— Я не буду больше бояться, - прошипела Марори, хватаясь за лезвие второй рукой. - Боль - это всего лишь импульс. Боль - это всего лишь еще одна ступенька к победе.

Темная потянула тамакату вверх - и Марори полетела следом, мысленно уговаривая себя не думать о том, что некоторые вещи сделать невозможно. Она сможет, потому что иногда даже веры простокровки достаточно, чтобы поджечь реки и прекратить горы в пепел.

—Ты мне надоела, - прошипела где-то над головой Крээли, когда Марори медленно поползла вниз по косе.

Было так больно, что на этот раз она не скрывала слез. Каждое касании исполосованной ладони к лезвию исполосованной кожи отдавало разрушительной волной прямо в кости. Казалось, еще немного - и она сама просто рассыплется, словно выпотрошенная тряпичная кукла.

Темная попыталась стряхнуть ее, и Марори все-таки не смогла удержать раненую руку, но когтями держалась крепко. Потянулась, перехватила лезвие снова.

Нити Хаоса вились над ее кровью, которая обильно стекала по тамакате. Марори мысленно потянула за них, свила упругие цепи, которые обвила вокруг лезвия.

— Ты моя, Энигма! - Выкрикнула прямо в яростно пылающий глаз. - Я кровь Темного, я кровь Темной, ты принадлежишь мне по праву рождения! Я Наследница Хаоса.

Вертикальный зрачок расширился - и впрыснул в ее сознание целый сонм образов прошлого. Войну, кровь, месть, бесконечные горы трупов повергнутых воинов. А следом - картины будущего, в которых Темная и извращенный ее ненавистью Светлый ходили по руинам разорванного Равновесия. В том мире не было места живым, они пытались сопротивляться - и не могли. Злоба двух ненастоящих богов растекалась по миру, просачивалась в то немногое, что от него осталось и поглощала, словно кровавый жнец. Тела живых превращались в пепел, мир угасал и замирал, чтобы превратиться в пустыню, куда более мертвую, чем сам Хаос.

— Я не позволю ей использовать тебя, чтобы сотворить такое, - пообещала Марори. - Мы совершим месть, но над теми, кто ее заслужил. Пожалуйста, Энигма, вернись ко мне.

— Ты не сможешь ее подчинить, сопливая девчонка!

Темная бесновалась: ревела и пыталась одновременно и избавиться и от Марори, и отбиваться от Сатиса, который вставал уме после второго крепкого удара, отбросившего его на добрых несколько метров. Марори не видела, но слышала яростные звуки борьбы где-ни внизу, слышала крики воинов, которые, жертвуя своими жизнями, давали ей шанс выиграть пусть маленькую, но первую битву. Ту, что положит начало обещанной войне между живыми и мертвыми.

«Ты стала такой сильной, - родился в голове знакомый голос. - Моя девочка стала настоящим воином».

— Ты не можешь позволить подделке быть сильнее тебя, Крээли!

«Я лишь отголосок Проклятия».

— А я - всего лишь простокровка, которая не захотела умирать.

— Дешевки! Вы все - дешевки!

Темная яростно, перехватив тамакату второй рукой, разрубила пустоту перед собой. Коса спела которую песню, оглушая всех, кто был способен слышать. Разрушительная злость вонзилась в Марори невидимым кулаком, сплющила легкие, будто пустой бумажный пакет.

Пальцы разжались - и Марори полетела вниз. Падение отчего-то было медленным, словно время замерло для нее одной. Все вокруг кипело, ревело, пахло смертью и болью, а она просто медленно летела вниз.

Сатис не успел поймать ее. Темная отшвырнула его в сторону, словно мягкую игрушку, хоть теперешний его размер, как и размеры всех прочих воинов, составляли две трети от ее роста. И все же, Крээли с легкостью расшвыривала их в стороны, а раны на ее теле затягивались быстрее, чем павшие воины успевали подняться на ноги.

Марори врезалась спиной в землю. От удара земля пошла трещинами, прогнулась и, с беззвучным стоном, выпустила в воздух брызги каменной крошки. И все же, Нити поймали свою хозяйку, не позволили ее телу распасться на части.

— Сдохни! - громыхнула над ней Темная.

Лезвие тамакаты, в трое больше самой Марори, уткнулось ей в шею. Одно короткое нажатие...

— Ты моя, Энигма, - сглатывая кровь, прошептала Марори. - Тебе не нужно подчиняться этой подделке, когда у тебя есть настоящая хозяйка.

Лицо Темной изменилось в тот момент, когда она попыталась сделать то единственное движение, которое бы навсегда вычеркнуло назойливую девчонку из ее жизненных планов. Она выдохнула какие-то бессвязные проклятия, попыталась снова - и древко в ее руках пошло трещинами. Черный огонь вырывался откуда-то изнутри, опаляя Темную тем Плетением, против которого даже она была бессильна.

Марори приподнялась на локтях, выставила руку - и поймала тамакату. Лезвие, вновь уменьшившись до своих размеров, легло в ладонь податливо и ласково, посылая во все тело волны живительной силы. Конечно, она не Темная и ей не дано исцелится за минуты, но посланного дара казалось достаточно, чтобы подняться и посмотреть подделке в лицо.

— Ты сильнее всех нас, Крээли, но ты все равно проигрываешь, - ответила Марори на ее разъяренный пылающий взгляд. - И ты, в конце концов, сдохнешь.

— Я даже не начинала воевать, моя дорогая, - пророкотала Темная.

И в следующее мгновение легко повела рукой по воздуху, словно разделяя себя от всех них. И вслед за ее движением по поверхности земли скользнула трещина. За секунды из тонкой, будто шрам от канцелярского ножа нити, трещина превратилась в громадную пропасть. И продолжала расти, грозя расколоть надвое весь Хаос.

— Назад! - выкрикнула Марори. - Всем назад!

Она закачалась, но на этот раз Сатис успел подхватить ее на руки.

— Нужно уходить, - прошептала Марори, почти теряя сознание. - Хель... сможет.

— Я здесь, - сказала сестра откуда-то справа. - Не могла же я позволить тебе одной убить это страшилище и забрать всю славу. Это, между прочим, вообще не по-дружески.

— Разрыв, Хель.

«Они не смогут, Тринадцатая, - прогудел в голове голос Сатиса. - Они останутся здесь, пока ты не призовешь их снова».

— Не бросай меня, - попросила она. - Я больше не хочу... никого... терять.

«Всегда с тобой, Тринадцатая, до самого конца».

Она вымученно улыбнулась, прижала тамакату к груди - и рухнула в пустоту.

Воздух. Мягкий и сладкий, пахнущий огненным дождем.

Марори вдохнула так глубоко, как только позволяло практически обездвиженное тело. И вдруг поняла, что никакие конфеты всего мира не заменят даже один этот глоток жизни.

~ Нильфешни? - позвал знакомый голос.

Она с трудом, но смогла повернуть голову. На соседней кровати лежал Марроу. Точнее, мумия, очень похожая на эрэлима и говорящая его голосом.

— Ты похож на большой бинт с руками и ногами, - сглотнув приступ боли где-то под ребрами, пошутила Марори.

— На себя посмотри, - также вымученно отозвался он.

В самом деле: ее собственная рука была забинтована от ладони и до локтя, и еще выше. Мизинец выглядел до противного синим, но кажется, она вполне могла им шевелить.

— Где мы?

— В Дра'Море. В каком-то из их лазаретов. Они все тут перестроили, кажется. И продолжат все менять.

— Давно?

— Я - около пяти часов, а тебя Хель вышвырнула вот совсем недавно. - Он выдохнул, прошипел парочку крепких ругательств и осторожно позвал ее. - Мар?

Она вопросительно посмотрела на него и увидела протянутую руку. Если еще немного потянуться...

— Я рада, что ты жив, - сказала Марори. Превозмогая боль, подвинулась к краю кровати - и прикоснулась к его пальцам.

Эрэлим с облегчением выдохнул, даже изобразил странное подобие улыбки.

— Я бы не смог жить, если бы ты не вернулась, нильфешни. Не делай так больше. Твоя жизнь ценнее всех наших.

— Никакая жизнь не может быть ценнее, Марроу. И ты снова говоришь ерунду. Еще парочка таких фраз и я начну жалеть, что не могу встать и как следует тебе врезать. - Конечно, она не сделала бы этого, даже если бы могла. Но эрэлиму совсем не обязательно об этом знать. - Что тут происходит?