Классика - скачать книги или читать онлайн. Страница 72

Киноповесть. Парабола. Притча. О чём она? О современном укладе жизни, воспитании, причинах и следствиях…

«Читатель, знакомы ли тебе те небольшие дворянские усадьбы, которыми двадцать пять – тридцать лет тому назад изобиловала наша великорусская Украйна? Теперь они попадаются редко, а лет через десять и последние из них, пожалуй, исчезнут бесследно. Проточный пруд, заросший лозником и камышами, приволье хлопотливых уток, к которым изредка присосеживается осторожный „чиро́к“; за прудом сад с аллеями лип, этой красы и чести наших черноземных равнин, с заглохшими грядами „шпанской“ земляники, со сплошной чащей крыжовника, смородины, малины, посреди которой, в томный час неподвижного полуденного зноя, уж непременно мелькнет пестрый платочек дворовой девушки и зазвенит ее пронзительный голосок…»

Интонации Мантракзы сумасшедшего русского монаха-буддиста о некоторых эпизодах одной Бамбуковой Рощи. Монах совершенно помешался на свойствах бамбука и пытается выращивать всевозможные его виды на подмосковной дачке. При этом он пишет свои идиотские притчи на кусках берёзовой коры и разбрасывает их на проселочных дорогах. (С иллюстрациями).

Элуна – девушка с непростым детством – решается на нелегкий путь, дабы совершить правосудие, отомстить за гибель своей матери и родной деревни.Но кто мог знать, что дорога мести приведет ее к тайнам своего рода?А путники, так кстати присоединившиеся к ней, хранят свои страшные тайны.Долгий путь очень опасен и коварен, а тайны и секреты так и норовят всплыть из самых потаённых уголков души…Что будет с девушкой, узнай она, кем является на самом деле?

С творчеством Евгения Николаевича Чирикова (1864–1932), «писателя чеховского типа», как оценивали его современники, нынешний читатель смог познакомиться лишь недавно. Имя художника, не принявшего Октябрь 1917 г. и вынужденного эмигрировать, в советское время замалчивалось, его книги практически не издавались. В своем самом масштабном произведении, хронике-эпопее «Отчий дом», автор воссоздает панораму общественной, политической и духовной жизни России последних десятилетий XIX и начала XX столетия. Эта книга заметно выделяется среди произведений схожей тематики других литераторов русского зарубежья. В течение многих лет писатель готовил исчерпывающий ответ на вопрос о том, что же привело Россию к пропасти, почему в основание ее будущего были положены тела невинных, а скрепили этот фундамент обман и предательство новоявленных пророков.

«В тот день небо над Копенгагеном было мглистое и серое. По временам моросил дождик, падая сверху на дворик, на асфальтовый мозаичный пол, на зелень кругом могилы и на плиту.

Из более чем столетнего периода жизни древнего города откроются невероятные истории тайного переплетения человеческих судеб. Внебрачный сын царской особы вынужден поселиться в провинциальном волжском городке. Выходец из крестьян станет невольным продолжателем одной из ветвей чуждого ему рода. Реальные люди стали прототипами героев и персонажей книги. Они поведают о мотивах их долгого молчания, эволюции характеров и поведения. Забавные и неравнодушные зарисовки отдельных эпизодов непридуманных событий и размышления действующих лиц могут стать прологом увлекательных локаций или квестов, базой в поисках истоков и объяснений случившегося.

«Отсрочка» (1945) – второй роман после «Возраста зрелости» в трилогии Сартра «Дороги свободы».

«В царствование Екатерины II, у некоторых приказного рода супругов, по фамилии Рыжовых, родился сын по имени Алексашка. Жило это семейство в Солигаличе, уездном городке Костромской губернии, расположенном при реках Костроме и Светице. Там, по словарю кн. Гагарина, значится семь каменных церквей, два духовные и одно светское училище, семь фабрик и заводов, тридцать семь лавок, три трактира, два питейные дома и 3665 жителей обоего пола. В городе бывают две годовые ярмарки и еженедельные базары…»

«У нас не переводились, да и не переведутся праведные. Их только не замечают, а если стать присматриваться – они есть. Я сейчас вспоминаю целую обитель праведных, да еще из таких времен, в которые святое и доброе больше чем когда-нибудь пряталось от света. И, заметьте, все не из чернородья и не из знати, а из людей служилых, зависимых, коим соблюсти правоту труднее; но тогда были… Верно и теперь есть, только, разумеется, искать надо…»

«Доктор Осокин долго мешал ложечкой чай в своем стакане и потом проговорил довольно грубым тоном: