— Раз праздновать, так по-крупному — улыбнулась Сьюзан. Мы обе держали малышей на руках, потому что тащить за собой еще и огромную двойную коляску было просто нереально.

— Какая прелесть, — выдохнула Элизабет. Она категорически отказалась надевать плащ на свадебное платье, аргументируя это тем, что оборотни не мерзнут. Еще как мерзнут! Я зябко куталась в пальто и постоянно поправляла смешной беретик Криса. Из дверей церкви к нам вышел Роб. Он должен был исполнять роль посаженного отца и вести Лиз к алтарю.

— Сьюзан, Лорейн, проходите внутрь. Так как гостей, кроме нас, не будет, можете садиться на самую первую скамью. Не нужно вам стоять, как это положено делать, — мы кивнули и резвым шагом направились в храм.

Да, Летмен превзошла сама себя. Внутреннее помещение просто утопало в цветах. Они были повсюду. Наверное, даже на королевской свадьбе не было бы такой роскоши, как царила здесь. Мягкий свет свечей делал небольшую церквушку настолько комфортной, что я поняла, почему Роб выбрал для церемонии именно ее. Кеннет уже стоял возле алтаря и с нетерпением переминался с ноги на ногу. Мы кивнули ему и сели на свободные места. Он попытался выдавить из себя улыбку. Бедняга, так переживает.

Должна сказать, что мое сердце тоже было не спокойно. Дамьен остался в поместье практически один, и случись что, миссис Пай и Харт не смогут ему ничем помочь.

Зазвучала музыка и в зал вошли Роберт и Элизабет. Девушка просто светилась от счастья. Роб же был спокойным и уверенным, как и полагается посаженному отцу. Оборотень с такой нежностью и заботой передал руку Лиз Кеннету, что можно было подумать, что он ее настоящий отец. Священник улыбнулся обоим и начал обряд. Таинство заворожило меня и я не мола отвести взгляд от Лиззи, которая, казалось, стала еще прекраснее, чем была. Когда она произносила клятву, ее голос лился волшебной музыкой из старых легенд про фейри. В этот момент я была готова поверить в то, что Лиз была одной из них. Кеннет больше не выглядел диковатым мальчишкой. Рядом со своей уже практически женой он выглядел если не королем, то принцем точно. Я почти не слушала, что говорил священник. Слова — это такая мелочь, по сравнению с настоящими чувствами. Я не замечала, как течет время. Вот уже мои друзья обменялись кольцами, и священник проговорил классическое «Объявляю вас мужем и женой». Раздались громкие аплодисменты.

— Можете поцеловать…

Окончание фразы утонуло в страшной боли, внезапно, как огонь охватившей все мое тело. Из моего горла вырвался страшный крик. Из последних сил оставаясь в сознании, я передала Криса Сью. А потом наступила темнота.

Дамьен.

Больше суток мы провели в волчьих телах. Несмотря на то, что Мария прекрасно справлялась с волчицей, инстинкты ее были очень слабы. Несколько раз мне приходилось ее останавливать — она то и дело сворачивала в сторону жилых мест. В конце концов, мне пришлось вести ее самому. Мы шли той же дорогой, что я продел много лет назад. Как и в прошлый раз, я бежал от смерти, вот только теперь смерть грозила мне.

— Нам, — мысленно поправила меня Мария. От неожиданности я остановился. — Брат?

— Дамьен, — машинально поправил я ее. — Что это было?

— Ты про мысли? — сообразила девушка. — Между нами возникла связь. Ты теперь мой альфа, брат… Дамьен.

— Нет, — я покачал головой. — Я знаю, что это значит. Но нет, Мария. Ты ошибаешься. Между нами не должно быть никакой связи. Я просто твой проводник и спутник ровно до того дня, когда твой ребенок сможет обращаться. Это все. Мне не нужна семья. Мне не нужна стая.

— Слишком поздно. Связь уже есть, — не согласилась волчица. — Но если ты не хочешь об этом говорить…

— Не хочу, — отрезал я. Не хватало мне еще за эту девчонку отвечать. Я уже подвел Минни. Больше этого не повторится.

— Куда мы идем?

— В мой дом. Там нас никто не потревожит.

Я старательно пытался не думать о могиле на заднем дворе. Боль была столь же острой что и прежде. Я спрятал ее глубоко в сердце, но вот она возвращалась. Каждый шаг, каждый вдох приближали меня к последнему приюту Минни.

— Дамьен?

— Идем.

Я не знал, как скрыть свою боль от Марии, я не хотел обсуждать ее с кем бы оно ни было. Как же нелепа эта связь!

— Дамьен! — вновь позвала она. На этот раз я обернулся и увидел, что Мэри уже в человеческом обличии держится за живот.

— Началось.

— Но ведь еще рано! — я в ужасе подошел к ней.

— Седьмой месяц, — она была страшно напугана. — Я не могу родить в лесу.

— До поместья осталось недолго. Если ты сможешь…

— Смогу, — прошипела она и обратилась.

Прежде мы ни разу не развивали такой скорости, как сейчас. Я не могу даже представить какие силы и мужество помогли ей. Буквально ворвавшись в поместье, я подхватил Мэри на руки и отнес в комнату Минни. Я не знал, как ей помочь. Я никогда не присутствовал при родах, и с трудом представлял, что надо делать. Единственное на что у меня хватило фантазии — это принести нож, чтобы перерезать пуповину, кувшин воды для утоления жажды и еще воды, чтобы вытирать потное лицо Мэри. Я проклинал себя за то, что прежде невнимательно слушал наставления брата Эрнесто. Впрочем, вряд ли они бы мне помогли — это ребенок оборотней, а не людей.

— Дамьен! — дикий крик вырвался из горла Мэри, и она вцепилась в мою руку. Лицо ее было красно-фиолетовым. — Что-то не так.

— Тебе откуда знать, это твой первенец, — попытался я ее успокоить.

— Я знаю.

— Тогда давай действовать как можно быстрее.

Лорейн.

— Она приходит в себя, — услышала я взволнованный голос Лиз, а затем страшная волна боли вновь накатила на меня. Казалось, что все мои кости разом сломались.

— Лорейн, тише, — Сью схватила меня за руку. — Ты рожаешь. Тужься!

О чем она? Я с трудом балансирую на грани сознания, еще и тужиться. От боли у меня началась рвота. Мне и прежде не хватало воздуха, но теперь я задыхалась. Огненные пытались меня подбодрить, но от боли я ничего не слышала. Их лица утопали в темноте. Я была совершенно одна с этой нестерпимой болью. Рвота прекратилась, но тошнота не угасла. Все тело покрылось потом, словно я сидела у открытого огня, и я с трудом удержалась от блаженного вскрика, когда Роб, кажется, вытер мой лоб ледяной водой. Я пыталась обратиться, но огненные крепко удерживали меня.

— Тужься! — вновь велела Сью. Ее рука легла на мой живот и резко надавила на него. От боли я не сдержала крика. Лучше бы меня Драй тогда убил. Я не знала, что можно испытывать такую боль. Я рожаю полукровку, не ребенка. И это существо пытается меня уничтожить.

— Убейте ее, — сбивая дыхание, прохрипела я. — Прошу убейте. Уберите это из меня.

— Лорейн, держись, — Роберт сжал мою руку. — Лиз?

— Я не знаю что делать, — послышался голос огненной. — Ребенок — полукровка. Это будут очень сложные роды. С Соней и Даниэль было гораздо проще.

— Почему?

— Яд серых, — догадалась Сью. Я прислушалась к ее голосу. — Ребенок пытается обратить Лорейн изнури. Ее тело насквозь пропитано им. Оно снова и снова пытается обратиться, но не может. Ее кости ломаются и срастаются вновь, как у серых в новолуние.

Значит дело не в моей слабости.

— Лиз, — позвала я девушку, и она тотчас откликнулась на зов.

— Лорейн?

— Вырежи ее из меня.

— Не могу. Твоя кровь тоже подвластна обращению. Я чувствую, как изменяется ее ход. Если я тебя вскрою…

— Ты не сможешь остановить кровотечение.

— Мне жаль, Лора, но ты должна…

— Я не могу, — я на секунду замолчала, вновь не в силах дышать. — Флакон. Сью, флакон гадалки у меня на тумбе возле кровати…

— Поняла, — волчица кивнула и скрылась за дверью. Роберт крепче сжал мою ладонь, и его немая поддержка, как это ни странно, помогла мне сконцентрироваться на дыхании. — Тело ниже груди… Я не могу им пошевелить… — сбивчиво сказала я. — Яд… Парализует… Где лежит ребенок… Ты должна помочь…