Если бы на поле вышел бы он, Ход, то игра бы была куда более занимательной, никто бы из землян не смог бы выбить из его рук мяч, но суть игры была в ином. Да и само введение флайбола Игры Сильнейших было рассчитано на одного единственного зрителя, на Дантэна.

— Какое расточительство, — тяжело вздохнул он, качая головой, когда очередной раз мяч влетел в ворота атландийцев.

— Что в этой суете могло привлечь сиона Тманга? — услышал он вопрос Грея.

— А что? Мне понравилось, — весело отозвался Олан. — Забавно летают. Надо организовать команды и на Хотоне. Потом организовать встречу с командой сиона Тманга.

— Думаю, после такого провала сион Тманг распустит этих неумех, — возразил Ход, оборачиваясь к Сильнейшим. — Тут требуется особенный подход к выбору спортсменов. Я на это сразу указал бывшему наставнику, но он не пожелал меня выслушать.

— Зато я готов, — тут же нашёлся с ответом Олан.

— Жаль, что вы улетаете так скоро, а по галактической связи много не наговоришься, — мягко отказал ему Ход под очередной взрыв криков восторга землян. Полная победа. На табло высветился счёт пятнадцать ноль в пользу Земли. Фанфары ознаменовали окончание матча и полный провал атландийцев.

— Надо признать, земляне умеют веселиться, — хмуро заметил Зиот. — Фонтанируют эмоциями так, что здесь их чувствую.

— Да, я тоже, — согласился с ним Ганрат.

А Ход вновь улыбнулся Тмангу, который расстроенно потёр лоб, убирая с него испарину.

Дантэн включил тилинг, чтобы написать короткое сообщение Иорлику.

«Я увидел. Я сделаю то, что вы хотите».

Тманг, прочитав послание, медленно поднял лицо к трибунам Сильнейших. На фоне пустеющих кресел возле рекламного баннера стоял Ход в развевающейся на ветру зелёной мантии и зловеще улыбался, глядя прямо на старика. У того на миг сжалось сердце от предчувствия беды. Словно на него смотрел не Дантэн, которого он годами учил быть Сильнейшим, а чужой холодный и страшный в своём могуществе воин из старых преданий. Тот, кто раньше вершил судьбы, рушил миры, создавал новые из пепла. Кого же он взрастил на свои седины? Страх неприятно сжал горло. Зачем раздразнил его, зачем желал подчинить себе, своим желаниям? Тманг судорожно выдохнул, отступая на шаг, на миг прикрыл глаза, а когда вновь его взор прояснился, то больше не было тёмной ауры за спиной Хода, а улыбка казалась вполне обычной. Привиделось? Или Тманг увидел будущее, которое своими руками и сотворил?

Как знать, но отступать было поздно. Дело сделано. Теперь Хода было не остановить. Он не привык проигрывать и всегда шёл до конца.

После такой сокрушительной победы в флайболе сам Семён Яковлевич предложил ребятам отметить и устроить небольшой праздник. Фима, помня обещание, данное маме, не пила, зато активно подливала всем вина, чтобы никто не заметил, что она пьёт кисло-сладкий фруктовый сок, такой же бордовый, как и вино, но безалкогольный.

В ресторане, куда провёл их гид, было немноголюдно, а после появления землян и вовсе практически опустел. Можно было подумать, что атландийцы обиделись за проигрыш, но гид заверил, что это не так, и причина кроется в чрезмерном веселье гостей планеты. Никто их не собирался притеснять, просить вести себя тише, атландийцы сами покинули заведение, чтобы найти более уединённое местечко.

Когда же ребята рассказали Тьедену про свой первый день на планете Урнас и про Мирна Воржика, который праздновал свой день рождения широко и весело, то оказалось, что семейные праздники так и отмечаются у простых атландийцев. Но обычно в ресторан приходят парочки ради романтики или для деловой встречи.

Когда роботы-официанты расставили на столы выпивку и угощение, а первые несколько тостов были подняты в честь победителей, начались более спокойные разговоры по душам. Анита всё пыталась объяснить Юлиане, как у атландийцев образуются супружеские пары.

— Они влюбляются друг в друга, признаются в своих чувствах.

— И всё? — удивилась Юлиана.

— Да, дают друг другу клятвы не предавать, не отступать, поддерживать в горе и радости, в болезни и здравии, в богатстве и бедности.

— А имущество-то как при разводе делят?

— Какой развод? Нет у них разводов. Любят они друг друга до самого конца. Однолюбы они, представляешь?

— Не-а, так не бывает. А если любовница родит от него.

— Какая любовница?! — возмутилась Анита. — Говорю же, любят они друг друга по-настоящему и до самой смерти.

— Я в сказки не верю, — жёстко отозвалась Юлиана и пригубила вино. — Мужчина может и любить одну до конца, не спорю, но не попробовать другую? Не завести интрижку, чтобы развеяться от семейного быта? Да бред. Они же кобели все.

Ребята, сидящие рядом, внимательно прислушивались к громкому разговору девчонок и тут же решили защитить мужскую честь. В итоге вышла небольшая перепалка, а Фима тяжело вздохнула. Тяжело быть трезвой среди пьяных. Бросив украдкой взгляд на комфон, поняла, что хочет прогуляться, подышать свежим воздухом. Поэтому пробралась к Семёну Яковлевичу и спросила по поводу отлёта.

— Завтра утром в десять за нами залетят в гостиницу, — голос преподавателя был твёрд, и Фима решилась отпроситься проветриться перед сном. Получив согласие, она попыталась незаметно покинуть ребят, чтобы не мешать им веселиться дальше.

Улицы ночного Эренгера неуловимо напомнили ночной Питер. Всё купалось в иллюминации, фасады домов красовались лепниной, повествуя о древней истории республиканцев. Скульптурные композиции обычно говорили о силе и храбрости, показывая, что атландийцы могут даже кометы держать в своих руках.

С любопытством оглядываясь на прохожих, она замечала их интерес к собственной персоне. Конечно её узнавали на улице, шептались — победительница гонок. Фима не могла не улыбаться им в ответ. Очередной раз обернувшись, девушка удивлённо замерла, за ней шёл Матвей. Опять наушники, виртуальные очки, и как бы он шёл себе мимо, но вот незадача, Фима его засекла.

— Гуляешь? — решила первой завести разговор, опять же почему бы и не воспользоваться советом бабули и уже вылезти из своей скорлупки.

— А ты? — не стал отвечать на вопрос Матвей, подходя ближе и отключая очки.

— Да, душно там. Хотела подышать воздухом.

— Тогда, может, в музей? — предложил ей Железнов, а Фима рассмеялась, так как сама хотела предложить именно это, а если бы отказался, то в кино.

— Почему бы и нет? — задорно отозвалась она.

Через пару десятков минут они уже заходили в музей. Робот привратник поприветствовал их, а заодно напомнил о скором закрытии. Ребята заверили, что постараются успеть, и целенаправленно прошли в зал, где были выставлены имперские сокровища. Хотя Фима нет-нет да застывала то перед очередным украшением, то перед старинной картиной в прочной витрине. Экспонаты в Музее истории были поистине древними, с тех времен, когда атландийцы ещё не покоряли космос.