Правда смущало в этой версии то, что утопленник — перед этим всё же вскрыл пороховую комнату и забрал там мешок с серебром.

Однако это вскоре объяснил сам сквайр, любивший скорые решения всем сложным вопросам: «Что бы проще было утонуть. С весом! Вместо ядра или камней — Джим привязал к шее мешок с серебром и таким образом…»

Объяснение было несколько странным, но никто не решался спорить с хозяином, который хотя и убеждал сам себя в смерти Джима Хокинса, но продолжал исправно платить людям — что раз в день регулярно захаживали в «Адмирал Бенбоу» и спрашивали у завсегдатаев о подростке.

Джим не стал мешкать и тут же вонзил лезвие кортика в живот молодого Джойса. Егерь ухнул и уже молча стал оседать на пол, пока не соскользнул с кортика своего убийцы и с ощутимым стуком не свалился прямо возле двери.

Спокойный, с холодной злобой внутри, Хокинс вошёл в кабинет где сидел, вжавшись в кресло, сквайр Трелони и тут же последний, отбросив прочь от себя на несколько футов хрустальный бокал с напитком, из за чего запах бренди начал витать в комнате особо рьяно — вскинул левую руку и не целясь выстрелил из пистолета в Джима.

Подобного «мститель» совершенно не ожидал: он был уверен что у сквайра лишь нож с собой или палаш, и он легко одолеет пьяненького и паникующего Трелони. А тут, словно гром, раздался выстрел из пистолета хозяина поместья.

Второй неожиданностью оказалось то, что сквайр, видимо в спешке, дрожащих руках от страха, перед привидением Джима Хокинса, темноте царящей сейчас в доме — с огромным переизбытком напихал порох в ствол своего пистолета и тот, вместо того что бы точно послать пулю в грудь вошедшего в комнату бывшего юнги с «Эспаньолы» и «Саффолка», попросту взорвался в руке у самого стрелявшего.

Трелони с воем закрутился волчком и подскочив на полметра со своего кресла — упал с очередным криком на пол, прямо перед низеньким столом с напитками и вазой с фруктами.

Немного шокированный выстрелом в себя и ошибкой Трелони, Джим наконец отреагировал и смог быстро закрыть на засов двустворчатую дверь, пока снизу не бежали с криками люди, из прислуги сквайра и егеря, услышавшие одиночный звук выстрела в почти что пустом доме.

— А-а-а-у-ауауа, — вопил, катаясь по полу, сквайр, зажимая окровавленную кисть левой руки, на которой теперь отсутствовали пара пальцев и была рваная рана самой ладони.

Он совершенно обезумел от всех последних происшествий случившихся с ним: атака неизвестных, на столь мило начинавшееся торжество в его поместье. Стрельбы и гибели части верных егерей. Появление призрака Джима Хокинса, что хочет ему отомстить и сейчас, как довершение всего что случилось, взрыв неправильно в спешке заряженного пистолета, в руках у самого сквайра, прежде блестящего стрелка и опытнейшего охотника, как на животных так и людей!

— Помнишь меня? — несколько театрально спросил Джим, наступая ногой на кисти рук сквайра, который правой рукой прижимал к груди левую, раненную. Когда Трелони завизжал, то ли от боли, то ли от того что наконец перестав жмуриться увидел перед собой лицо Джима Хокинса, подросток кивнул головой и коротко хохотнул. — Помнишь…

Однако задуманной сцены глумления, потом страшнейших пыток и прочего, а в завершении и позорной казни сквайра Трелони, не получилось: в двери кабинета начали ломиться егеря и слуги хозяина поместья, и Джим тут же осознал что он сам окажется на месте сквайра, если потратит время не на собственное спасение, а на мучение своей нынешней жертвы.

Быстрый укол кортиком, в сторону примерного нахождения, за тканью камзола, сердца Трелони.

Короткий всхлип в ответ на молниеносный выпад Джима и конвульсии мощного дородного мужчины в камзоле, на паркете пола его собственного дома.

Проверочный манёвр, которому научил, ныне покойный, Том Редрут, Джима, когда перерезал горло Сильверу, после приказа об этом от сквайра…

Двери стали трещать. Потом раздались пара выстрелов и пули из винтовок, задев рикошетом от каменного камина подростка, слегка ободрали ему левый локоть и правое колено.

Схватив небольшой столик для фруктов в качестве щита, а Джим знал что под окнами кабинета уже копошились ещё слуги и оставшиеся егеря сквайра — соответственно попросту вылезти из него и сбежать уже не удатся, Хокинс ударом ноги вышиб засов с качающейся двустворчатой двери бывшей между ним и нападающими, и пятеро человек, что общими усилиями её снова ломали — ввалились внутрь кабинета, с их мёртвым господином у стола с напитками, свалившись от собственного усердия на пол.

Джим перескочил, в пару скорых шагов, галдящую и ругающуюся катавасию и одним размашистым броском запустил столик для фруктов в головы пары стоявших рядом людей: подростка с факелом и старика с зажжёным фонарём.

Мальчик, державший факел, от броска Джима упал на колени и упустив факел на пол, тут же протяжно завыл. Старик скорее от неожиданности произошедшего — уронил на пол фонарь.

Внезапно резко стало темно: на полу всё ещё пытались подняться на ноги пятеро самых здоровых из слуг Трелони, что первыми прибежали на помощь хозяину.

В отстутствии источников света они хватались друг за друга и опрокидывали, словно тонущие в бурном океане люди. Спешка и желание наказать загадочного негодяя, заставляли их постоянно спешить и ошибаться в очередных действиях.

Хокинс оттолкнул уронившего фонарь старика и опрометью бросился прочь из дому, периодически отшвыривая к самым стенам попадающихся ему на пути людей, будь то слуги или те из гостей, кто лишь сейчас протрезвел и удивлялся, куда же делось всё благородное собрание за столом: за которым они сперва начали блевать, а потом попросту уснули, так и не допросившись у присутствующих дам исполнить какой романс, специально для них.

На территорию парка Джим выскочил почти что без всяких проблем, но пробежав по дорожкам совем немного, понял что его беспокоит — отсутствие обуви! Он разулся в доме сквайра Трелони, что бы тише красться и в спешке отступления не одел свои ботинки, даже не помнил где именно их оставил.

Пришлось Джиму и далее, получая уголы крохотных камней или шипов акаций, упавших на землю и засохших, как юный спартанец у древних, прихрамывая и тихо ругаясь под нос — мчаться к калитке в парке с лежавшими там рядом врагами, Томом Редрутом и Флосси, и бросив последний взгляд на мёртвую окоченевшую подругу, лезть как можно скорее через высокую запертую калитку и бежать прочь, в тьму ночи.

Денег Джим так и не взял у сквайра: сперва из за своей мести, которая его буквально захлестнула после смерти Флоренс, потом по причине спешки и желания удрать от погони.

Выстрел в него Трелони спутал все его расчёты и вместо тихого допроса и похищения монет, приходилось сейчас бежать куда прочь.

Пиратов из команды капитанши Флосси он нигде не видел и искренне надеялся что их всех перебили или поймали.

Встречаться с ними и объясняться по поводу проваленого рейда, который должен был принести им всем несколько тысяч фунтов, Джим попросту опасался.

Решение пришло уже в ходе бегства по растревоженному городку, жители которого выглядывали из домов и спрашивали друг друга, отчего в поместье сквайра сегодняшней ночью так шумно и почему столь много стреляют, а салюта так и не видно в ночном небе?

Хокинс решил немедленно вернуться в «Адмирал Бенбоу», где его пока не станут искать, так как лишь Джойс и сам сквайр верили что Джим вернулся с того света и мстит им.

Было время набрать в котомку припасов, отобрать у матери все деньги, в надежде что она сможет как без них протянуть и скорее бежать прятаться куда далее, в вересковые холмы Шотландии или на континент.

Открывая двери таверны, Джим вспомнил что есть ещё запасы на шлюпе, в котором они все сюда добрались и если тихо подойти к нему и быстро прирезать охранявшего шлюп коротышку Зиггу — тогда он пополнит свои фонды примерно на девяносто фунтов и выберет пистолеты и ружья, для дальнейшего ухода куда на север, где Хокинс и намеревался сперва спрятаться, прежде чем снова найти компаньонов и вернуться на остров с пиратскими сокровищами — продолжить их поиск ориентируясь на подсказки Бена «Дикаря» или просто методично обыскивая все закоулки.