Энди вспыхнул. Сама мысль о том, что такая девушка, как Нелл, испытывает к нему глубокое чувство, повергала его в смущение.

Он поднялся и подал ей руку.

— Я сумею защитить тебя от тебя самой.

Нелл мягко улыбнулась:

— Это все равно что оставить лису сторожить кур.

И все же она взяла его за руку, и они пошли к холму.

— Почему ты не хочешь уехать со мной?

Они сели на внутреннюю стену замка, укрывшись под деревьями. Энди обнял Нелл, она прислонилась к нему спиной и закрыла глаза. Он обхватил руками ее талию, их пальцы переплелись. Они тихонько покачивались взад-вперед.

Когда они оказались в замке, их страсть вспыхнула с новой силой. Они жадно, словно расставаясь навсегда, целовали и обнимали друг друга, давали выход своим чувствам в слезах и вздохах.

— Я не смогу уехать с тобой. Это будет несправедливо по отношению к папе.

— Он сам сказал тебе это?

— Нет. Он никогда не скажет такое. Он первый предложит мне уехать. Папа хочет лишь одного — чтобы я была счастлива. И мне кажется, что он был бы счастлив, стань я твоей женой.

— Так давай сделаем его счастливым.

Нелл засмеялась.

— Ты не понимаешь. Есть кое-что, чего ты не знаешь.

— Я знаю больше, чем ты думаешь.

Она повернулась, чтобы взглянуть на него.

— В самом деле?

Он кивнул.

Она снова прижалась к нему.

— Ты знаешь только то, что тебе позволили узнать.

В эту минуту снизу, из городка, послышался громкий шум. Кричали люди, ржали лошади, скрипели телеги…

— Что там происходит? — Нелл выскользнула из объятий Энди и подошла к краю стены, откуда был виден Эденфорд. Энди не сводил с нее глаз. Ему очень нравилось смотреть, как она двигается: как ходит по комнате, как жестикулирует, рассказывая о чем-то. Особенно он любил смотреть на ее тонкие пальцы, когда она плела кружево.

— Энди, скорее сюда! Там что-то случилось!

Энди подбежал к ней. В городке царил настоящий переполох. Повсюду мелькали солдаты, пешие и конные. Женщины плакали, дети вертелись под ногами у лошадей; на узких улицах толпились люди и кони. Центром суматохи была церковь.

— Папа! — вскрикнула Нелл и закрыла рот руками.

Они увидели, как два здоровенных стражника выволокли из церкви Кристофера Мэтьюза. Его руки были связаны за спиной. Две шеренги пеших солдат сдерживали жителей города, которые рвались на помощь викарию. Мэтьюза посадили на телегу.

— Идем!

Молодой человек схватил Нелл за руку и потащил ее через каменные ворота вниз по холму. Несколько раз она спотыкалась, и Энди вынужденно замедлял шаг.

— Беги! Прошу тебя, спаси его! — закричала Нелл, подталкивая Энди.

Энди неохотно оставил ее и ринулся вниз по изрытой глубокими колеями дороге. Он пробрался сквозь толпу на Рыночной улице как раз в ту минуту, когда мимо проезжала телега с Кристофером Мэтьюзом.

Четыре стражника сидели на телеге позади викария, перед ним — еще двое. Вдоль улицы, сдерживая народ, стояли солдаты. Когда Энди поравнялся с ними, какой-то мальчуган прорвался через заграждение и вылетел на улицу. Солдат, стоявший прямо перед Энди, бросился догонять ребенка. Через образовавшуюся брешь юноша выскочил на дорогу и побежал за повозкой. Он прыгнул на нее сзади, но стража была начеку. Едва Энди коснулся телеги, как один из солдат ударил его ногой в живот. Энди отлетел и упал навзничь, больно ударившись о землю. Прежде чем он успел подняться, его схватили за руки два солдата. Энди вернули за живое ограждение и швырнули прямо под ноги Нелл.

Он ничего не мог сделать.

— Куда они его везут? — крикнул Энди, не зная точно, к кому обращается.

Справа от себя он увидел Сайреса Фермана. Слезы текли по его изрезанному морщинами лицу.

— Его арестовали, — сказал он.

— Кто? На каком основании?

— За подстрекательские действия против короля.

— Кто его арестовал? — Энди должен был знать, от кого исходил приказ.

— Епископ Лод, — ответил старик.

Обняв Нелл Мэтьюз, Энди смотрел, как телега увозит Кристофера Мэтьюза, викария Эденфорда, в Лондон.

Когда последний солдат оставил Эденфорд, горожане стали стекаться к зданию городских собраний. Помещение быстро заполнилось возбужденными, шумными жителями, которые растерянно топтались на месте, как стадо овец, оставшееся без пастыря. Несколько человек настаивали, что вести собрание должен Дэвид Купер, который всячески отнекивался. Энди стоял у стены, прислонившись к ней спиной. С одной стороны от него была Нелл, с другой — Дженни.

Могучий сапожник влез, держась рукой за балку, на деревянный ящик и призвал к тишине.

— Все вы знаете, что случилось, — прокричал он. — Что будем делать?

Люди загалдели разом. Сапожник замахал на собравшихся волосатой рукой.

— Говорите по одному! По одному!

— Мы освободим его! — закричал кто-то.

— Как? Устроим засаду и нападем на солдат? — поинтересовался сапожник. — И что дальше? Вы готовы противостоять английской армии?

— Нельзя, чтобы они вот так забрали его! — послышался женский голос.

Откуда-то сзади раздался грозный рык:

— Сначала нужно повесить шпиона, из-за которого его арестовали! Вздернуть Энди Моргана!

Зал взорвался криком, звучали проклятья и призывы убить Энди Моргана. Мужчины, стоявшие рядом с Энди, оторвали его от вцепившихся в него плачущих дочерей викария. Ему скрутили руки. Чья-то огромная ручища схватила молодого человека за волосы так, что он вынужден был обернуться. Энди оказался лицом к лицу с разъяренным Джеймсом Купером. Крики юноши о том, что он невиновен, потонули в шуме толпы, которая требовала его смерти.

— Постойте! Подождите! — закричал Дэвид Купер со своего места.

Никто не желал его слушать.

Бросившись в гущу людей, сапожник пробирался к Энди.

— Отпусти его! Отпусти его! — повторял он снова и снова. Растолкав горожан, он схватил сына за руку, которая крепко сжимала горло Энди.

— Отпусти его, Джеймс!

Рыжий великан злобно зыркнул на того, кто осмелился требовать свободы для предателя. Сапожнику пришлось пустить в ход вторую руку, чтобы оторвать Джеймса от Энди.

— Я сказал, отпусти его! — прогремел Дэвид Купер.

Джеймс нехотя повиновался.

— Выслушайте меня! — обратился Дэвид к собравшимся. — Разве Энди Морган был бы здесь сейчас, если бы Кристофера Мэтьюза арестовали по его вине? Я вас спрашиваю?

Сапожник взывал к разуму горожан, и это им не понравилось. Люди не желали думать. Они хотели мстить. Они хотели действовать. Они хотели вернуть своего викария.

— Я сам поеду в Лондон, — объявил сапожник, — и возьму с собой Энди Моргана. Если он и вправду шпион, он знает, куда увезли Кристофера Мэтьюза. Я обещаю вам, мы вернемся вместе с викарием! А если я выясню, что этот юноша виновен в аресте моего друга, я сам убью его!

Люди хотели большего, но не знали, что еще они могут сделать. Было решено отправить депутацию к лорду Честерфилду, чтобы попросить его съездить в Лондон и помочь освободить викария.

Исчерпав свои скудные возможности, горожане, понурившись, покидали собрание, стараясь утешить друг друга.

Наспех собравшись, Дэвид Купер и Энди Морган отправились в Лондон. Они добрались до столицы за три дня. Кроме одежды и Библии Энди взял с собой дедову саблю на случай встречи с грабителями. У него мелькнула мысль, что она может пригодиться и в том случае, если дела пойдут не лучшим образом и ему придется защищаться от разбушевавшегося сапожника.

Когда они прибыли в Лондон, то узнали, что Мэтьюза держат в Тауэре. Можно сказать, что скромному викарию была оказана большая честь. Пока Купер хлопотал о свидании с заключенным, Энди отправился в резиденцию епископа просить его об освобождении Мэтьюза.

Толстяк повар очень обрадовался Энди и тут же проводил в библиотеку, хотя у Лода был посетитель. Войдя, молодой человек увидел, что епископ сидит в кресле с высокой спинкой в глубине комнаты, подперев рукой подбородок. Гость сидел точно в таком же кресле спиной к Энди. Когда епископ увидел вошедшего, он вскочил, не извинившись перед своим собеседником, и почти бегом поспешил к Энди навстречу. Не успев опомниться, юноша оказался в его объятиях.