Солнце, белые льды, горизонт моря, горизонт суши, и два человека…

Что же происходит?

Кончается ледниковый период в Европе, вот что! Создается Балтийское море.

Около миллиона лет назад на планету с ужасающей быстротой надвинулся холод. Там, где раньше стояли жаркие леса, лежали влажные саванны, простерлась теперь белая, гладкая, мертвая, как на Луне, пустыня. Область высокого давления, возникшая у полюсов, повернула горячие ветры экватора с меридионального направления на широтное, пояс тропиков и субтропиков стал царством дождя, который непрерывно падал каплями величиной с детскую голову. Лед вобрал невообразимые массы планетарной воды, иссушил моря, понизил уровень океанов, разъединяя их, обрезая морские течения, которые прежде разносили тепло по земному шару. Сфера жизни на суше резко сократилась, и человек, как раз впервые вступивший в Европу, был вынужден бежать. Четырежды, по крайней мере, климат делал людей на континенте своей игрушкой, приглашая в периоды потепления волны человеческого нашествия, а затем изгоняя первобытных охотников. Челнок с размахом в тысячи километров и сотни тысяч лет — из Африки, из Азии в Европу, а потом обратно в Азию, Африку. Только неандерталец целых три оледенения сумел продержаться в средней Европе, но дорого ему дались тысячелетние зимовки. Жестокий мороз остановил развитие этой ветви, суровость борьбы за жизнь отбросила неандертальцев обратно к полузвериному облику. И когда еще раз пришло тепло, когда весной зазеленели луга, вернувшиеся из Африки по мосту между Тунисом и Италией новые люди не признали своего в низкорослом, косматом, жилистом обитателе пещер. Неандерталец был истреблен, но со следующим приливом холода трудная пора настала и для победителей. Опять стали расти ледники, опять тундра вытеснила лес, однако человек был уже изобретательнее. Не отставая от мамонта и оленя, он проник далеко на север, неся с собой развитую культуру камня.

А теперь снова катастрофа, снова климат меняется — уже под влиянием ледника отступающего.

А что же управляет оледенениями?

Процессы, происходящие на Земле.

Возможно, что изменения активности Солнца.

Вероятно, периодически (через 300 миллионов лет) выброс гигантских масс вещества из центра Галактики.

Не исключено воздействие других галактик.

Грандиозен масштаб, но пусть он не пугает нас. Напротив, прекрасно, что наша историческая судьба зависит от столь многого. Громоздятся горы, Дышат огнем вулканы, зеленеет лес, сияет солнце, хороводы звезд идут по своим кругам, и все это (несомненно, и взрывы сверхновых) влияет на человека. Значит, мы не отщепенцы, не просто так сбоку, а живая часть безмерного целого, наименованного нами вселенной.

Вот они, двое, на краю заоблачного моря. Быть может, в дальнем космосе, в недоступной звездной чаще началось то, что привело их сюда.

А они сами, что сделали они?

Тысячелетиями истаивал ледник, покрывший север Европы.

Чаша, наполненная талой водой, образовала титанический морозильник, — определяющий климат материка. Но ударил топор, струйка превратилась в ручей, реку, огромный водопад. Словно сто Ниагар, он будет реветь теперь недели, месяцы, десятилетия!

Вы слышите, как вплетается в рокот вод пенье длинной трубы?… То Спартак у Везувия строит в ряд восставших гладиаторов.

Вы слышите, различаете в грохоте пенных струй конский топот и крики?… Это воевода Боброк поднял руку. Уж русские войска прижаты к берегу Непрядвы, пал на траву окровавленный князь Дмитрий. Но засадный полк свеж, руки сжали мечи, сцеплены зубы, взметнулась хоругвь, отпущены поводья, дрожит земля.

Все уже здесь… Обрушившиеся воды намечают современную береговую линию Балтийского моря, они соединятся с Атлантикой, перемешаются с ее нагретыми солнцем волнами, и оттуда на север придет тепло. Освободившиеся от давления вечного антициклона горячие ветры экватора повернут внутрь континента, принося океанскую влагу. Чахлая полутундра сменится дубравами, на зеленой опушке пчела зажужжит над цветком, крупные стадные животные откочуют далеко на восток, и вынужденно свершится в Европе великая перемена — от охоты человек перейдет к земледелию, от сбора пищи — к ее производству. Создастся устойчивый, легко сберегаемый излишек еды, поднимутся первые города, начнется цивилизация.

Если бы им знать, мужчине и женщине!

Но они ничего не знают, их страшат, не радуют жаркое солнце, белые облака — вестники другой эпохи. Мрачно, глядя под ноги, мужчина завязывает пояс с колчаном и мешком. На его мускулистом плече сочится кровью рваная ссадина-рана, косой шрам пересек лоб.

Женщина свернула шкуры, закинула их за спину. Она кивает мужчине — слов не услышишь в оглушительном реве, — и двое начинают свой путь кромкой моря, туда, к холмам, что огораживают затопляемую равнину. Двое ступают вниз на склон. Мужчина останавливается и бросает последний взгляд на неохватную поверхность льдистого океана. Его губы сжаты, брови нахмурены, но гордый и горький вызов на миг выражается: все-таки двое достигли самого края. Не их вина, что некуда дальше.

И вот люди удаляются от нас. Очень медленно, так что целый час им нужен, чтобы стать пятнышком на пустом белом фоне льдов и снега. Все меньше, меньше пятнышко, наконец, оно исчезает совсем. Двое ушли к югу, в скифскую степь будущего, к славянскому лесу, в глубину пространств и времен.

Ушли, но вернутся, не пропадут. Их кровь, хоть и многократно растворенная, влилась к нам в жилы, просочившись сквозь толщу тысячелетий. По водам отворенного им Балтийского моря поплывут корабли, на его берегу Петербург раскинет свои дворцы. А там Сенатская площадь, штурм Зимнего, тяжелые бои в 1941-м на Ораниенбаумском плацдарме, — от крепости Кронштадт крейсеры бьют главным калибром по фашистским танкам дивизий Гота, — а после взлетят над Невой праздничные ракеты, знаменуя прорыв блокады.

Двое свершили.

А мы?…

Где оно, наше Балтийское море?

Да вот оно! И сейчас тоже проливается первая струйка, начинается исток — только мы не умеем увидеть. Дыхание, жест, слово, поступок дают начало таким развитиям, которых последствия не измерит никто.

Может показаться, что первобытный охотник лишь потому приблизил конец ледника, что тогда мир менялся, был в состоянии великой перемены.

Но мир всегда меняется, и постоянно мы на последнем, решающем рубеже своего времени.

Не будем беспокоиться — ничто наше хорошее не пропадет. Будем беспокоиться, ибо не смыть, не зачеркнуть дурного, коли оно вошло в мир. Человек, который сделал Балтийское море, — это вы, это я. Зависящие от всего, влияющие на все, по скрещению минутного с вечным, малого с безмерным, люди идут среди звезд. Нужно только хотеть и действовать. И верить!

Нам привычна мысль, что разум сильнее веры. Да, это бесспорно. Однако, прежде чем открыть, изобрести, начать, решиться, мы должны быть уверены в своей способности добиться успеха. Разум велик, но все-таки впереди идет вера в себя.

Экспедиция «Маяк» работала в поясе астероидов. Она состояла из базового лайнера «Ригель» и шести малых исследовательских кораблей. Они не имели собственных имен и отличались только номерами — МИК-1, МИК-2, МИК-3.

В задачу экспедиции входила всесолнечная перепись астероидов и метеорных потоков. Образования с наиболее неустойчивыми, возмущаемыми орбитами маркировались радиомаяками. Попутно экспедиция вела широкие исследования по составу, структуре малых тел и исследовала возможности их применения для строительства внеземных станций.

Главную исследовательскую работу выполняли малые корабли. Работа на них требовала большого напряжения и искусства: экипаж такого корабля состоял всего из двух человек, а полет в глубине пояса астероидов напоминал плавание без карт и лоций в богатых коралловыми рифами морях Индийского океана. И почти всегда роль лидера, роль головного корабля, который первым проникал в неисследованные районы, брал на себя МИК-1. Командовал им Ларин, а бортинженером был Шегель. Их направили в экспедицию из испытательного центра в самый последний момент, после трагической случайной гибели предшественников во время безобидного тренировочного полета.