Я едва ли могу отчетливо мыслить, когда Альби начинает двигаться внутри моей задницы, медленно, каждое движение посылает жгучую боль сквозь моё тело. Он проводит рукой по моей груди, взяв соски между пальцами, и сжимает их, пока меня не охватывает наслаждение. Он двигается медленно до тех пор, что, кажется, это длится целую вечность, пока боль не отступает и не остается только удовольствие, пульсирующее сквозь каждую клеточку тела.

– Вся ты принадлежишь мне, Белль, - произносит он.

Да.

- Отдайся мне, - говорит он.

- Я твоя.

Я так близко.

- Трахни меня жестко, - задыхаюсь я, и он делает это, сильно сжав руки вокруг моих бёдер.

Знаю, что Альби сдерживается, боясь причинить мне боль, а я до сих пор хочу бóльшего. Лежа на животе и трахая себя пальцами, пока он вбивается в мою задницу – я отпускаю себя.

Позволяю себе быть полностью поглощённой этим человеком. Я чувствую только необузданную похоть.

Чувствую себя свободной.

- Черт, Белль, я кончу в эту тугую маленькую задницу, - произносит принц хриплым голосом, когда врезается в меня, его полные тяжелые яйца напротив моих ягодиц. – Скажи мне, что ты хочешь почувствовать, как я наполняю твою сладкую девственную дырочку своей спермой.

Он вульгарный.

Снаружи, Альби превосходно воспитан, с прекрасной родословной. Тем не менее то, что он мне говорит – самое грязное, что я могу себе представить.

Никто со мной так не разговаривает. Никто со мной так не разговаривал.

Ей-богу, это делает меня чертовски мокрой.

- Пожалуйста, - умоляю я, загоняя пальцы глубже в свою киску. Я слышу, как в тишине комнаты начинаю задыхаться, моё дыхание учащённое, словно я какое-то животное, но мне все равно.

Все, что меня волнует – это сладкое освобождение.

- Скажи это, Белль, - требует Альби, шлёпнув меня по заднице. Громкий хлопок эхом отражается по всей комнате, возбуждение пульсирует сквозь моё тело.

- Наполни меня, - говорю я, уже не стесняясь и не нервничая. В этот раз я повторяю слова ещё громче. Требующе. Практически крича. – Наполни мою девственную задницу своей спермой.

Я даже не успеваю закончить предложение, как оргазм пронзает меня со скоростью грузового поезда. Проникнув в меня в последний раз, Альби выкрикивает моё имя, очень сильно сжимая пальцами мои бёдра. Его член дёргается, и он взрывается.

Я падаю на кровать вместе с Альби внутри меня, мышцы сжимаются, тело пронзает волнами наслаждения.

Когда муж переворачивает меня на бок и прижимает к себе, он вытирает мою щеку ладонью.

– Ты плачешь, - шепчет он. – Я причинил тебе боль?

- Нет, - отвечаю я, абсолютно серьёзно. Я даже не поняла, что плачу.

- Белль, - произносит он нерешительным голосом.

- Это было интенсивно, - признаюсь я, не уверенная, что имею в виду только секс.

Альби притягивает меня к себе, моё сердце всё ещё бешено колотится в груди, когда я отхожу от оргазма. Черт, я могу никогда не отойти от оргазма.

– Действительно чертовски интенсивно, - соглашается муж.

Мы с Белль скрывали наши отношения в течение месяца. Это чудо, что нас до сих пор не поймали. Уверен, что телохранители о чем-то догадывались. Ничто не могло пройти мимо Ноя, но он не обмолвился ни словом. Он просто кивает, глядя на меня, когда я в очередной раз оправдываюсь, прежде чем исчезнуть. Ему нравится Белль – это заметно. Но он не произнёс ни слова.

Я выслушал много чего от Пирса за то, что избегал общественной жизни, клубов и всякого другого дерьма, а также за то, что не снимал женщин.

Я думал, что устану от Белль. Впервые познакомившись с ней, я дал себе слово, что это одноразовое увлечение. Мы бы переспали и забыли об этом, и тогда бы все закончилось. Вот так было раньше. Каждый раз в моей жизни было именно так. Меня устраивало переспать с девушками, а затем исчезнуть.

Каждый раз, но не сейчас.

Белль – это зависимость. Она наркотик, которого мне не хватает. Я не могу перестать трахать её. Брать её в тайных проходах, разделяющих наши комнаты. В домике на дереве в лесу. Возле стены в библиотеке или на диване в обсерватории. Я всё время хочу, чтобы мой рот был на ней, а член внутри.

Но самое незнакомое чувство – это то, что я желаю её за пределами спальни. Мне интересно знать, чего она хочет от жизни и что делает её счастливой.

Белль любит чай, а не кофе. Она соскребает глазурь с торта, прежде чем съесть его. Ест только верхнюю часть кекса. Фыркает, когда смеётся, а затем прикладывает руку ко рту, чтобы скрыть это.

Она хочет помогать людям. У неё своё мнение о мировой и государственной политике. Она лежит на спине в моей постели в два часа ночи, её голова покоится в изгибе моей руки, и Белль рассказывает о вещах, которые хочет от жизни, оживленно жестикулируя и пытаясь говорить тише.

Я никогда не лежал в постели и никого не слушал в два часа ночи. Но эта девушка… я вслушивался в каждое её слово, срывающееся с языка.

По мере того, как лето подходило к концу, мой отец и мать Белль были больше заняты подготовкой к свадьбе. Королевская свадьба – это все-таки общественно-политическое событие десятилетия в Протровии. Вернуться в летнюю резиденцию было менее уединенным, чем находиться в штаб-квартире по планированию свадьбы, вместе с Софией Кенсингтон в качестве генерала.

Александра злилась по этому поводу. Сегодня, мы с ней сидели на стульях посреди сада, раскинувшегося лабиринтом из цветов и фонтанов, который находился через лужайку за домом. Белль была в больнице, читала рассказы детям из педиатрического онкологического отделения.

Белль посещала больницу каждую неделю в течение последнего месяца, несмотря на мнение PR-команды, что это было «ниже неё», как принцессы. Пиарщики говорили, что она должна заниматься благотворительностью, но только не волонтёрством. Закатив глаза, Белль ответила PR-команде, что они сами должны узнать, как лучше выполнять регулярную волонтёрскую работу. И что она собирается продолжать делать то, чем занималась. Нравится им это или нет.

– Альби, – позвала Александра, просматривая социальные сети на своём телефоне. Она сгорбилась в кресле, её ноги свисали с края. – Ты же знаешь, что мы могли бы просто свалить со свадьбы?

Я посмотрел на неё.

– Не думаю, что София настолько плоха. Папа действительно любит её, и мы не собираемся пропускать свадьбу. Это было бы ужасно, и навредило нашему отцу. Я не думаю, что ты настолько ненавидишь эту особу.

Алекс закатывает глаза.

– София нудная, – отвечает сестра. – И она слишком заинтересована в политике. Мама никогда не интересовалась политикой.

– Разве ты не хочешь, чтобы он был счастлив?

Алекс со злостью смотрит на меня.

– Ты имеешь в виду, вместо того, чтобы разочаровываться в нас?

– Может быть, он не разочарован, – раздаётся голос Белль. Она стоит позади нас, объятая лучами солнца, и выглядит сияющей в своём светло-желтом хлопковом платье. Изделие абсолютно соответствует девушке: выглядит целомудренно и опускается ниже колена.

И это делает меня полностью твёрдым.

Алекс смеется.

– Да, ну, не обижайся, но ты здесь примерно около минуты.

Белль пожимает плечами, присаживаясь на край одного из тиковых стульев напротив меня, скрещивая ноги в лодыжках. Я пытаюсь смотреть на неё обыденно, как незаинтересованный, дружелюбный в-скором-времени-брат, но боюсь, что просто пялюсь. Что я действительно хочу сделать, так это забрать её и отнести в свою спальню. Или же избавиться от Алекс и разделаться с Белль прямо здесь и сейчас.

– И вот почему я говорю это, - произносит она. – Как посторонний человек. Может, король просто беспокоиться о вас, ребята.

– Он ненавидит всех моих друзей.

– Ты имеешь в виду таких, как Финн Ашер? – спрашиваю я. – Без обид, но этот парень – идиот.