1914
Солнцень-ярцень
(Застольная)
Солнцень в солнцень.
Ярцень в ярцень.
Раздувайте паруса.
Голубейте, молодые,
Удалые голоса.
Славьте жизнь
Привольно-вольную,
Голубинную приволь.
Пойте здравицу
Застольную,
Бесшабашную раздоль!
Солнцень в солнцень.
Ярцень в ярцень.
Для венчального дворца
Растворяйте — распахните
Души — алые сердца!
Пусть указан путь
Да будет —
Хоровод звучальных дней!
Друг про друга
Не забудет,
Кто пьет чару
Всех полней!
Солнцень в солнцень.
Ярцень в ярцень.
В песнях, пьяных без вина,
Разгадайте смысл чудесный:
Нам ли юность не дана?
Пойте, крылья огвевейные,
Взгляд бросая в небеса.
Славьте дни разгульно-лейные,
Раздувайте паруса!
Солнцень в солнцень.
Ярцень в ярцень,
Закружилась карусель.
Быстры круги,
Искры други,
Задружилась развесель.
Хабба — абба — хабба — абба,
Ннай-ннай-ннай!
Эй, раскаччивай!
И — ювь.
(Свист в четыре пальца.)
<1916>
Иронический памятник
Комитрагический
Моей души вой
Разливен, будто на Каме пикник.
Долго ли буду
Стоять я живой —
Из ядреного мяса памятник.
Пожалуйста,
Громче смотрите
Во все колокола и глаза, —
Это я — ваш покоритель
(Огонь рожал в устах),
Воспевающий жизни против и за.
А вы, эй, публика,
Только всегда капут
Пригвождали на чугунные памятники,
Сегодня иное —
Живой гляжу на толпу.
Я нарочно приехал с Каменки.
Довольно
Обманывать великих поэтов —
Чья жизнь
Пчелы многотрудней,
Творящих тропическое лето
Там,
Где вы стынете от стужи будней.
Пора
Возносить песнебойцев
При жизни на пьедестал:
Пускай таланты утроятся, —
Чтоб каждый из вас —
Чудом стал.
Я знаю,
Когда будем покойниками,
Вы удивитесь нашей
Изумительной скромности.
А теперь обзываете разбойниками —
Гениальных детей современности.
Чтить и славить
Привыкли вы мертвых,
Наворачивая памятники с галками
(Пусть, мол, садятся галки),
А живых нас —
Истинных, вольных и гордых —
Готовы исколотитъ скалками
Без смекалки.
Какая вы, публика,
Злая да каменная —
Будто у всех внутри зима.
Но, Поэт — один пламенный я —
Разожгу до весны футуризма.
Какая вы, публика,
Странная да шершавая.
Знаю, что высотой
Вам наскучу.
На аэроплане
Летавший в Варшаве, я
Часто видел внизу
Муравьиную кучу.
И никому не было дела
До футуриста-летчика.
Толпа на базарах, в аллее,
У кофеен галдела
Или на юбилее
Заводчика.
Разве нужна
Гениальность наживам,
Бакалейно-коммерческим клубам?
Вот почему
Перед вами живым
Я стою одиноким Колумбом.
Жизнь —
Поэма моя —
Это призрак на миг,
Как на Каме пикник
Иль звено пролетающей птицы.
О, пусть
Из мяса и песен мой памятник
Только единой
Любимой приснится.
1916
Слова и слова
Зимний вечер синеюще-белый,
Будто как у любимой боа.
А я парень застенчивый, кроткий, несмелый,
Ей пою — и слова — и слова.
Весь талант мой — моя гибкостройность
Из напевных и творческих слов
И моя небовая покорность
Перед Чудом чарующих снов.
Мой талант — мое детское сердце —
Солнцевейное сердце стихов.
Мое счастье и крест страстотерпца,
Посох мой — у друзей-пастухов.
Зимний вечер синеюше-белый,
Будто как у любимой боа.
А я парень застенчивый, кроткий, несмелый,
Ей пою — и слова — и слова.
Весь талант мой — из слов симфонический
Перезвонный к сердцам карнавал.
Кубок мой навсегда фантастический
Я навеки в словах пировал.
Зимний вечер пушистый и хрусткий,
И скользит и блестит санный путь;
Полумесяц, лимонный и узкий,
Собирается в звездную муть.
Мой талант футуриста-Поэта —
Удивлять вознесением слов,
Жизнь пройдет — пронесется комета,
И останется тайна основ.
И останется тайна томлений,
Песниянных легенд волшебства,
Да останется рыцарский гений
Для любви, для мечты-божества.
Зимний вечер синеюще-белый,
Будто как у любимой боа.
А я парень застенчивый, кроткий, несмелый,
Ей пою опьяненно слова.
