— Не всплывут. – Даже немного обидно, что у нас с Русланом до сих пор нет ни одной фотографии, хоть селфи плохого качества.

Следующие несколько часов мы обсуждаем все тонкости и детали. В ответ на мой невысказанный вопрос, почему не делаем это в его офисе, Антон говорит, что для начала любит говорить с клиентами в неформальной обстановке, прощупывая их на решительность и намерение идти до конца. Если появится хотя бы подозрение, что клиент собирается просто потрепать нервы или ждет «уступок» у обратной стороны, даже не начинает дело.

— Уж меня бы мог не щупать, - замечаю я.

— Тебя, Розанова, щупать надо особенно, потому что ты нестабильная.

Не знаю ни одного мужчины, кто бы сказал такое мне в лоб. Хотя нет, теперь знаю, и от этого появляется желание улыбнуться.

Мы договариваемся о следующей встрече у него в офисе, после чего я забираюсь в машину и прошу водителя еще немного покататься по городу. Нужно привести мысли в порядок, охладить голову и приготовиться к следующей встрече.

Сегодня я впервые увижусь с Юрой после своего побега.

И я знаю, что эта встреча способна расшатать меня до самого основания. Потому что он продолжает слать мне сообщения с угрозами, с каждым днем все меньше стесняясь в выражениях.

Прикрываю глаза, некстати вспоминая его вчерашнее сообщение, и мурашки бегут по коже. Когда все закончится, я выброшу из себя всю эту грязь, а пока она необходима мне, чтобы ни на секунду не забывать, кто он и кем хотел сделать меня.

Для встречи с Юрой я выбираю людную набережную: даже вечером здесь полно народа, в особенности гуляющих с колясками мамочек. Не тешу себя иллюзиями, что его это остановит, но так мне спокойнее. Кроме того, за нами будут пристально следить нанятые моим отцом люди. Все должно выглядеть просто попыткой встретиться и поговорить, чтобы найти приемлемое для двух кланов решение. Мы же взрослые люди и должны пытаться решать свои проблемы без участия родителей.

Я еще раз мысленно прокручиваю свою роль, пока иду от машины к скамейке, около которой меня, с необъятным букетом роз, уже ждет Юра.

Похоже, не только я приготовила спектакль.

****

Если бы за мной не было парочки охранников, я бы – нужно быть честной с собой – не рискнула сунуться к Юре одна. Тем более, когда он с цветами и сверкает «новенькой» улыбкой уж слишком широко. Хочет показать, что дела пошли на лад и теперь об инциденте совсем ничего не напоминает?

— Ви. – Он не дает и слова сказать – буквально таранит меня букетом цветов. – Просто роскошно выглядишь.

Я опускаю взгляд в бесконечное множество красных бутонов и пытаюсь сделать вид, что поражена. И еще капельку притворяюсь, будто мне нравится аромат цветов. Хоть этот букет – просто ода его ко мне отношения. Что-то красивое и мертвое, хоть удачно прикидывается живым. Эти розы не пахнут, потому что их выращивали, чтобы вот такие богатые подонки прятали в мертвечину свои грешки.

— Не мог бы ты… - Я плечом сбрасываю его ладонь. Бросаю взгляд на часы и как бы невзначай поправляю торчащий из сумочки бумажный пакет. – Отец попросил кое-что для него сделать, так что у меня только минут … десять.

Юра вскидывает брови и мне нужно все мое мужество, чтобы посмотреть ему в глаза и понять, с кем я имею дело: расчетливым младшим Шаповаловым или просто наркоманом.

Должно быть, он видит в этой моей потребности сигнал к тому, что во мне ничего не умерло: пристальный взгляд, тяжелое дыхание говорят не в мою пользу, но это даже к лучшему. Пусть думает, что я просто отбившаяся от стада овца.

Сегодня он в своем «выходном виде»: гладко выбрит, волосы уложены в аккуратную прическу, но с налетом беспорядка. Костюм, туфли, дорогая рубашка и даже галстук – хоть сейчас на подиум. Но теперь я очень хороши вижу его глаза и зрачки, расширенные немного больше, чем нужно. Он уже под кайфом, но точно не до такой степени, чтобы выдать себя истеричным смехом без причины. Уверена, все в офисе продолжают молиться на своего начальника, который не спит, не ест и пашет круглыми сутками. Пашет… над очередной безголовой сотрудницей. Красивая блестящая фальшивка.

— Я немного нервничаю, - пытаюсь сгладить свою резкость. Не с того я начала. По такой дорожке мне никогда не вывести его к волчьей ямке. – Знаешь… Плохо сплю.

— До сих пор? – удивляется он, как будто и не было этих лет вместе, как будто он впервые слышит о моих проблемах со сном. – Наверное, нужно показаться врачу, Ви.

— У меня есть такие планы, - лаконичный ответ. – Спасибо за цветы.

— Хватит валять дурака, Ви, - идет в атаку Юра и начинает теребить край гофрированной оберточной бумаги у меня перед носом. – Возвращайся домой.

— Нет.

Три буквы виснут между нами плотным вакуумом, из которого медленно откачивают весь воздух. Напряжение агрессивно потрескивает за ушами и все, чего мне хочется в эту минуту – поскорее закончить разговор и вернуться к другому мужчине. Рядом с которым я готова встречать столкновение с Марсом лицом к лицу и в первых рядах.

Руслан не знает, что я встречаюсь с Юрой – он бы просто меня не отпустил. Мы это не обсуждали, но такие вещи и не нужно проговаривать вслух.

— Нет? – переспрашивает Юра чуть менее радужным тоном. – Это как на хрен понимать, Ви?

— Я не вернусь к тебе.

Его глаза, которые я когда-то почти беззаветно любила, сужаются до размера непроглядных щелочек, и я перестаю понимать, что творится в его голове.

Если Юра захочет меня убить – никто не сможет ему помешать. Увы, мы оба это знаем.

— Эвелина, прекращай вести себя, как истеричка, - понижает тон Юра, буквально простреливая меня навылет своей злостью. Почти уверена, что его план на эту встречу закончился на «щедром» предложении, которое я приняла со слезами на глазах и вся в соплях и раскаянии. – Нас поженили не просто так, ты это прекрасно знаешь.

— Я знаю, что у меня с тобой развод, и мне бы хотелось по максимуму сгладить все острые углы.

Это была только самая невинная ложь из тех, которые мне придется сегодня произнести. И даже ее мне пришлось выпихивать из себя почти с кулаками.

— Острые углы? О чем ты, Ви? Ты моя жена и я не дам тебе развод.

— Прикуешь наручниками к постели? – иронизирую я.

— Если потребуется, - без намека на шутку, соглашается он.

И от этой его холодной решимости идти до конца мне хочется махнуть рукой на все и просто сбежать. Спрятаться в машине, вернуться домой, собрать вещи и вместе с Русланом уехать так далеко, где эта расчетливая тварь нас не найдет.

Я всегда была храброй, даже иногда слишком сумасшедшей. Но теперь я знаю, что эта храбрость не стоит ничего, потому что раньше моя жизнь не зависела от правильного тона слов. Можно было сказать ему в глаза, какой он придурок, и получить максимум недовольный взгляд. Теперь я знаю, что он способен свернуть мне шею.