— Что с ней случилось? — спросил Стас, а потом осекся, добавив, — раз уж мы говорим по душам. Но если не хочешь…

Я перебил его.

— Она влюбилась. Дарина внешне абсолютно не похожа на Юлю. Если Юля — нежность, красота и женственность, то Дарина — тоже красота, но другая, она была спортивная, яркая рыжая бестия, вечно одетая, как мальчишка. Я ее называл даже Даринка-апельсинка из-за цвета волос, — сказал я, вспомнив дурацкое прозвище, которое дала она мне.

— От любви не погибают, — сказал Стас, как будто не веря в свои слова.

— В то время я гонял на мотоцикле, и Дарина, конечно, каталась со мной всегда на различные съезды. Там она познакомилась с одним байкером. По кличке Вул. Звали его просто Ваней на самом деле. Она влюбилась, кинувшись головой в отношения с ним. Он подсадил ее на любовь к мотоциклам, кожаным курткам и скорости, а еще на виски. Мне не нравился ни он, ни их больные отношения, которые и нормальными отношениями не назовешь. Но, так или иначе, я не имел права вмешиваться, лишь говорит ей свое мнение, от которого она отмахивалась, потому что была влюблена. А потом случилась трагедия: она разбилась на своем мотоцикле. Мгновенная смерть, — закончил я, сдерживая покатившие слезы.

— Ты коришь за ее смерть себя?

— Винил себя, конечно. Из-за меня она познакомилась с тем уродом, который решил устроить гонки на трассе, а она не справилась с управлением. Больше в моей жизни нет мотоциклов с того дня. Виню до сих пор, что не уберег ее.

Стас молчал, наверное, решая для себя, что я не тот, к кому нужно ревновать.

— Расскажешь мне, что у вас с Юлей? Она сама не своя уже давно.

Стас кивнул, начав свой рассказ. Странный, местами страшный рассказ их знакомства. Я слушал, открыв рот, понимая, что не слышал ничего более удивительного.

— Ты нехороший человек, — посмеялся я, хлопнув Стаса по плечу, как старого друга.

— Ты прав. Но я стану для нее лучше, — ответил серьезно он.

Мы проговорили всю ночь, наверное, сами не желая нарушать столь необычный откровенный разговор.

— А у тебя есть любимая девушка, Артур? — спросил Стас.

— Есть, — неожиданно для себя ответил я и добавил, — но нам не стоит быть вместе.

— Почему? — заинтересованно спросил Артур.

— Ей семнадцать, — ответил честно я.

Стас рассмеялся.

— Значит, нас с тобой связывает любовь к семнадцатилетним девчонкам, — пошутил он, но я не стал отвечать, — потерпи до ее восемнадцати и все будет хорошо.

— Она уезжает учиться в Европу, — спокойно ответил я, — к тому же, она младшая сестра Дарины, что все усложняет. Ее мать всегда винила меня в смерти дочери, поэтому ненавидит меня. А я позволяю ей это делать, пусть думает, что я виноват, ей так немного, но легче.

— Значит, и твоя сбегает, — задумчиво добавил Стас.

Мы еще долго разговаривали, понимая, что посвятили друг друга в свои тайны…

Когда все вопросы с нашим освобождением были решены, мы пожали руки друг другу, обменявшись номерами телефонов на клочках бумаги, потому что у обоих разрядились мобильные.

— Пока я разбираюсь со своими демонами, просто будь рядом с Юлей. Думаю, ты будешь ей хорошим другом, — сказал Стас.

— Возможно, и тебе тоже, — добавил я, крепко пожимая руку Стасу, развернулся и пошел к подъехавшему такси.

Всю дорогу до аэропорта (поехал сразу туда, чтобы забрать свой автомобиль) я думал о том, что на душе стало легко. Я исповедовался незнакомому человеку. Впервые на годовщину смерти я не пришел на могилу к Дарине. Но я не чувствовал вины, наверное, тоже впервые. Съезжу сегодня, привезу ее любимые цветы и, думаю, что попрощаюсь. Наконец-то я могу отпустить ее.

Глава 13

Диана

Собираю сумку, оглядывая в последний раз свою комнату с тоской и радостью одновременно. Сегодня я возвращаюсь домой, благодарная родителям за то, что отправили меня сюда. Я действительно отдохнула, не только от своих эмоций, но и от гаджетов. Первое время была настоящая ломка, всегда искала телефон рукой, сама не зная зачем, от этого злилась еще сильнее.

Хоть я и поняла довольно быстро, что здесь не так плохо, как мне казалось. Сначала я восприняла свой отпуск как ссылку. Тихий санаторий, расположенный в горах. Тут потрясающий воздух и атмосфера умиротворения. Но при этом в моем распоряжении все блага общества.

Я ходила на массаж, посещала бассейн, вечерами тут проходили вечера за настольными играми (или спортивными). Я играла в настольный теннис с мужчинами всех возрастов, но большинству тут за сорок плюс, поэтому воспринимала их, как своих отцов, а ещё познакомилась с замечательной бабушкой Ниной, которая приехала сюда отдыхать по настоянию внуков, которые подарили путевку ей. С ней я играла в шахматы и часто проигрывала, но меня это не огорчало. К концу моего нахождения здесь, баба Нина раскрыла тайну: она бывшая чемпионка своего города по шахматам.

Единственная, кто меня раздражала — это Алиса. Она пыталась проводить со мной что-то вроде сеансов психотерапии. Подсаживалась ко мне в саду, пытаясь завести разговор, когда я читала книгу. Но я игнорировала ее, иногда односложно отвечая.

На пятый день моего заточения тут, я попросила выдать мне компьютер с интернетом для подготовки к экзаменам, но сама хотела посмотреть специальности в Европе: куда можно поступить.

Алиса посмотрела на меня и сказала:

— Хорошо. Но при одном условии: мы поговорим.

— Окей, — легко согласилась я.

— Как ты, Диана? — участливо спросила Алиса.

— Прекрасно! — ответила наиграно весело я.

Алиса молчала, да и я не считала нужным что-либо говорить.

— Скажи мне, пожалуйста, почему ты так враждебно настроена ко мне? — вдруг спросила она.

— Эм, — я задумалась на секунду, что ей ответить.

— Не хочешь отвечать или не знаешь?

— И то, и то. Не доверяю я просто психологам.

— Не веришь в психотерапию?

— Отчасти. Человек сам в состоянии с собой разобраться, — чётно ответила я, даже без сарказма.

— Хорошо. А если человек думает, что может себе помочь сам, а на деле это не так?

— Значит, рано или поздно он это поймёт и сам придёт к психологу.

Алиса помолчала секунду, а потом сказала:

— Давай поменяемся ролями. Ты — врач, а я — пациент. И твоя задача мне помочь.

— Эээ… Но у меня же нет образования, — тут же отозвалась я, но, как любой любопытный человек, я повернулась к ней, наконец переключая все своё внимание на неё.

— Это неважно. Просто говори, спрашивай, — мягко ответила она.

— Ну ладно! — поиграю, вдруг решила я и стала спрашивать, — что тебя беспокоит, Алиса?

— Не знаю, — пожала плечами она.

— Что-то я не понимаю смысл этой игры, — ответила я после ее ответа.

— Я же не сказала, что буду послушным пациентом. Расскажи сама обо мне, что узнала за эти пять дней, — предложила Алиса, — а потом предположи, что меня может беспокоить.

— Хорошо, — согласилась я, увлекаясь странной игрой, — тебя зовут Алиса. Алиса Петровна. Ты не замужем, потому что нет кольца на руке. Скорее всего, у тебя нет детей, или они выросли, потому что ты не выглядишь обеспокоенной или встревоженной, как все мамы. Но тебя часто что-то беспокоит, потому что ты то и дело поглядываешь на часы. Ты умеешь играть в шахматы, но не делаешь этого. Возможно, с этим связана какая-то история из твоей жизни. Ты любишь собак, а не кошек. Любишь классическую литературу. Никогда не слушаешь музыку, даже когда она играет в холле, стараешься уходить. Одеваешься скромнее, чем могла бы позволить себе. Ты сама себя обеспечиваешь. Думаю, у тебя нет мужчины.

Алиса осторожно кивнула.

— И какой вывод: что меня беспокоит?

— Думаю, банально ответить, что тебя беспокоит отсутствие личной жизни и мужчины в ней. Поэтому скажу, что у тебя есть своя личная история, который ты не поделишься, потому что врач тут ты, а не я, — закончила я свой монолог.

— Можно теперь скажу я?