— Не шалите! — попрощался начальник и положил трубку.

Приятные, будоражащие аппетит запахи наполняли кухню. Эрик следил за умелыми, ловкими и быстрыми движениями девушки, колдовавшей у плиты над сковородкой. Он силился припомнить: когда в последний раз здесь вообще кто-то готовил, кроме нее?

— Смотри! — азартно подмигнула ему Джулия, приготовившись подбросить тонкий слой затвердевшего теста. Она отошла от печи, приготовилась и подбросила… Кулинарный шедевр прилип к дверце шкафчика.

— Вижу! — хмыкнул парень, сопроводив скользящий к полу блин, оставляющий за собой жирный след.

— Ой! — все, что смогла сказать в свое оправдание повариха. — Кажется, я расшалилась!

— Да, Мария завтра скажет тебе огромное «спасибо» за прибавление работы! — прокомментировал Блайд. Но Джули только усмехнулась.

— Дай сюда! — отобрав у девушки сковородку и потребовав, чтобы туда налили тесто, Эрик решил довершить неудачный фокус с блином. Он повторил подвиг и… на удивление, у него получилось подбросить его вверх и поймать, в отличие от девушки! Джули захлопала в ладоши, не скупясь на похвалу.

— Ты умеешь! — весело, по-дружески ткнула его пальчиком в живот девушка. Эрик немного смущенно улыбнулся в ответ, ставя сковородку на плиту.

— Нет! Просто решил попробовать! — оправдался он, вернул бразды правления печью девушке и отошел в сторону, к стойке, предпочитая просто наблюдать.

Он действительно не умел готовить, ничего кроме яичницы. Да и ее музыкант в последний раз жарил много лет назад, еще в годы обучения в колледже. Но помогать портить продукты, смеяться, пачкаться мукой вместе с Джулией оказалось весело! Вдвоем они смогли нажарить высокую стопку блинов. Тарелки расставили на маленьком столе в гостиной, а сами уселись на пол. Девушка спросила разрешения поставить подаренный ей диск. На экране под веселую музыку сменялись фотографии детей: кто-то корчил рожицы, кто-то, наоборот, изображал «буку», некоторые обнимались и улыбались. Потом пошли вперемешку картинки из минувших шумных будней. Как выяснилось, определенные моменты воспитательного процесса (вроде того, как Джули бегает с веником в руках за улепетывающим Джошем, который в свою очередь крепко сжимает в кулачках нижнее белье девочек), оказались засняты коварной Меган на камеру. Девушка подозревала, что мисс Мэри тоже к этому руку приложила.

Блайд сидел рядом, смотрел и смеялся.

— Да, — комментировал он. — Ты действительно умеешь с детьми обращаться!

— Будешь себя плохо вести, я и тебя метлой отлуплю! — огрызнулась Джули.

А потом улыбка сменилась грустью: дети перешли к поздравлениям и все вместе, пусть нестройно и фальшиво, но запели песню, выученную из тех, которые пела сама украинка. Девушка едва не расплакалась. Ничего не сказав и, не дождавшись окончания записи, поднялась и быстро ушла в ванную.

Холодная вода смыла следы слабости, немного успокоила чувства. Джули смотрела на свое отражение в зеркале. Она совершенно изменилась, почти до неузнаваемости, с момента расставания с Ромой. Ее разбитую на кусочки душу собрали заново маленькие ручки детишек из Центра. Правда, склеили на свой манер. Их общее творение оказалось более прочным, устойчивым к проблемам, даже ярким (если рассматривать цвет волос — подарок от юного парикмахера Джоша). Сейчас ей очень не хватало маленьких мастеров.

Задержавшись в ванной, Джули не ожидала по возвращению увидеть Блайда, перелистывающего ее блокнот. Девушка мигом вспыхнула от злости.

— Ты что делаешь? — вскрикнула она, бросилась к парню и попыталась отобрать тетрадку. Эрик с легкостью блокировал ее попытку, ухватил за руку, бросил на диван и придавил собственным весом, чтобы не дергалась. Увидев ее почерк в блокноте, стройные рядки слов, буквы с завитушками — Эрик понял одну вещь:

— Это ведь ты подбросила мне ту песню! Почему ты не призналась, когда я спрашивал?

Она шипела и брыкалась под ним. Блайд тоже злился.

— Потому что! — сквозь зубы процедила девушка, осознав, что сопротивляться бесполезно.

— Почему помогла именно мне? Песня же хорошая получилась, и многие заплатили бы за нее серьезные деньги! — совершенно не понимал он.

— Потому что так было надо… — отвернулась она. — Тебе, мне. Не спрашивай больше!

Эрик отпустил ее, сел прямо, снова заглядывая в блокнот. Джулия осталась лежать. Она не шевелилась. Парень поднялся, взял гитару и, отыскав кое-что очень интересное, уселся прямо на полу, положив тетрадку перед собой на столе. Найденный текст заставил музыканта наигрывать пришедшую в голову мелодию. Она была легкой, воздушной, красивой и трогательной. Джули перевернулась на бок, заметила, что привлек парня стих под названием «Рухнувший мир» — лирическая, славная вещь, несмотря на пропитываюшую ее грусть заканчивалась оптимистично, даря новую надежду. Эрик играл и играл, понимая, что не сможет остановиться, пока не допишет мелодию. Гитара смолкла только на несколько секунд, чтобы музыкант смог взять карандаш и быстро записать аккорды над словами. Блайд обернулся. Девушка по-прежнему лежала на диване, загадочно улыбалась.

— У тебя хорошо получается! Спой, как слышишь ее! — попросила она, и парень попробовал изобразить голосом, звучащую в мыслях песню. Глаза Джулии искрились задорным светом. Эрик и сам заулыбался ей, чувствуя себя слишком раскрепощенным рядом с рыжей девчонкой.

— Красиво! Очень!.. — похвалила она.

— Ты сомневалась? — подмигнул ей парень.

Она переместилась ближе, к нему на пол. Протянула ему блинчик, накормив из рук. Он благодарно кивнул, и снова увлекся творчеством. Джули наслаждалась его работой, подпевая и не забывая подкармливать.

— Вот поэтому я отдала ту песню именно тебе! — все же ответила на ранний вопрос девушка.

Блайд написал музыку еще к двум стихам поэтессы. Вдохновение настолько охватило его, что парень чувствовал, как потихоньку зарождается его личная песня. Оставалось только не утратить волну настроя и записать. Увлеченный работой, он не сразу заметил, что рядом с ним мирно спят. Эрик уложил девушку на диване, накрыл пледом и снова вернулся к сочинительству. Почему-то написанный ею текст легко ложился на его музыку, сливаясь с ней в одно целое.

Сон на какое-то мгновение отступил. Джули открыла глаза, увидев Эрика не изменившим позы. Ей даже стало интересно, сколько стихов он уже озвучил и, бросив взгляд убедилась, что парень дошел до середины тетрадки. Но самая первая песня была выписана на чистый лист и исчеркана нотами, пометками с подписями: «пианино», «соло для гитары» — даже для флейты нашлось место. Девушка посмотрела на часы: было около трех ночи.

— Боже мой! — вскочила на ноги она. — Мне же пора!

— Ты никуда не поедешь! — не поворачивая головы, заявил невозмутимый парень, продолжая изучать собственноручно написанную партитуру. — И я тебя отвозить не собираюсь! Так что будешь спать здесь! Гостевая, все еще, в твоем распоряжении!

Джули внимательно смотрела на профиль сосредоточенного, поглощенного работой парня, размышляя, принять ли странное предложение. Посчитала это лучшим выходом из положения (не особо ей хотелось тратить несколько часов на попытку добраться до пустой квартиры).

— Мне когда-то сказали, — шепотом над его ухом зазвучал теплый голос девушки. — Что человек, способный писать такую красивую музыку (совсем как ты!), слышит движения небесных тел! Кажется, это правда. Если она тебе понравилась — она твоя!

Изумленный Блайд хотел что-то сказать, обернулся, но промолчал.

Она спала, уткнувшись лицом в подушку. Ее волосы растрепались. Но что-то было во всем этом особо привлекательное, близкое и в тоже время недоступное. Эрик еще раз постучал в дверь, объявив о своем присутствии в комнате девушки. Джули подняла голову с подушки. Запоздало вспомнив, что кроме нижнего белья на ней ничего нет, поспешила усесться, прикрываясь одеялом. Эрик усмехнулся. Он поставил перед ней поднос с завтраком и какао (как он уже выяснил, ее любимым напитком!). Она скосила глаза на представленное и несколько минут молчала.