Во всех красках я представляю себе ее ошарашенное и удивленное личико. Специально ничего трогать не буду. Пусть сама оценивает ущерб, который она нанесла моей квартире, а потом все убирает.

Как я понимаю в последствии, легким шорохом по моей хате она явно не ограничилась. Исследовав мой шкаф и выудив оттуда бутылку подарочного виски, эта хитроумная пьяньчужка, видимо решив, что в клубе ей было мало, умостилась прямо на сваленных в кучу подушках и одеяле, вытянув свои стройные ножки и успев уже вылакать треть бутылки, продолжает свой банкет!

— А ты не лопнешь, деточка?- хмыкаю я, проходя ближе и хватаясь за горлышко бутылки, намереваясь вернуть нагло украденную вещь.

Наконец, разглядев, что именно она решила удостоить своим вниманием, я сокрушенно вздыхаю:

— Да черт тебя раздери, Лия! Ты знаешь, сколько вообще эта бутылка стоит? Не могла чего по-проще выбрать? Там бутылки четыре стоит! Но нет, нужно было взять именно эту! Да етить тебя колотить! Мне ее на юбилей подарили! Всем отделом скидывались! Ну всё, пакостница. Как протрезвеешь, я тебе такой ядрен – батон устрою! – возмущаюсь я и резко дергаю на себя бутылку.

— Мммх…- Лия выпускает изо рта горлышко, хватает меня за руку, от чего часть виски проливается прямо на неё, медленно стекая по ее шее в хорошо просматриваемую ложбинку между грудей.

«Черт…»

Вообще-то обливать ее я не собирался. И уж тем более не хотел устраивать ей душ в столь дорогом и благородном алкогольном напитке! В бутылке теперь уже осталось чуть меньше половины. Однако, не это волнует меня в данный момент. Оглядывая «потери», я невольно упираюсь взглядом в ее вздымающуюся грудь.

«Мне кажется, или стало как-то жарко?»

Я отгоняю от себя мысли о том, насколько сексуально это девица сейчас выглядит, а она, будто бы подливая масла в разбушевавшийся внутри меня пожар, начинает вести себя до безобразия развратно.

Я стою, замерев, как истукан. Лия медленно облизывает губы языком, выдыхая, и начинает расстегивать оставшиеся пуговицы на рубашке, бормоча:

— Ох… Ну вот… я снова вся мокрая…

Ее пьяные пальцы медленно, шаг за шагом, движутся всё ниже. Не самая лучшая идея сейчас думать об этом, да и вообще смотреть на нее. Вот только взгляда я отвести от нее просто не могу. Когда становится уже слишком «опасно», у меня наконец прорезается голос:

— Лия! Постой… Ты же…

Не успеваю я закончить, как ещё одна пуговица расстёгивается и моему взору представляется ее пышный бюст. От взора Лии это не скрывается, и она, воспользовавшись моментом, скользит рукой выше по моему предплечью, заставляя меня наклониться. И впивается жадно в мои губы.

Такого напора не могу выдержать даже я. Столько лет меня окружала лишь работа. Времени на личную жизнь не было никогда. Всегда было что-то важное, срочное, безотлагательное. А сейчас, словно вознаграждая меня за долгие годы воздержания, появилась она. Дерзкая, бойкая, шикарная девушка. Каким идиотом нужно быть, чтобы отказываться от такого щедрого подарка судьбы? Это ведь ее желание.

— Мх… Лия, ты уверена?- спрашиваю я, ощущая горячее дыхание на своих губах. И тут же, будто в ответ на мои слова, ее ноги обхватывают мои бёдра, так что я падаю вперёд, упираясь ладонями в диван и нависая над девушкой.

Лия улыбается. Ее руки тут же хватают меня за плечи, скользя пальчиками к шее на затылке и начиная игриво почесывать ее ноготками.

— Мм… Давид… Ты такой мускулистый… - она тепло смеётся. - Не оставляй меня одну этой ночью.

Ее горячий шёпот окончательно развеивает все мои сомнения. К черту.

Накинувшись на неё, я со страстью впиваюсь в подставленные губы и, скользя ладонями под рубашкой, задираю ее. И тут же спускаюсь ниже, начиная целовать ее живот. Лия выгибается, откинув голову назад, и издаёт нежный трепетный стон.

Дёрнув за края рубашки, я распахиваю ее. Оставшиеся пуговицы разлетаются в стороны. В полумраке комнаты, что освещается лишь лампой, горящей в коридоре, ее тело выглядит, словно мрамор. Идеальные и манящие изгибы, бледная бархатная кожа.

Я тут же припадаю к ее груди, одаривая ее бесконечными ласками, чувствуя, как ее пальцы беспорядочно стискивают волосы у меня на затылке.

— Аах! Давид!

Сладкие стоны разносятся по всей комнате. А жар от сплетённых в любовном танце тел заставляет плавиться воздух вокруг нас. Лия стонет от наслаждения, безжалостно полосуя мою спину своими когтями, а я лишь больше распаляюсь от ее дерзкого нрава и страстной натуры.

То ли от того, что я уже слишком, до неприличия долго был один, то ли от того, что мы с ней оба были до предела возбуждены, но это буйство чувств между нами переросло в настоящий вулкан страстей. Вулкан, что вот-вот должен был рвануть.

Безумие и жар переплетенных друг с другом тел. Жгучее нетерпеливое желание и, наконец, яркий, словно фейерверк, финал.

Я был уставший, и абсолютно опустошенный, а она пьяная и до жути довольная. Так мы и заснули, в объятиях друг друга, так и не расстелив постель.

Лия

Какое сладкое утро. Так тепло и приятно… Только вот… Что-то упирается в бок.

Скользнув рукой себе за спину, я нахожу свернутый угол одеяла и вытягиваю его из под себя, снова ложась удобнее с блаженной улыбкой на губах и крепче обнимая что-то большое и теплое.

«Мм… Так удобно… »

Так… СТОП!!! Большое и теплое… Большое и теплое… Большое и теплое… ТЕЛО!

Я резко открываю глаза, вскрикнув, упираясь лопатками в спинку дивана, и подбираю на автомате одеяло, инстинктивно прикрывая себя.

Выпучив глаза, я смотрю на лежащего рядом со мной Давида и моя нижняя челюсть стремительно падает вниз.

— ИЗВРАЩЕНЕЦ!!! – ору я, начиная дубасить его со всей силы по плечу ладонью. – Что ты делаешь в моей постели?!

Видя, что Давид не просто с места не сдвинулся, а еще и лыбится во все тридцать два зуба, я, спотыкаясь об его ноги, пулей слетаю с постели, оглядываясь по сторонам. Запоздало понимаю, что это вообще не моя комната, но сейчас меня это особо не волнует. Схватив первое, что попалось под руку для обороны, а это была старая деревянная бита, я направляю ее на мужчину, встав в стойку, готовая драться не на жизнь, а на смерть.

Давид смеется ровно до того момента, пока в руках у меня не оказывается этот облезлый кусок деревяшки. Он медленно поднимается с дивана, не сводя с меня пристального взгляда.

— Лия, Лия. Тише, спокойно. Вообще-то, это ты была в моей постели, а не я в твоей, - самодовольно ухмыляется мужчина, осторожно подходя ближе, выставив руки перед собой. – А это, - он ловко перехватывает биту, но не вырывает ее из моих рук, - очень важная и ценная для меня вещь. Эта бита досталась мне еще от отца, а ему от его отца. Ценная семейная реликвия. Отдай, пожалуйста.

— Козёл!!! – верещу я, дергая биту на себя, только вот его цепкие пальцы ее не отпускают. – Ты! Ты! Ты что натворил?! Ты что со мной сделал?!

— Я? – Давид снова ухмыляется, смотря на меня хитрым сощуренным взглядом. – Только то, о чем ты сама меня просила.

— Что ты сказал?!! Да ты! Да я… Да если мой отец узнает, что ты сделал, он тебя…

Давид не дает мне договорить, тут же парируя:

— И как ты себе это представляешь? – хмыкает он. – Ты, получается, что, побежишь к нему, рассказывать о том, что ты спала со мной? - он вскидывает бровь, изучающее меня оглядывая.

«Почему он вообще так пялится?»

Смутившись от его слов, бесясь, я резко бросаю в его сторону:

— Мудила!!!

Мои оскорбления в его сторону вызывают на его лице лишь улыбку.

— Мм… А я и не замечал, какая ты красивая, когда злишься.

Давид медленно скользит своим взглядом по моему телу. Я опускаю глаза и с ужасом осознаю, что стою перед ним абсолютно голая!

Снова заорав, я пулей пролетаю мимо него, стаскиваю с дивана смятую простыню и, обернувшись ею, несусь в ванную, с громким хлопком закрывая дверь и запираясь на засов.