелись в одну, и теперь душе придётся собрать воедино все свои разбросанные по Свету частички. Она пройдёт уже знакомыми ей путями и будет снова теряться, но везде её будет вести нить – океан, в котором скрыты и все её беды, и её вечная любовь. Что же найдёт душа, опустившись на самые свои глубины?

Изучать все творчество Л. Н. Толстого, его жизнь, поступки, труды – становиться свидетелем колоссальной жизненной драмы бесконечно страдающей, ищущей, неравнодушной, томящейся души, исполненной ужаса перед небытием и боли от повсеместной несправедливости и глубокой испорченности устройства жизни. Именно стремясь к гармонии между своими убеждениями и окружающей реальностью, в поиске пути спасения от ужаса и боли, Толстой пришел к радикальной теме вреда государственной машины как таковой и как источника насилия над народом, могущим стать как образцом духовной любви и кротости в своем естественном следовании Евангелию, так и воплощением демонических сил разрушения и хаоса. В эту книгу вошли его остросоциальные работы «Так что же нам делать?», «Обращение к русским людям. К правительству, революционерам и народу», «О социализме», написанные на пике предельно напряженного проникновенного понимания русской души, желаний и тягот простого народа, воли людей к порядку и справедливости, их силе и бессилии перед государственной машиной.

Книга представляет собой сборник наиболее употребительных в современном японском языке пословиц, объединённых по темам («Человек, его качества и поступки»; «Семья»; «Работа, труд»; «Учение, знание, наука» и т. д.). Внутри каждого раздела и подраздела пословицы следуют друг за другом в порядке, соответствующем японскому алфавиту. Все пословицы снабжены фонетической транскрипцией, записанной знаками азбуки хирагана, латинской транскрипцией, переводом и русским аналогом (иногда несколькими); в ряде случаев даются необходимые пояснения фактов и реалий, которые встречаются в высказывании.

«Губернские очерки» – одно из первых произведений писателя, изображающее жизнь и нравы русского провинциального дворянства и чиновничества 50-х гг. XIX века, где он обличает жестокость, взяточничество, лицемерие, угодничество, царящие в чиновничьем мире.

«Накануне сочельника учитель земской школы в Можаровке, Николай Нилыч Турбин, занимался очень неохотно. Класс был наполовину пуст. Турбин с усилием дотягивал занятия до половины второго. За последнее время во многих неприятностях и в утомительной работе он подкреплял себя напряженным ожиданием праздника и надеждой съездить домой. Но ехать оказалось не на что. Турбин давно уже понял, что никуда не поедет, но сказать себе это определенно все оттягивал. Теперь больше всего хотелось остаться одному. „Обсудим, обсудим!“ – думал он беспокойно, прикрывая глаза, и ребята думали, что он или сердит, или нездоров. И правда, к концу занятий у него начало ломить в левой стороне головы…»

«Помню отлично, как он приехал в первый раз в Петербург с своего ленивого, жаркого, чувственного юга. Так от него и веяло черноземной силой, сухим и знойным запахом ковыля, простой поэзией тихих зорь, гаснущих за деревьями вишневых садиков. Казалось, что конца не будет его неистощимому степному здоровью и его свежей, наивной непосредственности…»