Сидя в комнате перед покоями Мудреца-Императора, Дио'ш держал в руке сверток рукописей, хроники и записи очевидцев, которые он извлек из потайного сейфа, спрятанного в подземном лабиринте. Сегодняшний день изменит всю историю, и от этого он чувствовал огромную ответственность.

Он ощущал, как наросты на его лице переливаются всеми цветами радуги, отражая бурю эмоций, бушующую в душе. Ни один историк не может спрятать своего состояния, а лицо Дио'ша сейчас представляло собой – пожар эмоций.

Мускулистый телохранитель Брон'н, загораживающий вход в личные апартаменты владыки, не обращал никакого внимания на волнение молодого хранителя памяти. У этого бойца с устрашающим видом было свое занятие, и его нисколько не интересовало, какие новости мог принести во дворец Дио'ш.

Наконец, издав низкое горловое рычание, Брон'н сделал шаг в сторону и жестом пригласил хранителя памяти войти.

Грубым голосом охранник произнес заученные слова так, словно его смущал официальный язык:

– Мудрец-Император с удовольствием приглашает к себе одного из своих ценных хранителей памяти, чтобы выслушать от него сообщение большой важности.

Дио'ш был удивлен тем, что Мудрец-Император не пригласил никого из своих советников, чтобы вместе с ними выслушать сообщение. Это открытие должно потрясти весь мир! С другой стороны, может быть действительно самое разумное на данный момент, сохранить тайну?! Мудрец-Император сможет спокойно обдумать ответ, не отвлекаясь на болтовню дюжины помощников. Дио'ш, стараясь обуздать играющие на лице краски, глубоко вздохнул и вошел в ослепительную комнату для размышлений.

Он опустил взор к полу, испещренному голубыми прожилками. Горячий солнечный свет струился сквозь прозрачный потолок и усиливался выпуклыми оконными панелями. Расположенные по углам фонтаны с журчаньем поднимали потоки воды: в комнате было влажно, как в джунглях. Дио'ш сделал три шага и остановился, наконец, он нашел в себе смелость медленно поднять лицо.

– Мой император.

Правитель возвышался на эллиптическом стуле, который поддерживал его торс. Мерцающие одежды покрывали расплывшееся тело. Его глаза были полузакрыты, словно он был погружен в тяжелую, как свинец, дрему. Мудрец-Император зашевелился и промурлыкал.

– Очень рад лично встретиться с тобой, хранитель памяти Дио'ш. Я слышал о том испытании, которому ты подвергся на Кренне и познал то, что тебе пришлось пережить, непосредственно через моего сына Наследника.

Длинная, похожая на веревку косичка спускалась по тяжелому телу Мудреца-Императора и обвивала ногу в районе бедра. Она извивалась, как беспокойная ручная анаконда. Глаза императора смотрели на хранителя памяти, словно он был сочным куском.

– Да, господин, Кренна… была для меня тяжелым испытанием. Хранитель памяти Вао'ш помог мне обобщить правду и составить рассказ о слепящей чуме, и таким образом ваш сын Наследник на Кренне и другие жертвы среди илдиранцев останутся в памяти и получат должное, войдя в Сагу Семи Солнц.

Лицо вождя оставалось безразличным, почти скучающим.

– Каждый илдиранец рождается и старается прожить жизнь так, чтобы совершить что-то значительное, и войти в Сагу Семи Солнц. И хотя эти люди на Кренне погибли, память о них никогда не умрет.

Дио'ш снова поклонился и сказал:

– Я искренне на это надеюсь, мой господин, – затем он поднял документы, которые держал в руках. – Я просил позволения поговорить с вами в отношении именно Саги Семи Солнц.

Он протянул документы, но император даже не пошевелил своей узловатой рукой.

– Расскажи мне, что ты обнаружил, – его косичка вновь дернулась, а в голосе послышались явные настороженные нотки. – Насколько я понимаю, это открытие задело тебя до глубины души.

Дио'ш прижал документы к груди и начал рассказывать все без всяких прикрас.

– После того, как меня вывезли с Кренны, я вернулся в Миджистру и начал изучать записи о других эпидемиях, которые случались в нашей истории. В самом глубоком архиве Дворца я просмотрел многие сохранившееся записи и обнаружил скрытую часть нашей истории.

– Апокрифы не являются законной частью Саги, – осторожно предупредил Мудрец-Император.

– Это так, но они все равно остаются свидетельскими показаниями и являются частью сохранившейся информации, их нельзя сбрасывать со счетов. Я проводил поиск материалов, касающихся Утерянного времени, о котором официально принятая история говорит, что все члены клана хранителей памяти погибли от огненной лихорадки.

– Да – кивнул император, и его тестообразное лицо нахмурилось, однако печаль его казалась фальшивой, – это были ужасные времена.

– Но на самом деле все было не так, как мы думаем, мой господин! – выпалил Дио'ш, готовый взорваться. – Я кое-что узнал об этих недостающих строках в Саге. Я нашел доказательства того, что именно случилось в тот период. Нечто потрясающее!

– Об этом периоде всегда ходили разные слухи, Дио'ш. Илдиранцы любят загадки.

– Да, сеньор, но я выяснил, что на самом деле никакой огненной лихорадки никогда и не было.

– Все хранители памяти умерли, – настаивал Мудрец-Император, начиная раздражаться и явно скептически относясь к услышанному. Историк не заметил мерцания на его лице. – Ясно одно, что часть нашего эпоса утеряна.

Дио'ш сделал шаг вперед.

– Нет, мой господин. Не потеряны. Чтобы скрыть эту тайну хранители памяти были убиты, а затем определенная часть Саги была подвергнута цензуре так, чтобы ни кто никогда не узнал правду о том, что произошло на самом деле. Думаю, это было сделано по приказу древнего Мудреца-Императора.

– Ерунда. Ни один Мудрец-Император не совершит такого недостойного поступка.

Изо рта Дио'ша вырвался бурный поток слов. Он размахивал неопровержимыми документами.

– Утерянные стихи рассказывают о древнем разрушительном галактическом конфликте, решающей войне с могучими созданиями, называемыми гидрогами, чужой расой, живущей в сердцевине газовых гигантов.

Теперь Мудрец-Император слушал внимательно и заинтересованно.

– Эта древняя война, – продолжал Дио'ш, – как я полагаю, связана с угасанием или исчезновением расы кликиссов, но все это скрывалось последние десять тысяч лет.

Он начал перебирать документы, подыскивая нужные цитаты.

Сеньор, все свидетельства предельно ясны. Принятый нами вариант Саги не раскрывает всей правды. Мы должны изменить то, что было написано.

Дио'ш был так взволнован, что даже не заметил, как обычно прекрасное лицо Мудреца-Императора покрыла тень недовольства, как задрожала длинная косичка императора, отражая волнение вождя.

– Дай мне посмотреть на эти документы. Подойди поближе.

Дио'ш шагнул вперед и протянул вождю записки. Конечно же, Мудрец-Император увидит доказательства и узнает правду.

– Вот дневник написанный одним из убийц. Руки у него по локоть в крови. Здесь говориться…

Косичка, как живая отделилась от кристаллического стула, приподнялась рядом с Мудрецом-Императором. Заметив тень движения, Дио'ш взглянул в сторону, но у него не было времени даже вскрикнуть, когда живая прядь волос метнулась вперед и обвилась вокруг его шеи.

Мудрец-Император наклонился, и его глаза сверкнули.

– Конечно же, я знаю всю эту историю. Его губы с отвращением скривились.

Узловатая косичка сжалась. Историк отчаянно сопротивлялся, выронив из рук записи, он извивался и дергался.

Косичка Мудреца-Императора сжалась сильнее, петля затягивалась, пока не прервалось дыхание хранителя памяти.

– Я хочу, чтобы это сохранялось в тайне, – со злостью прошипел император.

Мудрец-Император продолжал сжимать горло историка. Затем он сломал Дио'шу шею и отбросил тело в сторону, как мусор.

Илдиранцы прячут что-то ужасное, Давлин Лотц чувствовал это всеми фибрами своей души. Но тщательно изучая то, что осталось от поспешно покинутой колонии на Кренне, он все же не мог ни за что зацепиться. То, что он скрывал настоящие цели и представлялся обычным колонистом, делало работу еще более сложной.