– Я училась у лучшего, – ответила я, думая об Альби. На мгновение, возникает желание вернуться. Мне хочется сказать ему, что меня не волнует, кто и что думает о нас. – Кроме того, я там не заключенная.

– Ты уверена, что хочешь уйти? – спрашивает Рейн. Она сидит со мной на заднем сиденье, Феникс за рулем.

Уверена ли я?

Я настолько далека от уверенности, насколько это возможно.

– Да.

Рейн тянется к моей руке.

– Я уверена, что у них есть план борьбы со СМИ, знаешь ли. Это не должно быть важным событием. Ты могла бы спрятаться во дворце или ещё где-нибудь.

– Нет, – произношу я категоричным голосом. – Я просто… это слишком много внимания. Я не могу сейчас думать.

Рейн сжимает мою руку.

– Что насчёт принца Альберта? – спрашивает она.

– Я не хочу говорить о нём.

Думаю, я могла влюбиться в него.

Эта мысль пугает меня.

– Ты уверена, Белль? – спрашивает Рейн. – Ты уверена, что готова убежать от этого? От него?

Нет.

Я могу вернуться назад. Прямо сейчас, я могу развернуться и вернуться в дом, и сказать Альби, что мне всё равно.

Я могу поступить храбро. Я могу сказать всем, чтобы они пошли на хуй.

Я могу сказать Альби, что хочу быть с ним.

Но я просто не настолько храбрая.

– Просто поезжай, – говорю я.

– Как это «ушла»? – спрашиваю я и, вытащив телефон, набираю текст Белль, но слышу жужжание в комнате. Телефон в руке Ноя издаёт его. – Это её?

– Это её, сэр, – отвечает он. – Она оставила его в своей комнате. Я взял на себя смелость забрать телефон до того, как начальник службы безопасности добрался до спальни мисс Кенсингтон. Я посчитал, что на нём могут быть вещи, которые вы не захотите сделать общедоступными.

– Она ушла, – тупо произношу я. Мне никак этого не понять.

– Да.

– Она всё забрала с собой?

– Она взяла сумку, – говорит Ной. – Обошла Мартина и вышла из ворот.

Она ушла.

– Она оставила записку, сэр, – произносит Ной, вручив сложенный лист бумаги. Я открываю его.

«Прости меня, Альби. Я просто… не могу остаться. 

Люблю, 

Белль».

Я мну записку в руке и смотрю на Ноя.

– Где?

– С Рейн, – отвечает он. – Одна из друзей из Африки.

– Я знаю, кто такая Рейн, – поспешно произношу я.

– Разумеется, королевская разведка сможет определить местоположение телефона Рейн. Вы хотите знать, где Белль и Рейн остановятся, когда они сделают это?

Хочу ли я знать, где она?

Она та, кто ушла, сбежала от всего этого.

Она оставила свой телефон. Она не хочет, чтобы её нашли.

– Да, – произношу я, выпаливая свой ответ, прежде чем даже подумаю об этом.

Она не хочет, чтобы её нашли.

Я должен позволить просто ей уйти.

– Нет, – говорю я. – Не обращай внимания. Я не хочу знать.

Ной долго смотрит на меня, прежде чем сказать.

– Сэр, – начинает он, затем качает головой. – О, к чёрту это! Я просто выскажусь. Принц Альберт. Я знаю тебя уже очень давно, и я видел тебя со многими женщинами. Я серьезно. С кучей женщин.

– Ной, – предупреждаю я.

– Суть в том, – продолжает он. – Я видел тебя с кучей женщин, но ни одна не была похожа на Белль. Она любит тебя, а ты любишь ее. Это очевидно для всех, кто видит вас вместе, а если это не очевидно… Ну, тогда они чёртовы слепцы.

– Она должна была остаться, – говорю я. В моих словах больше гнева, чем я ожидал.

– Она напугана, – отвечает Ной, его голос смягчается.

Как я и. Но я не сбежал.

Не могу поверить, что она просто ушла. Даже не попрощавшись.

Я злюсь на Белль за уход, но больше всего злюсь на наших родителей – особенно на Софию – за принятое решение о том, что наилучший ответ заключался в том, чтобы натравить на Белль PR-команду, как рой саранчи. И я злюсь на себя, что рассказал отцу о свадьбе в Вегасе.

Я даже не дожидаюсь ужина, чтобы увидеться с отцом и Софией. Вместо этого, я направляюсь в королевское крыло дома, где они вдвоём сидят в гостиной своего люкса. София сидит в кресле, окружённая копиями каждой доступной газеты и журнала, разбросанные на журнальном столике.

Наши лица светятся на всех первых полосах, миллионы разных заголовков, все из них многообещающие истории о скандале.

– Альберт, – говорит она. – Вот ты где. Я знала, ты поймешь, почему. Видишь, Лео? Мы обсуждали план для пиара.

– Ты в курсе, что она ушла? – спрашиваю я. – Ты прогнала её. Со всей твоей заботой об имидже, пиаре и привлечении Эрики – Белль ушла.

– Я сожалею об Эрике, – отвечает София. – Не думала, что это будет большой проблемой.

– Ты не думала, что это будет большой проблемой? – спрашиваю я, качая головой в неверии.

– На вечеринке по случаю помолвки я слышала, что вы с Эрикой… – она замолкает, и её щеки краснеют. Они на самом деле покраснели. Возможно, у этой женщины и нет льда в венах.

– Что мы трахались? – спрашиваю я, не заботясь по поводу вульгарности перед будущей королевой и моим отцом. – Это не с Эрикой я трахался на вечеринке по случаю помолвки. Это была твоя дочь.

– Альберт! – выстреливает мой отец, его голос эхом звучит в комнате. – Этого будет вполне достаточно.

– Я так не думаю. Я женился на Белль. И это ничем не было по началу, но теперь всё по-другому. Было. Может быть, всё это в прошлом – не знаю. Всё, что я знаю, так это то, что меня не волнует происходящее. Меня не волнует, одобряешь ты это или нет.

– Свадьба через несколько недель, – протестует София. – Это непристойно, прямо перед…

– Знаешь что? – я даже не знаю, что произношу, прежде чем сказать. Ничто из этого не запланировано и не продумано. Это должно быть. Это было бы по-взрослому, более разумным. – К черту свадьбу. И…

Один стук прерывает – мою «к чёрту трон» тираду, в которую я собирался окунуться с головой – и Алекс врывается в комнату.

– Убирайся, Алекс, – кричу я.

– Я сплю с Максом.

– О, мой… – произносит София, положив руку на грудь. – По всей видимости, сегодня эта семья собирается раскрыть слишком много личной информации. Кто такой Макс?

– Он мой телохранитель, – отвечает Алекс, её тон властен. Она оборачивается и указывает, когда Макс входит за ней в комнату, и останавливается, глядя взад-вперёд между нами.

– Вот, дерьмо, – говорит Макс, лишь частично пробурчав под нос.

– Ты точно подметил, – произносит София.

– Так что, если ты злишься на Альби, также можешь злиться и на меня, – говорит сестра. – Ты сказал им, что любишь Белль?

София смотрит на нас с широко открытыми глазами.

– Ты не любишь Белль, – произносит она.

– О, пожалуйста, – фыркает Алекс. – Он влюблён в неё. Я никогда не видела, чтобы Альби смотрел на кого-то так, как смотрит на Белль. И теперь она бегает по Европе, потому что у него не хватило смелости, чтобы признаться ей в своих чувствах.

– Не хватило смелости признаться? – спрашиваю я. – Она убежала прежде, чем я смог сказать…

– Ты слышал, что я сказала, – перебивает Алекс. – Струсил. Ты упустил свой шанс с ней. И она сбежала, потому что не хотела всей этой драмы.

– Что ты подразумеваешь под «всей этой драмы»?

– Тихо! – закричал отец, его голос пробился через наши пререкания. – Вы двое больше не дети, так что перестаньте так себя вести!

– Я даже ничего не сделала! – завопила Алекс. – Я просто пытаюсь объяснить, что для него хорошо.

– Достаточно! – кричит отец, в голосе которого отчётливо слышим, что он не шутит. Он подошел к бару около стены и налил себе стакан виски из хрустального графина, его движения медленные и неторопливые.

Никто из нас не говорит.

Мы с Алекс смотрим, как он пьет, а затем опускает стакан на бар. Он кладет ладони на верхнюю часть барной стойки, стоя с опущенными плечами, как если бы он нёс всю тяжесть мира.