Поэма Лукреция состоит из шести книг. В первых двух книгах излагается атомистическая теория мироздания, отвергающая вмешательство богов в мирские дела.

Книга третья посвящена учению Эпикура о душе, причем приводятся доказательства, что душа материальна, смертна и что страх перед смертью нелеп. В четвертой книге мы находим изложение вопросов о человеке, а также о чувственных восприятиях, в которых Лукреций видит основу наших знаний. В пятой книге Лукреций занимается проблемами космогонии, объясняя происхождение земли, неба, моря, небесных тел и живых существ. В конце этой книги дается блестящий очерк постепенного развития человечества и человеческой культуры и разбирается вопрос о происхождении языка. Основное содержание шестой книги — уничтожение суеверных страхов путем естественного объяснения явлений природы, поражающих человека. Здесь говорится о громе, молнии, облаках, дожде, землетрясениях, извержении Этны, разливах Нила, о разных необыкновенных свойствах источников и других явлениях природы. Кончается эта последняя книга рассуждением о болезнях и описанием повального мора в Афинах во время Пелопоннесской войны в 430 году до н. э.

Этот финал образует эффектный контраст со вступлением к поэме, представляющим патетическое прославление Венеры как символа творческой и животворной силы.

В своей поэме Лукреций дает объяснение всего сущего, стараясь прежде всего освободить человеческую мысль от всяких суеверных и лживых представлений о чем-либо сверхчувственном, мистическом, таинственном, поскольку:

… род человеческий часто
Вовсе напрасно в душе волнуется скорбной тревогой.
Ибо как в мрачных потемках дрожат и пугаются дети,
Так же и мы среди белого дня опасаемся часто
Тех предметов, каких бояться не более надо,
Чем того, чего ждут и пугаются дети в потемках.
Ибо изгнать этот страх из души и потемки рассеять
Должны не солнца лучи и не света сиянье дневного,
Но природа сама своим видом и внутренним строем.
(VI, 33–41) (Перевод Ф. А. Петровского)

Этот несколько раз повторяющийся Лукрецием рефрен (I, 146–148; II, 59–61; III, 91–93; VI, 39–41) указывает на основную философскую цель поэмы «О природе вещей»: дать Рациональное и материалистическое истолкование мира. В произведении Лукреция мы находим как бы смутное предчувствие многих научных открытий и проблем.

Так, в книге I он высказывает закон, впоследствии научно сформулированный Ломоносовым, о неразрушимости, вечности материи. Ничто не возникает из ничего и ничто не возвращается в ничто. Капли дождевой воды преобразуются в листья деревьев, в хлебные зерна, в траву, которые в свою очередь питают различные породы животных и самого человека — посредством беспрерывного круговорота поддерживается и возобновляется мировая жизнь.

Глубокая страстная уверенность Лукреция в правоте проповедуемой им философии, исключительное поэтическое дарование и мастерство, с которым он излагает свои мысли, стараясь их сделать не только убедительными, но и понятными для каждого человека, делают его поэму «О природе вещей» одним из крупнейших произведений мировой литературы. Это сознавали уже сами римляне:

«Счастлив тот, кто сумел вещей постигнуть причины,
Кто своею пятой попрал все страхи людские,
Неумолимый рок и жадного шум Ахеронта».
(Вергилий. Георгики, II. Перевод С. Шервинского)

17. МАРК АВРЕЛИЙ

«НАЕДИНЕ С СОБОЙ»

Был такой император: жил счастливо, не злоупотреблял никакими излишествами, имел крепкую семью, возлагал большие надежды на сына-наследника, укреплял границы Римской империи, не без успеха участвовал в непрерывных войнах и отражал натиск варваров, умер неожиданно в походе неподалеку от современной Вены. На досуге делал краткие записи о продуманном и пережитом; писал не на латинском, по древнегречески. В итоге получилась книга-шедевр, которую обнаружили после смерти императора, разбирая его архив.

После Марка Аврелия беды и несчастия государства стали лавинообразно нарастать. Сын — император Коммод — оказался подонком. Варвары прорвались сквозь священные границы империи. Два века спустя Аларих взял штурмом и разграбил Рим, позже его полное разрушение довершили вандалы. От Вечного Города остались одни развалины. Книга императора-философа — единственного из монотонной череды властителей Рима — по-прежнему сверкает немеркнущим драгоценным камнем в короне мировой культуры.

В какой-то мере Марк Аврелий сумел реализовать хрустальную мечту Платона, по мнению которого управление государством только тогда достигнет оптимального совершенства, когда к власти придут философы. Император Марк за всю долгую мировою историю оказался единственным философом на троне. Настоящим философом — его имя стоит в одном ряду с другими великими мыслителями в любом учебнике истории философии в разделе, посвященном стоикам. Жизненная позиция и нравственный идеал стоиков были всегда связаны с углубленным самосовершенствованием, направленным на достижение общего блага. Марк Аврелий, как мог, пытался на практике воплотить данную философскую установку.

Какие же проблемы волновали римского императора, властителя полумира, которому было доступно любое желание? Да все то же, что волнует любого человека — вчера, сегодня, завтра. Царственный философ лишь углубил, систематизировал и обобщил мысли, которые наверняка приходили в голову и другим. Но начинает он с почтительного и искреннего выражения благодарности родителям, предкам, друзьям, учителям и Богам (всем по порядку) за то, что научили его философскому видению мира, искусству самосовершенствования и таинствам самоуглубления:

Деду Веру я обязан сердечностью и незлобивостью.

Славе родителя и оставленной им по себе памяти — скромностью и мужественностью.

Матери — благочестием, щедростью и воздержанием не только от дурных дел, но и от дурных помыслов. А также и простым образом жизни, далеким от всякого роскошества.

Прадеду — тем, что не посещал публичных школ, пользовался услугами прекрасных учителей на дому и понял, что на это не следует щадить средств. «…»

Отцу своему — кротостью и непоколебимой твердостью в решениях, принятых по зрелом обсуждении, отсутствием интереса к мнимым почестям, любовью к труду и старательностью, внимательным отношением ко всем, имевшим внести какое-либо общеполезное предложение, неуклонным воздаванием каждому по его достоинству, знанием, где нужны меры строгости, а где кротости, искоренением любви к мальчикам, преданностью общим интересам. «…»

Богам — тем, что у меня хорошие деды, хорошие родители, хорошая сестра, хорошие учителя, хорошие домочадцы, родственники, друзья, почти все окружающие, и тем, что мне не пришлось обидеть никого из них, хотя у меня такой характер, при котором я при случае и мог сделать что-нибудь подобное; но по милости богов не было такого стечения обстоятельств, которое должно было бы меня обличить.

Слог автора «Наедине с собой» — чеканный, стиль — лапидарный, формулировки — афористические:

Оставь книги, не отвлекайся от дела, время не терпит.

Устрани убеждение — устранится и жалоба на вред. Устрани жалобу на вред — устранится и самый вред.

Лучший способ оборониться от обиды — это не уподобиться обидчику.

Смотри внутрь себя. Внутри источник добра, который никогда не истощится, если ты не перестанешь рыть. Люди рождены друг для друга. Поэтому или вразумляй, или же терпи.

Время человеческой жизни — миг; ее сущность — вечное течение; ощущение — смутно; строение всего тела — бренно; душа — неустойчива; судьба — загадочна; слава — недостоверна. Одним словом, все относящееся к телу подобно потоку, относящееся к душе — сновидению и дыму. Жизнь — борьба и странствие по чужбине; посмертная слава — забвение. Но что же может вывести на путь? Ничто, кроме философии.