Пять небольших механикусов-ремонтников, похожих на смесь огромного металлического паука и осьминога, установили на флаер реактор на антиматерии, антигравы, квантовый компьютер с виртуальным интеллектом, различные сканеры и средство связи. В щупальца механикусов были встроены инструменты для молекулярной резки и сварки, а в лапы особые присоски и нановорсинки, словно на паучьих лапках, которыми они могут цепляться за различные поверхности.

В небольшой кабине флаера имелась пара кресел-трансформеров, способных превращаться в кровати. Остальное пространство заняли оборудование и излишки металлов, которых осталось немного. В общем, весьма аскетичный летательный аппарат на одного-двух человек, предназначенный для непродолжительных полётов, но с возможностью ночёвки в кабине.

— Дружище Торин, — протянул ему Андрей почти такой же браслет, как у себя. — Держи. Это переговорный амулет с голосовым управлением. С помощью него ты можешь связаться со мной. Достаточно сказать что-то в стиле «хочу поговорить с Андреем».

— Угум… — сильно раскачиваясь, кивнул Дворф.

Он рукой не мог попасть по браслету, настолько был пьян. Афанасьев сам застегнул на его левом предплечье подарок.

— Деньги за кристаллы сохрани у себя, — продолжил он, имея в виду оставшуюся сумму. Триста восемь золотых он прихватил с собой. — Мне они пока не понадобятся.

— Да это… Как же так? — язык у дворфа заплетался, как и его сбивчивые мысли. — А ты чего? Как?

— Со мной всё будет хорошо. Не беспокойся. Ну что, друг, давай прощаться.

— Почему прощаться?! — стал более осмысленным взгляд Торина. — Ты помирать собрался?

— Торин, не тупи! Я для чего артефакт делал? — похлопал он по боку флаера. — Я улечу на нём отсюда.

— Улетишь? — Торин с недоверием посмотрел на большую белую коробку. — Не похоже, чтобы эта штука летала. Я думал, ты себе делаешь королевский гроб или мини-крепость, чтобы дать бой аристократам.

Афанасьев на это закатил глаза.

— Воевать? Зачем? Торин, не держи меня за безумца и не смотри на неказистый вид артефакта. Поверь, эта штука замечательно летает. У меня просто не было времени делать что-то красивое и аэродиномичное. Всё, пора.

— Так значит, — в глазах Торина появилась радость, — ты не собираешься ждать решения администрации? Боги недр! Андрей! — качающейся походкой он подошёл к парню и крепко его обнял. — Я уж думал, что ты специально устроил последнюю прощальную пьянку… Ах ты хитрец!

— Всё, Торин. Хватит этих телячьих нежностей. Мне пора. Тебя не сильно накажут за то, что явишься в общагу поздно ночью?

— Да пошли они в глубинный провал! — покосился он на почти полный бак спирта. — Я тут спать лягу… — не спуская взгляда с ёмкости, он едва слышно прошептал: — Моя прелесть! Я ни за что тебя не брошу…

— В таком случае… — Андрей использовал ещё одну магему. Торин целую минуту наблюдал за ней. Когда она прекратила действовать, на её месте остался небольшой компрессионный мешок. — Это спальный мешок. Одеяло для сна на природе. Надеюсь, ты разберёшься, как в него забраться.

Пожав крепкую ладонь дворфа, Афанасьев забрался внутрь флаера, врубил полную маскировку, отключил инфразвуковой отпугиватель и взмыл ввысь к небесам.

Торин, глядя на то, как «огромная коробка» исчезла, протёр глаза. Шатающейся походкой он подошёл к месту, где стоял флаер, выдвинул вперёд руки и принялся ощупывать перед собой пространство, но ничего не обнаружил.

— Вот это магия! — восхитился он. — Да он же архимаг в артефакторике! — он громко расхохотался. — Вот это номер! Выкусите, аристократишки! Вы и знать не знаете, что хотели измываться над архимагом…

Дворф не обратил внимания на небольших летающих насекомых — местных мух, которых тут было преизрядное количество. Они прятались в траве и листве, потихоньку улетая в сторону главного здания академии. Ему и в голову не могло прийти, что это миниатюрные «големы». Микромеханикусы с молекулярными сканерами, микрофонами и передатчиками, предназначенные для сканирования местной литературы и шпионажа.

Микромеханикусы оккупировали библиотеку, проникли в кабинеты преподавателей и кураторов, и даже забрались в кабинет ректора. Они приступили к сбору данных, которые передавали в космос.

Флаер поднялся на высоту низкой орбиты и завис там. Андрей открыл дверь в технический отсек и запустил магему в кучу материалов. Через полчаса на её месте оказался спутник.

Вернувшись в кабину, он загерметизировал отсек и отдал команду на откачку воздуха в баллоны, вмонтированные в корпус флаера. Когда воздух был откачан и давление сравнялось с внешней средой, он открыл люк в грузовом отсеке и отдал команду механикусам. Те, цепляясь манипуляторами к полу, вытащили спутник наружу.

Спутник тут же активировался и почти мгновенно развернулся, раскинув в стороны солнечные батареи. У него включился антиграв, а также активировались системы оптической и магической маскировки. Он стал невидимым с земли и завис над городком Вортас, на территории которого расположена академия магии королевства Зелтон.

Материалы ещё оставались. С помощью магем и какой-то там матери Андрей сделал ещё дюжину небольших спутников, поднялся выше и выпустил их на высокую орбиту.

Первый спутник должен принимать сигналы от шпионских микромеханикусов из академии. Остальные спутники предназначены для нескольких целей: сканирование поверхности, картография и обеспечение бесперебойной связи в пределах планеты.

На это всё у него ушло ещё два часа. После чего Афанасьев разложил кресла в просторную и уютную кровать и лёг спать.

После долгого напряжённого дня Андрей проспал восемь часов. Его обновленный организм обычно для отдыха требовал не более четырех часов сна, но стресс сделал своё дело, а сон привёл сознание парня в норму.

После пробуждения он не сразу понял, где находится. Маленькое закрытое помещение, небольшая дверь с овальными углами, будто кубрик на подводной лодке, виденный им лишь по телевизору. Но вскоре он окончательно проснулся и всё вспомнил.

Организм настойчиво требовал обратить внимание на его потребности. Пришлось встать, отдать креслам мысленную команду сложиться в исходное положение и направиться к правой стене, где имелось около квадратного метра свободного пространства. Из едва заметной ниши разложился складной унитаз, а система жизнеобеспечения, в частности вентиляция, заработала на полную мощность.

Без туалета даже на столь небольшом флаере пришлось бы туго. Когда же активируешь экран на всю переднюю стену и смотришь на поверхность голубой планеты с высокой орбиты, дефикация происходит так же быстро, как при встрече с медведем. Страшно. Но, в отличие от медведя, любоваться планетой с высоты ещё и неимоверно прекрасно. Дух захватывает при виде пролетающих внизу облаков и континентов.

Если бы не искусственная гравитация, создаваемая теми же антигравами, которые приводили летательный аппарат в движение, то поход в туалет стал бы большой проблемой. Не имея специальной подготовки, даже справление малой нужды в невесомости превращается в затяжной квест.

После этого биотходы были переработаны на молекулярные соединения и размещены в контейнерах для запаса веществ, а туалет сложился в нишу.

Затем Андрей принял ультразвуковой душ. Удовольствия от него ноль. С непривычки весьма неприятное занятие, от которого появляется тянущая боль в зубах, ушах и костях. Но эффективность такой очистки тела на высоте. В мире Деуса ультразвуковой душ использовался в исключительных случаях на подобных небольших летательных аппаратах или в условиях хронической экономии химических элементов. В любом случае, это лучше, чем ходить грязным. Заодно он тем же методом очистил свою одежду.

После утренних процедур дело дошло до корзинки с продуктами. Колбасы, сыра и лепёшек после вчерашнего опустошения одному человеку хватит, чтобы пару суток плотно питаться и не задумываться о поисках пропитания. Запасы синтезированной воды имеются в баках флаера. Так что ещё два дня можно смело провести на борту флаера. А дальше придётся либо приземляться и искать продовольствие, либо синтезировать еду. Последнее психологически сложно, поскольку Андрей знает, из чего были получены молекулы — из тех самых биотходов. С точки зрения науки, там нет ничего такого — молекулы и молекулы, не хуже и не лучше других. Но человеческий разум склонен усложнять и додумывать. Фантазия подкидывала Афанасьеву картину того, что он будет есть, отчего ему становилось дурно до тошноты.