– По книжке, что ли, читает, гад? – предположил Флинт и оказался прав. – Ну прямо как будто Мао Цзэ-дун завелся в мансарде… Отнесите-ка эти кассеты нашим идиотам. Может, хоть они объяснят, что такое «люмпенизированные слуги».

– Вертолет уже вылетел, – сообщил майор. – К полевому телефону прикреплена миниатюрная телекамера. Если все пройдет нормально, скоро увидим, что там творится.

– Очень мне это надо, – проворчал Флинт.

Он поспешно спустился в подвал и заперся там в туалете, от греха подальше.

Минут через пять появился вертолет. Он покружил над садом и на мгновение завис над домом Уилта. Телефон раскачали на проводе и забросили в окошко мансарды. Затем вертолет полетел дальше, и за ним потянулся длинный телефонный провод, словно паутина гигантского паука. Флинт вылез из туалета, и тут позвонил Чинанда.

– Хочет узнать, почему вода до сих пор грязная, – сказал оператор.

Флинт сел рядом, вздохнул и взял трубку.

– Послушайте, Мигель, – начал он, подражая дружескому тону Мистерсона, – вы можете не верить, но…

Мощный поток брани подтвердил, что террорист действительно им не верит.

– Я все понял, – сказал Флинт, когда у Чинанды иссяк запас всевозможных эпитетов. – И тем не менее знайте: наверху нет наших людей, и в воду мы ничего не подсыпали.

– Тогда зачем возите им оружие на вертолете?

– Это было не оружие. Всего-навсего телефон, чтоб переговариваться с ними… Что ж, может, и неправдоподобно… Согласен с вами… Нет, нет, это не мы… Если кто-нибудь…

– Свалите все на Народную Альтернативную Армию, – подсказал сержант.

– Это все НАА, – повторил за ним Флинт. – Мигель, наверное, это они подсыпали что-то в воду… Что?.. Вам не нравится, когда вас называют Мигель? А я не люблю, когда меня называют свиным рылом… Да, я понял. Можете не повторять… Если вы отключитесь, я поговорю с ублюдками сверху. – Флинт бросил трубку. – Теперь соедините меня с мансардой, быстро, быстро!!! Дорога каждая минута!

Внезапное появление вертолета в тот момент, когда Уилт переключился с секса на политику, расстроило все его планы. Измотав свою жертву физически, Уилт окончательно сбил ее с толку, используя самые воинственные цитаты бесноватого Билджера. Это было не так уж трудно, тем более что Уилт и сам не раз размышлял над несправедливыми условиями человеческого существования. Общение с 4-й группой штукатуров позволило понять, что он принадлежит к относительно привилегированной части общества. Хоть штукатуры и зарабатывали больше него, а печатники вообще были крезами, неизменным оставалось одно: Уилт родился и живет в богатой стране, с благоприятным климатом и сетью эффективных общественных институтов, создававшихся в течение многих веков. К тому же еще и в промышленно развитом обществе. А большая часть человечества тем временем пребывает в крайней нищете, умирает от вполне излечимых болезней, которые просто никто не лечит, становится жертвами правителей-деспотов, живет в постоянном страхе и под угрозой голодной смерти. Попытки ликвидировать такое неравенство Уилт приветствовал. Пусть Евино Содействие Развитию Африканского Континента всего лишь бесплодная затея, но ведь идея сама по себе неплохая, и главное – от всей души. А терроризировать невинных людей, убивать мужчин, женщин и детей, во-первых, бесполезно; во-вторых, просто вандализм. А какая разница между этими террористами и их жертвами? Одна-единственная. У Чинанды и Гудрун Шауц были состоятельные родители. Отец Баггиша держал магазин в Бейруте, его тоже бедняком не назовешь. Не отчаяние и не бедность вынудили этих доморощенных палачей убивать. Насколько Уилт знал, в основе их кровожадного фанатизма никакой особой цели не было. Они не пытались выдворить англичан из Ольстера, убрать израильтян с Голанских высот или ликвидировать турков на Кипре. Обычное политическое позерство. Их враг – сама жизнь. Они убийцы по собственному желанию, психопаты, маскирующиеся какими-то утопическими идеями. Их сила – это железный кулак, это возможность держать всех в страхе, причинять боль и страдания. Их сила даже в готовности умереть – какая-то болезненно инфантильная форма мазохизма, комплекс вины, правда, не за свои кровавые злодеяния, а за то, что вообще родились. Кроме того, там безусловно существовали и другие мотивы, связанные либо с родителями, либо с теми временами, когда будущих террористов приучали пользоваться горшком. А впрочем, чего тут долго разбираться? И так ясно, что в них уже достаточно того политического остервенения, которое вдохновило Гитлера построить Освенцим, заставило его наложить на себя руки и вынудило камбоджийцев перебить миллион своих соотечественников. А такие рассчитывать на самочувствие не имеют права. Уилту же надо спасать детей – лучшее оружие тут сообразительность.

Пытаясь отвлечь внимание Гудрун Шауц, сбить ее с толку, Уилт вовсю развил теорию Маркузе, пока вертолет своим появлением не прервал этот поток красноречия. Когда через окно влетел телефон, упакованный в деревянный ящик, Уилт распластался на полу в кухне.

– Быстро в ванную!!! – крикнул он, уверенный, что в комнату забросили какую-нибудь бомбу со слезоточивым газом. Гудрун Шауц была уже там. Уилт приполз туда вслед за ней.

– Они знают, что мы здесь, – зашептала она.

– Знают, что я здесь, – поправил Уилт, мысленно поблагодарив полицию. Они, сами того не желая, доказали мисс Шауц, что охотятся за Уилтом. – Сами подумайте, ну зачем вы им нужны?

– Но они заперли меня в ванной. Если я была им не нужна, то зачем они это сделали?

– А если б вы были им нужны, зачем вас тогда запирать? Вас бы, наоборот, вытащили на свет Божий. – Он замолк и сурово посмотрел на мисс Шауц. Было почти темно, свет от прожекторов освещал только потолок. – Но вот как они меня вычислили? Непонятно… Кто же им рассказал?

Гудрун Шауц терялась в догадках. Она с опаской оглянулась, потом не выдержала:

– А почему вы смотрите на меня? Я вообще не знаю, о чем идет речь.

– Ой ли? – отозвался Уилт. Сейчас самое время приступать к широкомасштабному запудриванию мозгов, решил он.

– Это вы сейчас так говорите. Между прочим, все было хорошо до вашего приезда, все шло по плану. Потом вдруг заявились эти израильтяне, и тут вышел полный капут! Королеву убить не удалось, бомба с нервно-паралитическим газом не взорвалась, убрать сразу всех псевдодемократов из палаты общин тоже не удалось…

Телефонный звонок прервал этот бред. Уилт с облегчением вздохнул. Гудрун Шауц тоже. Она вдруг почувствовала: легкая паранойя, что всегда была свойственна ее поведению, с каждым движением Уилта приобретает новые формы.

– Я отвечу, – сказала она, но Уилт остановил ее свирепым взглядом.

– Доносчица! – прорычал он. – Вы и так уже дров наломали. Сидите здесь, это ваш последний шанс.

Оставшись в одиночестве, Гудрун Шауц попыталась постичь странную логику Уилта, а Уилт подполз к коробке и достал телефон.

– Эй, ти, фашистский свинья!!! – завопил он, прежде чем Флинт успел раскрыть рот. – Не думай, что тебе удаваться склонить Народный Альтернативний Армий на переговор. Мы требовать…

– Заткнись, Уилт, – оборвал его Флинт. Уилт заткнулся. «Значит, эти гады в курсе, и Флинт в том числе, – подумал он. – Это, в принципе, даже здорово, только вот за спиной стоит эта кровожадная террористка».

– Короче, хватит блефовать. Слушай внимательно. Хочешь снова увидеть своих дочек живыми-здоровыми, заканчивай травить своих сообщников на первом этаже.

– Чего делать? – Уилт тут же заговорил нормальным голосом.

– Ты же слышал. Насыпал отравы в водопровод, теперь очищай, как хочешь.

– Какой отравы? – начал Уилт, но вспомнил, что не может открыто разговаривать в обществе Гудрун Шауц.

– Да, в водопровод, – сказал Флинт. – Эти снизу назначили время, к которому ты должен очистить водопровод. Время истекает через полчаса. Ты понял?

Уилт немного помолчал, соображая что к чему. Наверное, в сумке, которую он утопил в баке, была какая-то гадость. «Может, террористы запаслись цианистым калием на всякий пожарный, – мелькнула у него мысль. – Надо будет выловить эту сумку из бака, – решил он, – а сейчас необходимо валять дурака дальше».