- Прошу тебя! Просто постой рядом и не пускай никого! Войди в моё положение, я скоро чесаться начну. Ты сам же моешься? – Лео опять сыграл в памятник. Здорово. – Нет, правда, я не видела, чтобы ты ходил в баню, где ты моешься? – Привратник указал пальцем на гору. По выдоху было слышно, что он немного злится. – Ты ходишь к источнику? Там же вода – лёд! Тебе нормально? – Судя по равнодушию в глазах и собравшимся в закупорку губам, ему глубоко безразлично, что холод, что зной. – А вот мне не нормально! Я не готова околеть, я не буддистский анахорет*! Я понимаю, ты всю жизнь в таких местах, и, наверное, не знаешь, но девочки немного отличаются от мальчиков, и иногда им просто необходимо нормально помыться! – Лео отступил, похоже испугавшись, что я начну объяснять ему различия между полами. Я не собиралась, но он уже протянул руку, чтобы закрыться от меня. – Стой, стой! Ну ладно тебе, не злись, Бэтмен. Хотя я понятия не имею на что, но если что – извини. Но, в конце концов, какая разница, где тебе стоять? У этих ворот или какой-то двери? – Лео погрозил мне пальцем, ткнул на ворота, потом куда-то вниз, в сторону общежитий, потом на себя и, наконец, прорезал ребром ладони воздух, наложив вето на уход с этой точки. – А, поняла, после случая с Нактой, ты боишься, что ещё кто-то попытается ночью выбежать? Ну да, согласна. Ответственный пост, - Монах покивал и, надеясь, что я ухожу, опять взялся за ручку двери. – А если я приду к тебе сюда с водой и корытом, ты позволишь быстро ополоснуться в твоей каморке? – Немой Лео онемел от моей наглости. И это было так явно, что аж слышно в подавленном насилу возмущении. Глаза его округлились, что делали так редко, что я не вспомнила, видела ли их такими уже? – А что? Ты всё равно у калитки стоишь. И тебе никуда не надо будет уходить! Ну как, идёт? – Он покачал, потряс просто-таки головой, быстро-быстро, отгоняя саму мысль о подобном. – Слушай, тебя учат человечности? Наверняка ведь знаешь, что животных обижать нельзя? Так вот, сейчас я – животное, нуждающееся в помощи. Мне нужно помыться, всего-то! Разве я много прошу? – Упоминание о животных как-то целительно подействовало на него, и Лео смягчился, опустив плечи. – Идёт? – Обреченно выдохнув, он развел руками. Я довольно расплылась во все зубы. – Ты золото! Зафиксируйся, я мигом! – Хотела добавить «не болтай тут об этом много никому», но решила, что сарказм может испортить пойманную тонкую нить взаимопонимания.

Не доводя воду до кипения, я взялась за два горячих ведра, прицепив их к коромыслу, и потащилась наверх, осторожничая, чтобы не быть никем замеченной. Температура воды не вызывала опасения, что при опрокидывании ошпарит ноги, и я благополучно доползла до вершины монастырской усадьбы. Лео стоял у калитки и ждал. Я остановилась перед ним и опустила ведра, вытерев лицо. Тяжковато носиться вечно с этим грузом на палке, лежащей на плечах, хотя немного легче, чем в первый день.

- Спасибо, что разрешил, - улыбнулась я. Лео, пристально разглядывая моё лицо, провёл ладонью по своему подбородку и кивнул мне. Напрягшись, я тотчас сообразила. – Ты спрашиваешь, откуда у меня синяк на лице? – Он кивнул. Моё тщеславие потешилось. Волнуется, противный. – Ещё с утра хотел спросить, да? – кокетливо поплыла я, но Лео закатил глаза, отворачиваясь. – Ладно, ладно тебе! Случайно мне заехали на тренировке. Я же теперь тоже «боец». Возможно, получу награду, как хороший ученик. Посмертно. – привратник не оценил моих хохм и вздохнул, как вздыхают родители, не способные переубедить в безнадежности затеи своих детей. – Не надо вот этого скептицизма! Ты вообще знаешь, почему я тут? Хенсок говорил? – парень поднял ладонь, как бы призывая избавить его от подробностей. – Хорошо, тогда я ушла мыться… если шухер – крикни. Не мне, но хотя бы просто крикни.

Войдя в его утлое жилище, я не обнаружила в нем ничего интересного. Всё было так же сдержанно, пустынно и неуютно, как в моей гостевой комнате. Пока грелась вода, я принесла сюда корыто и черпак, и теперь проволокла их в дальний угол. Взявшись за пояс, чтобы начать раздеваться, я покосилась на дверь. И здесь нет замка. Но почему я даже не думаю, что Лео может зайти? Несмотря на свою странность, он вызывал абсолютнейшее доверие. Дав самой себе приказ стартовать, я быстро скинула рубашку и юбку-брюки, после чего встала в корыто и начала обмываться. О, горячая вода! Подарок небес, лучшее изобретение природы. Что я буду делать, когда придут холода? Я ведь до декабря здесь, если раньше не узнаю, кто поцеловал меня. Но пока что-то не предвидится быстрого разоблачения. Раздался скрип, и я, перепугавшись, села на корточки и прикрылась руками, как только могла. Но это всего лишь был сквозняк, открывший плохо прикрытую мною дверь. На верхней ступеньке, спиной ко мне, опершись на боевую палку, сидел Лео. Его согбенная черная тень напоминала горгулью с Нотр-Дама, только если брать Квазимодо и Эсмеральду, то первый скорее я. Я чрезмерно самокритична, но это то немногое, что меня жутко красит, как и всех людей, которые не выделываются, пусть и имеют хоть малюсенькие достоинства. Но распахнувшаяся дверь как-то не позволяла раскрепоститься и спокойно мыться дальше.

- Лео, не прихлопнешь дверь? – попросила я, размышляя о том, обернется он или нет? По моим догадкам не должен был, да и… почему я считаю, что не постесняюсь, если он это сделает? Он как-то настольно неземной, что отвергается, как потенциальная угроза для стыдливости и чести. Он какой-то ангел, а они бесполые. Нет, сомнений в его мужественности не было, да только куда-то она в слишком мирных целях направлялась.

Лео лишь поднял голову, выпрямившись, но продолжая сидеть задом. Даже в профиль не покосился.

- Пожалуйста, закроешь? – ещё раз попросила я. Приподняв палку правой рукой, он поднял её через плечо и, не глядя, толкнул ею дверь, тщательно нажав и захлопнув. Так и знала, что избежит любого конфуза. Тихо-тихо я шепнула себе под нос: - Рафики**, блин…

Завершив свои процедуры, я хорошенько вытерлась и, выключив свет и взяв корыто с грязной водой, вышла из отшельничьей конуры Лео. Он сидел всё так же, не сдвинувшись ни на миллиметр.

- Спасибо ещё раз. Извини за беспокойство. – Я стояла над его плечом и он, подняв голову, искоса взглянул на меня снизу. В темноте ночи я очень слабо его видела, а отсвет от полнеющей луны падал не ярко, но достаточно для того, чтобы блеснули его глаза и посеребрилась смуглая кожа, казавшаяся сейчас очень светлой. – Можно я приду завтра ещё раз? Знаю, это наглость, но… я что угодно сделаю взамен. Что ты хочешь? - Задержав на мне взгляд на полминуты, Лео взялся за палку обеими руками и, на притоптанном песке перед своими ногами что-то вывел, после чего опять отвернулся. Удивленная, откровенно огорошенная, я присела, чтобы разглядеть, на что отважился мой милый немой друг, ведь ему же нельзя никак ввязываться в разговоры с дамами. Я едва не легла на землю, чтобы прочесть. Это он видит во мраке, судя по всему, а я нет. Разбирая по буквам, я машинально прошевелила губами: «Нельзя хотеть». Слова мастера Хана. Основа буддизма. У меня больно стукнуло сердце. Сейчас это показалось не добровольным достижением, а ужасной духовной травмой. Не найдясь, что сказать и исчерпав весь свой юмор на сегодня, ставший неуместным после надписи Лео, я пошла к себе, слыша, как он подошвой затирает надпись.

Только вновь представший перед моими глазами торс Чимина с утра заставил отвлечься от мыслей о Лео, таком сильном, таком одиноком, таком отрешенном и нестерпимо загадочном. Очередное занятие было предоставлено мне на пятьдесят процентов в собственное распоряжение. Я почти запомнила, как надо разминаться, и только иногда уточняла что-либо у своего юного наставника. Потягиваясь, наклоняясь и разогревая мышцы, я каждую минуту посматривала на Чимина, как он боролся с грушей, как умело лупил её, как переходил на «бой с тенью» - схватку с воображаемым противником на пустом пятачке зала. Его ловкие удары и увороты, блоки и свинги не могли не приводить в восторг, так что хотелось быть зрительницей, а не участницей, но чтобы иметь право смотреть, приходилось делать. Турник я должна была рано или поздно одолеть сама, не знаю уж, каким образом, но скорее всего прыжки мои плохи и надо заставить себя сделать их выше. Однако заметив моё направление, Мин быстро подошел ко мне и опять подкинул до перекладины. Я сжала зубы и упорно пыталась подтянуться.