Первую вылазку предприняли в ночь на 30 апреля. Катера были вооружены буксируемыми минами-крыльчатками. Мины такого типа подводились под корпус вражеского корабля с помощью длинного буксира. Скрытно подойдя к Батуму, «Константин» в 23 ч 00 мин спустил на воду всё четыре катера, вооруженные буксируемыми минами. Когда катера находились в миле от турецкого базы, справа от них открылись яркие судовые огни. Макаров, командовавший одним из катеров, послал вперед самый быстроходный из них — «Чесму» с задачей выяснить, что за корабль стоит на рейде, и в случае необходимости атаковать.

Минный катер «Чесма», на заднем плане пароход «Великий князь Константин».

«Ночь была тихая, светлая, — вспоминал потом командир „Чесмы“ лейтенант Задаренный, — так что сажен за 50 до судна я определил, что это военный колесный пароход… Сбросив левую крыльчатку, я пошел параллельно борту парохода. Часовой несколько раз нас окликнул и только тогда спохватился и закричал, когда мина коснулась носа. Я верил в свою мину и хотел ее взорвать под котлами. Моя команда была еще более уверена: матросы завели разговор с часовым и острили, спрашивая: „А что, земляк, будешь пить кофе?“ Когда мина была под серединой судна, я замкнул ток, но взрыва не произошло. Осмотрел батарею, она оказалась исправной; снова замкнул ток. Взрыва по-прежнему не было». Первая попытка оказалась неудачной: моряков подвела техника. Расследование показало, что мина, подведенная Задаренным, не взорвалась из-за недоброкачественного запала. Оплошали и турки, разбуженные криками часового, они замешкались, поэтому огня открыть не успели.

Вторая атака была проведена против турецких броненосцев, стоявших на Сулинском рейде, 29 мая 1877 года. Атакованный броненосец получил повреждения.

Атака русскими минными катерами турецких броненосцев..

В ночь с 11 на 12 августа Макаров приблизился на 6 миль к Сухуми и, рассчитывая на лунное затмение, спустил 4 катера. В 02 ч 45 мин все четыре маленьких суденышка бросились на темный силуэт турецкого броненосца. Катера были замечены и окликнуты. Не отвечая на оклики, под сильным ружейным огнем с берега и броненосца макаровцы настойчиво приближались к боевому кораблю и, подведя свои мины, две из них взорвали. Последствия этой атаки точно не известны, но ее успешность турками категорически отрицается. Ясно только, что броненосец был подорван. Местные жители, абхазцы, рассказывали, как они три дня качали из броненосца воду и что через трое суток турки увели его в море. Очевидно, из идеологических соображений турки тщательно скрыли наш успех, чтобы лишить русских веры в свое оружие.

Последующие атаки катеров на море производились уже с помощью торпед, поскольку после долгих колебаний начальства Макаров смог наконец получить разрешение на использование двух мин Уайтхеда (так в XIX веке называли торпеды), находившихся в Севастопольском порту. В ночь на 16 декабря 1877 года в полной темноте «Чесма» и однотипный с ней «Синоп» вновь вошли на рейд Батума и с дистанции в несколько десятков метров выпустили по торпеде в крупный турецкий броненосец. К огорчению команд катеров, одна торпеда прошла под килем, а другая попала в якорную цепь. Опять неудача. Не принес успеха запоздалый ружейно-артиллерийский огонь и туркам.

Зато 14 января 1878 года эти же катера туманной ночью вновь пришли на батумский рейд и выпустили с расстояния 80 м свои торпеды в сторожевой корабль «Интибах». На этот раз обе торпеды сработали четко, прозвучал могучий взрыв, пароход лег на правый борт и быстро пошел на дно с большей частью экипажа.

Потопление русскими катерами турецкого сторожевого корабля «Интибах».

И все же наибольший успех за всю войну выпал на долю дунайского отряда. В темную дождливую ночь на 14 марта 1877 года все четыре минных катера направились в Мачинский рукав Дуная, где стояли три турецких корабля: монитор «Сейфи» и две канонерки. В 3 ч. лейтенант Дубасов, командовавший головным катером «Царевич», увидел в ста метрах перед собой темную громаду вражеского монитора и полным ходом устремился к противнику. С «Сейфи» Дубасова окликнул часовой и, не получив ответа, выстрелом поднял тревогу. Монитор осветился огнями, турецкие комендоры, дремавшие прямо около орудий, открыли огонь. Однако повторился американский вариант: артиллерийское вооружение корабля (два 150-фунтовых (279-мм) орудия, две 40-фунтовые (170-мм) и 32-фунтовая (155-мм) пушки) было хорошо для обстрела берега, но мало подходило для стрельбы по юрким катерам. Основным средством отражения атаки опять стал ружейный огонь, от которого нападающих неплохо защищали 15-мм металлический козырек и мешки с углем. Дубасов сам встал к штурвалу и с лихого разворота вогнал в борт «Сейфи» мину, установленную на 10-метровом шесте. Цепь автоматически замкнулась, грянул взрыв, и над катером на высоту 30 м поднялся столб воды и дыма. На русских моряков посыпались обломки железа и дерева, катер сумел дать задний ход, хотя и был накрыт каскадами воды. Корма монитора стала медленно погружаться, а экипаж, столпившись на носу, беспорядочно палил из ружей.

Вторым в атаку вышел катер «Ксения». Атака тоже была успешной — мина взорвалась в носовой части. Огонь турок усилился, заговорили пушки других кораблей, и катера спешно отошли, получив лишь легкие повреждения и пулевые пробоины. «Сейфи», несмотря на все усилия экипажа, к рассвету скрылся под водой. Правда, повторить успех не удалось: все остальные восемь атак турки уверенно отразили, причем в июне 1877 года на катере «Шутка» был не опасно, но весьма болезненно ранен художник Василий Верещагин, принимавший участие в этой вылазке. Место, куда попала пуля, не будем называть из уважения к великому живописцу. Атака «Царевича» наделала много шума, заставив срочно оснастить все крупные суда противоминной артиллерией.

Минный катер «Царевич».

Хотя успехи русских минеров сыграли свою роль — турецкий флот понес некоторые потери и, по сути дела, отказался от наступательных действий, укрывшись в портах, — действия русских катеров все же наглядно показали бесперспективность применения шестовых и буксируемых мин после утраты элемента внезапности. Стало ясно, что будущее за торпедой. Одновременно моряки учились защищать свои базы и от этого грозного оружия, не зря все специалисты так тщательно изучали опыт русских минеров.

Наиболее эффективным средством стали боновые заграждения и различные сети. В состав сил охраны водного района вошли всевозможные заградители, да и сами крупные корабли оснастили «выстрелами» для крепления сетей, а уж как обустраивали базы…

Боно-сетевое заграждение.

Это тема для целой книги. Налеты на оборудованные гавани прекратились, а что касается атаки японских миноносцев на Порт-Артурскую эскадру в 1904 году, то все пострадавшие корабли находились на незащищенном внешнем рейде. Который раз Россия, уча других, не извлекала для себя пользы из этих уроков.

Некоторые успехи минных катеров в Первую мировую войну связаны с изобретением гидравлических ножниц, способных резать толстенные тросы боновых заграждений. 10 декабря 1917 года итальянские торпедные катера MAS-9 и MAS-13 были доставлены на буксире к австрийскому порту Триест. В 23 ч 55 мин они, двигаясь в густом тумане, достигли оконечности мола и уперлись в боновые заграждения. В ход пошли ножницы, и препятствие было преодолено — катера вошли в бухту.