— Да, он упоминал, что когда-то дарил его женщине, — пробормотала я, чувствуя, как во мне внезапно просыпается любопытство. Если даже ректор в курсе истории перстня… Либо они близкие друзья, либо история была громкой. — Только я не поняла… Артефакт принадлежал его жене?

— Жене? — переспросил ректор и на секунду задумался. — Нет, не думаю, что Ян когда-нибудь был женат. Но любовь к женщине не обошла стороной даже его. Правда, там все очень печально закончилось. — Он вздохнул.

— Да, видимо, печально, раз она умерла.

— До этого она еще вышла замуж за другого. А еще до того они были разлучены, не успев объясниться… — задумчиво протянул ректор, а потом, видимо, вспомнил, что обсуждать со студенткой личную жизнь преподавателя не следовало бы. — В общем, я даже не знаю, как мне относиться к тому, что профессор Норман отдал вам перстень. То ли порадоваться, что он излечился и готов отпустить прошлое. То ли насторожиться и напомнить ему, что определенные отношения со студентками у нас запрещены. Даже со студентками спецкурса. Кстати, имейте в виду, поскольку это грозит вам отчислением.

— О, я уверена, что профессор ничего такого не желает, — поторопилась заверить я, хотя теперь сама не была в этом так уж убеждена. — Он дал мне перстень на время. Пока заблокированы порталы.

— А, ну тогда все в порядке. Я еще могу быть чем-то вам полезен?

— Нет. — Я вскочила. — Спасибо. Простите, что помешала.

— Да ничего, — отмахнулся он.

Я еще раз поблагодарила и поспешила уйти. Только спускаясь по винтовой лестнице, задалась вопросом: откуда ректор Ред знает, что такое электрогитара?

Остаток воскресенья я посвятила учебе. По книгам попыталась восполнить пробел в практике по занятиям прошлой недели, каждый раз радуясь как ребенок очередному получившемуся заклятию. Заодно я изучила теорию немного вперед, чтобы не сидеть на лекциях совсем бестолочью. Раз уж родители не позаботились о моей подготовке, то придется позаботиться о ней самой.

Возможно, все продвигалось бы куда быстрее, но после шести вечера моя голова перестала соображать, из-за чего приходилось перечитывать параграфы по несколько раз. Давало о себе знать проклятие: меня же предупреждали, что утомляемость будет иметь место. Зато отсутствие в мире магов телевизора, соцсетей и Интернета в данном случае пошло мне на пользу: иначе я давно сдалась бы и занялась чем-то более приятным. А так у меня не было альтернативы. Тупо лежать и смотреть в потолок слишком скучно.

Правда, иногда я все же находила, на что отвлечься: разглядывала перстень и вспоминала, как Норман активировал его. Даже от воспоминания о прикосновении рук профессора по спине пробегали мурашки. Против собственной воли я пыталась представить, как выглядела та женщина, которой предназначался перстень, кем она была. Однако, ничего не зная об их мире, нельзя нафантазировать ничего дельного.

Утром в понедельник я с удивлением обнаружила, что стала популярна среди сокурсников. В воскресенье мы почти ни с кем не пересекались, каждый проводил день по собственному расписанию. А тут по дороге на завтрак и потом в столовой со мной все здоровались, улыбались, благодарили за крутую вечеринку. Уже от одного этого я оживилась, а дальше становилось только лучше.

Наши заявления мы с Хильдой подали в учебную часть еще до первой пары. Там удивились, но комментировать не стали. Сказали, что оповестят остальных, кто желал пойти на ТРЗ. Если они не передумали, то группа будет сформирована.

— Насчет боевой магии тоже гарантий дать не могу, — сообщила мне заведующая. — Будет зависеть от профессора Нота. Вообще-то двадцать человек он уже набрал.

— Ну, за спрос же денег не берут. — Я беззаботно пожала плечами.

На энергии магического потока я первым делом подошла к преподавателю и уведомила, что теперь у меня есть фокусирующий артефакт и я могу выполнять практическую часть заданий.

— О, вот как, покажите, — тут же заинтересовался Дангл.

Как и все, он обалдел и охнул, увидев перстень. В этот момент я осознала, что подобное ждет меня всю грядущую неделю. На прошлой они ахали оттого, что у меня нет артефакта, а теперь будут обалдевать оттого, какой у меня артефакт.

— И он уже активирован? — с любопытством спросил Дангл. — Вы пробовали им пользоваться?

— Да.

— Проблем не возникло?

— Нет. А должны были?

— Ну, этот артефакт для довольно мощного магического потока, — пояснил Дангл, когда убедился, что я не иронизирую, а реально не понимаю. — В качестве базового он может затруднять использование магии. Если только, — теперь он смотрел на меня с любопытством ученого, — ваш магический потенциал не огромен. А это, по всей видимости, так. Откуда, говорите, у вас этот перстень?

Я не говорила, но понимала, что скрывать нет смысла.

— Профессор Норман дал на время. Пока не заработают порталы.

— Вот как. Хм, что ж, удачи вам. Сейчас посмотрим, как артефакт вас слушается.

Демонстрировать заклятия, которые нам задали освоить самостоятельно, он вызвал меня первой. И когда я ни разу не ошиблась, был искренне поражен. А я горда собой до потери пульса.

После первой пары, пока мы переходили в другую аудиторию, нас перехватил сияющий как начищенный пятак Вильям Нот.

— Как я рад, что ты все же решила пойти ко мне на специализацию! — даже не здороваясь, заявил он и покосился на Хильду. — Это ты ее уговорила?

— Договорилась, я бы сказала, — ухмыльнулась та.

— Прекрасно. С учебной частью я уже все решил. В пятницу можешь приходить и заниматься. Увидимся.

И он побежал дальше, а мне стало немного не по себе. Но тут же подавила неприятное чувство. В конце концов, даже если с ТРЗ не выгорит, лучше уж я буду на боевой магии с друзьями, чем снова на снадобьях одна.

На паре по истории магического мира я нервничала, не зная, как профессор Грокс отреагирует на мой реферат. Была еще надежда, что сегодня он их только соберет. Однако, левитировав к себе на стол наши работы, профессор принялся раскладывать их на две стопки, отделяя рефераты про Рону Риддик от рефератов о Гордоне Геллерте.

— Каждый год мне интересно, в чью пользу будет счет, — пояснил он с улыбкой.

А потом увидел мой реферат и замер, держа его перед собой и перечитывая заголовок. Его глаза смешно округлились, очень светлые, а потому почти незаметные брови взлетели вверх. Несколько секунд спустя Грокс посмотрел на нас и поинтересовался:

— А Ларина — это кто?

Я подняла руку, чувствуя, как колотится в груди сердце, готовое выскочить оттуда.

— Почему вы написали реферат про Норда Сорроу? — К счастью, судя по тону преподавателя, он не был огорчен или раздосадован этим фактом.

— Потому что он тоже один из основателей Орты, — выпалила я. — Судя по документам, которые я нашла, даже инициатор ее создания.

— Ну, он считается официальным и формальным инициатором, поскольку был главой государства…

— Нет, профессор, — возразила я. — Там есть копии его рабочих писем к Роне Риддик. Из их содержания становится очевидно, что он никакой не «формальный» инициатор. Это был его проект.

Профессор снял очки и прикусил дужку, глядя на меня со смесью недоверия и восхищения.

— Надо же, как глубоко вы копнули. Официально авторы книг по истории сходятся во мнении, что Норд Сорроу лишь сделал распоряжение да подписал несколько указов. Как я понимаю, вы обратились к первоисточникам — письмам, которые хранятся в архиве Орты?

— Все верно. — Я скромно потупила взгляд, понимая, что немного переборщила, стараясь выделиться со своим рефератом. Теперь Грокс будет ждать от меня подобной прыти каждый раз.

— Сами догадались или подсказал кто? Как минимум кто-то из преподавателей должен был работать с вами в архиве, ведь студенты не могут делать это в одиночку.

— Да, профессор Норман подсказал мне направление и проводил в архив.

Похоже, теперь по Орте точно поползут нехорошие слухи. Как будто одного перстня мало.