Иногда лучше вовсе без слов. Особенно когда можно обойтись верными прикосновениями. А Влад целует так, как умеет только он. Я смелею под его натиском и прикусываю его нижнюю губу. Слышу что-то похожее на рычание, от чего выпитый бокал вина вдвое повышает свой градус в моем кровотоке.

— Отнести тебя в спальню? — спрашивает Влад, нажимая ладонями на мою талию.

Плед сдается первым и соскальзывает в пропасть. Исчезает. Я остаюсь в сильных руках Бестужева, в которых намного теплее. Нет, в них жарко… До острого предела, они обжигают и следующим касанием унимают пожар плоти. И так снова и снова.

Ближе и ближе.

Я забываю вопрос Влада. Он же что-то спрашивал? Он, кажется, и сам забыл. Он утягивает нас к спинке дивана, рывком скидывает лишние подушки и прижимает меня к шелковой обивке. Я соскальзываю с нее, стоит ему чуть подтолкнуть, и оказываюсь под его тяжелым каменным телом. Это длится всего секунду. Влад переносит вес и дает мне сделать глоток воздуха.

— Малыш, — произносит он и запутывается в собственных выдохах. — Иди ко мне.

Я иду.

Тянусь и открываюсь.

Позволяю ему всё, что только прочнее связывает мужчину и женщину. До судорожных выдохов и пойманных в взаимный замок пальцев, до нестерпимой нежности и рваных вспышек голода, до хриплого шепота и ярких импульсов удовольствия.

Ближе и ближе.

Я иду.

Тянусь и открываюсь.

Ближе и ближе.

— Боже, — произношу то ли вслух, то ли в мыслях.

Я до боли сжимаю Влада, царапая его спину, и сквозь мутную пелену смотрю на его лицо. Его взгляд тоже направлен на меня, он впитывает каждое мое движение и постепенно приходит в себя.

Мы сделали это вместе?

Одновременно?

Так бывает?

Я думала это сказки из фильмов с актерами с идеальными телами и идеальными чувствами.

— Небо не обрушилось, — произносит Влад.

Эта фраза принадлежит мне. Я во второй раз убеждаюсь, что Бестужев слушает, что я говорю. Он запоминает мои слова и находит момент, чтобы вернуть мне их с легкой усмешкой.

— Не обрушилось, — соглашаюсь и тянусь к его шее, чтобы поцеловать и вдохнуть запах его разгоряченного тела.

Он пахнет потом, мужчиной и… моей туалетной водой. Нотки грейпфрута и танжерина, которые совсем иначе раскрываются на его грубоватой коже. Мне нравится этот коктейль, как нравится то, что через мгновение я оказываюсь закутанной в пиджак Влада.

Он все же поднимает меня на руки и несет в номер.

Тот вечер становится переломным.

После него события впервые получают естественный и даже плавный ход. Я не замечаю, как пролетает месяц. Целый месяц спокойствия! Хотя о чем я?! Дел наваливается куча, ведь никто не отменял свадьбу и безумную подготовку к ней. Как и подготовку к светской жизни.

Влад больше не упоминает договор, но я без его подсказок беру уроки этикета. Не хочется выглядеть дикаркой на приемах. Да и полезно для кругозора. Сперва я отвлекаюсь на уроки частного учителя, только чтобы не думать об исчезнувшем Павле, но потом вхожу во вкус.

Я замечаю изменения в зеркале, а это самая лучшая мотивация. Приятно смотреть на себя, когда красиво держишь спину, правильно и изящно двигаешься. Когда знаешь, как себя правильно вести, перестаешь нервничать и делать сотню ненужных движений. Появляется стать и достоинство.

Я раньше думала, что люди либо рождаются красивыми или нет. Оказывается ничего подобного. Каждый может быть красивым, привлекательность формирует твоя энергетика, а не сумма черт. А рядом с щедрым мужчиной очень легко поверить в собственную привлекательность. Глаза загораются огоньками счастья, что намного важнее наращенных ресниц или самых эффективных и дорогущих сывороток.

Бестужев оттаивает с каждым днем, учится не прятать эмоции и быть со мной честным. Он на самом деле становится щедрым, переставая делать упор только на деньги. У него никогда не было проблем с суммами на банковском счете, а вот его “сердечный счет” частенько пустовал. Но он исправляется на глазах. И иногда напоминает человека, который, наконец, получил то, о чем очень долго мечтал. Ему приятно заботиться обо мне. Он вычеркивает первый день нашего знакомства из памяти и хочет быть обычной парой.

Он вообще истосковался по обычности. С его судьбой это легко понять.

Кроме Влада я каждый день вижу Анастасию. Помощница выполняет все поручения и приглашает еще двух девочек, чтобы подготовка к свадьбе не сорвала график. В конце концов, я выбрала Италию для церемонии. Я решила не оригинальничать, а исполнить свою детскую мечту. Когда мне было двенадцать, я видела программу о свадьбе русского олигарха и балерины Большого театра, которая прошла у озера Комо.

— Комо? — Бестужев встретил мою идею с удивлением. — Творческая богема любит это местечко.

— Я согласна быстренько написать картину или спеть песню, если творческая составляющая так важна.

Потом я посмотрела сотню фотографий и поняла, что не ошиблась. Влад легко согласился, хотя его планы о грандиозном торжестве плохо сочетались с тихим и умиротворенным местом на карте.

— Там множество вилл голливудских звезд, — добавил Бестужев в тот день, когда я выбрала место для свадьбы. — Поэтому лучше не петь, а сыграть в каком-нибудь кино.

— Слышала, богатые мужья могут устроить, что угодно. Даже роль в хорошем кинопроекте.

— Я могу разузнать…

— Боже, Влад, я пошутила! Из меня никакая актриса!

С Бестужевым надо быть осторожной. Он из тех мужчин, что могут забаловать до потери пульса. И чувства меры. Я понимаю, что у него много связей и возможностей, но я все-таки из другого мира. И порой боюсь потерять голову.

Влад и так осыпал меня подарками за прошедший месяц. Красный кабриолет и элегантные наручные часы, отдых на вилле на берегу Адриатического моря и мальчишеские записки, которые он иногда оставляет в ванной комнате. Причем он пишет их моей губной помадой прямо по зеркалу. Это мило и одновременно чертовски сексуально.

Влад по-прежнему задерживается на работе, но не забывает прислать цветы. И его букеты поражают воображение! Я раньше не знала, что из роз можно составлять целые фигуры и конструкции. Карета или водопад из бутонов! Пришлось усмирить шейховские замашки Бестужева и намекнуть, что букету необязательно занимать полкомнаты.

Он как будто дорвался до заботы, которой может окружить любимую женщину, до взаимности и человеческому счастью.

Есть только одно “но”, которое меня беспокоит. Мы перестали говорить о его прошлом. Влад больше не упоминает маму и не признается, как на нем отразилась фотография с ее признанием. Я не знаю, к каким выводам он пришел. Мне кажется, что он просто закрыл эту дверь, не зная, как разобраться с собственными чувствами. Он наотрез отказался встречаться с Адамом, а его люди по-прежнему ищут Павла.

— Последняя примерка, — напоминает Анастасия, вырывая меня из воспоминаний. — Сегодня случится чудо.

— Или нет, — подшучиваю из вредности.

Настя чуть кривится. Мы успели получше друг друга узнать и, если честно, стали подругами.

— Вот и оно! — произносит она с яркой улыбкой. — Ох, я от одного чехла в экстазе!

Спорить глупо. Белый шелк с золотой гравировкой смотрится по-королевски. Сотрудницы свадебного салона помогают мне нырнуть в платье, после чего колдуют вокруг меня, поправляя мелочи. Мне не дают повернуться к зеркалу раньше времени, а у меня всегда были сложные отношения с терпением. Настя же прячет усмешки и попивает безалкогольное шампанское из бокала на высокой ножке.

— Чудесное, — произносит она одними губами.

— Правда? — отвечаю ей взглядом.

— Оно твое, — кивает Настя.

Она удивляет меня в следующее мгновение. Она вдруг перешла на “ты”, но это ладно, Настя и раньше сбивалась на дружеское общение, но тут она выдергивает носовой платок из подставки и трет глаза.

— Пожалей макияж, — отзываюсь, всё еще не веря, что растрогала ее до слез.