Я это предвидела.

— И не думайте об этом, — произнесла я. — Это всего лишь бумажная копия, которую я сделала на ксероксе. До настоящей фотографии вам никогда не добраться. А если вы попытаетесь на меня напасть или причинить мне вред, автоматическая система почты разошлет ее с вашим именем и этой историей всей школе через полчаса.

Он остановился. Из его горла вырвалось нечленораздельное бульканье.

Меня затопило торжество. Угроза, в которой я оставалась не уверена до самого конца, сработала. При своем сумасшествии он еще не утратил остатки здравого смысла.

Это придало мне смелости.

— Я повторяю. Вы забудете про то, что здесь произошло, и навсегда прекратите преследовать Уилла… — Я с удовольствием отметила беспомощный скрип его мелких желтых зубов. — И освободите Джин от участия в ваших мерзких опытах. И никогда… ни разу в вашей ничтожной жизни не подумаете о том, чтобы отыграться на ее маленькой сестре…

Его синюшная кожа пошла болотными пятнами.

— Вы слишком многое о себе возомнили… — прошипел он.

— Иначе ваше прошлое станет предметом сплетен и шуток в этой школе, — закончила я, не сводя с него пылающего взгляда. — И это не все. Когда шум дойдет до Совета, могу поспорить, что вам непросто будет удержать свое место школьного советника. А также того, кто проводит тренировки.

Это был нокаут.

Его крючковатые пальцы впились в железные поручни, пока мои слова действовали на него как ядовитые стрелы. Каждая из них находила свою цель. Я поймала его в капкан, и он это осознавал.

Конечно, я немного приукрасила картину. Я не знала, сколько шума мне удастся создать этой историей и вмешается ли Совет. Но попробовать стоило. И, к счастью, страх мистера Броуди лишиться всего, к чему он так долго шел, был слишком велик, чтобы этим рисковать.

— Допустим, — прохрипел он, — что я соглашусь на ваши требования, мисс Леран. Чтобы вы держали свой прекрасный ротик на замке…

Кончиком языка он облизнул свои противные, бескровные губы.

— Но моя просьба избавить мисс Холливер от обязанностей моей помощницы вызовет подозрения в определенном кругу… том, который каждый день наблюдает за моей работой. И в любом случае мне придется найти кого-то на ее место…

Об этом я не подумала.

На его мерзкой физиономии расползлась самодовольная ухмылка. Он это понял и сейчас наслаждался тем, что в свою очередь смог загнать меня в тупик.

— Так что вы выбираете, мисс Леран? — Он спустился на еще одну ступеньку. — Ваша подруга или кто-то другой… кто-то более… кхм… беззащитный. И уязвимый… — тошнотворно сладким голосом пропел он.

— Если вы хоть пальцем тронете Джин, — процедила я. — Или на ее руке появится хоть один новый шрам, я клянусь, что вы об этом пожалеете. А если с ней случится то, что случилось с Ма…

— Замолчите. Не произносите ее имя, — вдруг хрипло выкрикнул он.

Его сморщенный лоб покрылся испариной, и он вытер его грязным рукавом свисающего на нем пиджака.

— Как вы смеете их сравнивать, — прошипел он. — Ваша жалкая, бесцветная, — он извергал слюну, — неприметная подруга и в подметки не годится той, которая была моей нимфой, порожденной морской пучиной. Божеством, перед которым преклонялись даже небеса. Мне нет никакого дела до вашей подруги. Но ее вклад в мою работу неоценим.

— Значит, вы сделаете так, чтобы с ее головы не упал ни один волос. И не будете мстить Уиллу, — я сжала фотографию и развернулась к двери. — Иначе вы уже знаете, что произойдет.

Мне не терпелось поскорее покинуть этот кабинет.

Но крепкая дверь не поддалась. Я дернула за ручку, чувствуя затылком его тяжелый взгляд.

— Откройте дверь, — как можно спокойнее произнесла я.

Но он не шевельнулся.

— Знаете, что я сейчас вижу? — вдруг прохрипел он. В голове вспыхнула предупреждающая об опасности лампочка. — Одну из этих простыней на вашей шейке… И никто мне в этом не помешает. О, долгая, чудесная минута наслаждения вашими предсмертными метаниями, мисс Леран… Смотреть, как вы корчитесь у меня в руках…

Неприятный страх пополз вниз по позвоночнику. Ладони, которыми я сжимала ручку, стали мокрыми.

— Откройте дверь, — как можно тверже повторила я. — У вас всего пять минут до того, как электронные письма с этой фотографией разлетятся по всей школе. И я уже не смогу их остановить.

Секунда напряженного, покалывающего ожидания. Затем дверь дистанционно распахнулась — похоже, прошлый инцидент заставил его сменить механизм с замком.

Я с облегчением выскочила в прохладный коридор и наконец набрала в легкие чистый воздух.

— Мисс Леран… — позвал он.

Отсюда я могла разглядеть скорчившийся на лестнице силуэт. Его вид был настолько жалок, что я помедлила. Оказавшись в безопасности, я чувствовала себя победительницей и могла позволить себе этот последний великодушный жест.

Злое, беспомощное отчаяние в черных, впалых глазницах безумца сменилось каким-то торжественным, мстительным злорадством.

— Меня утешает мысль, — он выпрямился, — что, когда вы на самом деле узнаете все, больно будет не только мне.

Майк уехал рано утром. Я слышала, как приоткрылась моя дверь, но притворилась спящей. На самом деле мне очень хотелось попрощаться с ним. Ведь, когда он вернется, все будет уже совсем по-другому. Может быть, я даже умру. Было странно думать, что это случится уже сегодня.

Я жила этим вот уже несколько дней, продумала в голове каждую мелочь, отточила каждую деталь. Но мысль, что я могу больше никогда его не увидеть, причиняла невероятную, жгучую боль. Заставляла сомневаться. Из-за этого я мысленно отгородила себя от расставания. Ведь если у него проснутся хоть малейшие подозрения, он отменит поездку. А это все испортит.

Вернувшись из школы после укороченных уроков, я подождала, пока старая экономка отправится за покупками. С этим проблем не возникло. Когда дядя проводил время дома, тетя стремилась во всем ему угодить, посылая Марджи в город за свежими продуктами каждый день. Николь сразу после занятий укатила к подружкам и не вернется до самой ночи. Тетя ворковала возле дяди, который со стаканом с утра засел у телевизора в гостиной. Путь был практически открыт.

Я написала записку. Слова я обдумывала долго, но рука все равно дрожала, пока я медленно выводила слова. "Майк заметит", — подумала я, глядя на свой неровный почерк. Что ж, это скажет ему больше, чем эти короткие предложения.

Спустившись вниз на носочках, я благополучно миновала гостиную и направилась прямиком к дядиному кабинету. Однажды я услышала, как он громко хвастался своим последним приобретением. Тогда я не придала этому значения. Лишь как-то ночью, когда я опять не могла уснуть, эта мысль сама пришла в голову.

И сейчас, чтобы выполнить мой план, я намеревалась этим завладеть.

— В городе говорят, что Совет снова собирается нанести сюда визит в следующем месяце, — донесся до меня визгливый голос тети. — А ведь только недавно они гостили у нашего директора.

Покрепче сжав сапоги под мышкой, я вернулась к вешалке, чтобы захватить куртку. Оба сидели ко мне спиной, так что ничего не заметили.

— Пусть наносят, — ворчливо отозвался дядя, переключая каналы. — Эти напыщенные выскочки только и знают, что шляться по банкетам и пьянствовать, пока я делаю за них всю работу.

— Ш-ш, — зашипела на него тетя.

— А что? Правду говорю.

— Ты у меня такой работяга, — с льстивой нежностью в голосе пропела она, поглаживая его по волосатой руке. — Это все знают. Им давно уже нужно было тебя повысить…

— Повысить, как же, — в его грубом голосе проступила желчь. Лед с ожесточением заколыхался в стакане. — Когда им что-то надо, они только доить могут. Ни о ком, кроме себя, не думают.

Заведенный тетей разговор был мне как нельзя на руку. Тема дядиной работы всегда считалась щекотливой в этом доме, и он мог разглагольствовать о ней часами. Я на цыпочках прокралась к его кабинету и юркнула внутрь.