Но силы англичан также были на исходе. Веллингтон бросил в бой последние резервы, ему докладывали со всех сторон о невозможности сдерживать неприятеля. «Пусть в таком случае они все умрут на месте?! У меня уже нет подкреплений», — отвечал главнокомандующий. Его задача заключалась в том, чтобы несмотря ни на что продержаться до подхода Блюхера. Известный советский историк А. З. Манфред дал такую характеристику герцогу Веллингтону: «Веллингтон не был военным гением, как его позднее изображали… Но у него была бульдожья хватка. Он вгрызся в землю, и его было трудно вышибить с занятых им позиций». (Манфред А. З. Наполеон Бонапарт. Сухуми, 1989. С. 664.)

Французские генералы видели, что английская линия была готова дрогнуть, они просили императора дать им гвардию. В императорском резерве еще стояли нетронутые 8 батальонов Старой Гвардии и 6 батальонов — Средней. В 8 часов вечера было еще светло, и последний натиск гвардейцев мог решить исход боя в пользу французов. Однако позиции Наполеона уже находились под угрозой, пруссаки на правом фланге теснили батальоны Молодой Гвардии, фланг французов был обойден, и угроза нависла над тылом.

Наконец Наполеон построил 11 батальонов Гвардии в каре на Брюссельской дороге. 2 батальона отбросили пруссаков у дер. Плансенуа, а оставшиеся 9 под командой самого Наполеона двинулись на Веллингтона. Все генералы. Ней и Л. Фриан шли впереди.

Англичане встретили Гвардию страшным огнем артиллерии фронта и с фланга. Солдаты падали десятками, но не замедляли шага, лишь плотнее смыкая ряды и еще громче крича: «Виват император!» Наконец два батальона взошли на взлобье Мон-Сэн-Жана, и перед ними из высоких колосьев пшеницы встала стена сомкнутых рядов английских гвардейцев. Первый залп скосил несколько сот человек — половину двух батальонов, второй залп, третий. Французские гвардейцы остановились, смешались, стали отступать. Раздался крик: «Гвардия отступает!»

Веллингтон скомандовал общее наступление. В тот же миг корпус Блюхера вышел с Охайской дороги и начал громить французов справа. Французские солдаты побежали на Бель-Альянс, а за ними неслись английские гусары и драгуны, рубя на скаку отступавших. Неожиданное отступление превратилось в бегство. Императорская армия рассыпалась прямо на глазах, а неприятель, преследуя по пятам, кромсал на куски уцелевшие ее остатки. (Десмонд Сьюард. Семья Наполеона. Смоленск, 1995. С. 345.)

Наполеон пытался организовать оборону, дабы прикрыть бегущую армию. Три последних батальона Гвардии построились в каре с императором в середине, откуда тот лично пытался командовать обороной, с тайной надеждой найти смерть на поле боя. Здесь же, недалеко, в водовороте бегущих людей метался маршал Ней. Израненный, с лицом, черным от пороха, в изодранном штыками и пулями мундире и с обломком шпаги в руке он пытался организовать отступление.

Гвардия медленно отступала, пытаясь прорваться сквозь ряды наседавшего противника. Англичане были восхищены мужеством и стойкостью этих людей. Их ряды всегда были плотно сомкнуты, лица спокойны, шаг размерен и четок.

Одному из каре, под командованием генерала П. Камбронна, английский полковник предложил сдаться. «Гвардия погибает, но не сдается!» — воскликнул Камбронн. Французские гвардейцы предпочли смерть плену. Над полем сгущались сумерки, битва при Ватерлоо была проиграна.

25 тысяч французов и 22 тысячи англичан и пруссаков полегли на поле боя убитыми и ранеными. Армия Наполеона, как организованная сила, перестала существовать. Почти вся артиллерия была потеряна, дух армии сломлен, свежих сил практически не было.

Поражение при Ватерлоо означало поражение всей кампании, поражение Франции в войне с коалицией. Оно привело к повторному отречению Наполеона от престола (22 июня), к смене политической власти во Франции, а в последующем — к ее оккупации союзными армиями и восстановлению Бурбонов.

Так была поставлена последняя точка в истории наполеоновских войн.

Синопское сражение вошло в историю как последнее крупное сражение парусных флотов. Русский флот под командованием адмирала П. С. Нахимова одержал блестящую победу над турецким флотом.

С началом Крымской войны (1853–1856) эскадра Черноморского флота, состоящая из парусных кораблей, под командованием адмирала Нахимова вышла в крейсерство к анатолийским берегам Турции. В одном из первых своих приказов Нахимов объявил, что «в случае встречи с неприятелем, превышающим нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверен, что каждый из нас сделает свое дело».

В начале ноября 1853 года адмирал Нахимов из опроса команд торговых судов узнал, что турецкая эскадра под командованием вице-адмирала Осман-паши и английского советника А. Слейда, в составе семи фрегатов, трех корветов, двух пароходофрегатов, двух бригов и двух военных транспортов (всего 472 орудия), следовавшая из Стамбула в район Сухум-Кале (Сухуми) и Поти для высадки десанта, укрылась от шторма в Синопской бухте под защиту сильных береговых батарей. Для проверки полученных сведений адмирал направился к Синопу. Ночью поднялся сильный шторм, в результате которого несколько русских кораблей получили повреждения и вынуждены были отправиться на ремонт в Севастополь.

8 ноября корабли подошли к Синопской бухте и обнаружили турецкий флот. Несмотря на серьезное ослабление эскадры, Нахимов решил заблокировать неприятеля в бухте, а с прибытием подкрепления из Севастополя уничтожить его. 16 ноября Нахимов получил подкрепление. Теперь его эскадра состояла из шести линейных кораблей и двух фрегатов.

Русская эскадра имела некоторое количественное превосходство в артиллерии, особенно в бомбических пушках, которых у противника не было. Но противоположная сторона располагала береговыми батареями, установленными на возвышенных берегах и державшими под обстрелом подходы к Синопской бухте. Это значительно усиливало позицию турок.

Правильно оценив сложившуюся обстановку, в частности возможность появления в любой момент на Черном море крупных сил англо-французского флота, находившегося в это время в Мраморном море, сильные и слабые стороны турецкой эскадры, а также прекрасную подготовку своих артиллеристов и высокие морально-боевые качества русских моряков, Нахимов не стал ждать выхода неприятельского флота из Синопа, а решил атаковать и уничтожить его в бухте. Тактический замысел Нахимова сводился к тому, чтобы как можно быстрее ввести свои корабли на Синопский рейд и с короткой дистанции атаковать противника одновременно всеми линейными кораблями. Исходя из этого замысла, Нахимов принял решение произвести сближение с противником двумя колоннами по три линейных корабля в каждой. Построение кораблей в две колонны и быстрое развертывание сил сокращали время пребывания кораблей под огнем противника в момент сближения и позволяли в кратчайший срок ввести в бой все линейные корабли. Стремясь к быстрому и решительному разгрому турецкой эскадры, адмирал Нахимов установил дистанцию боя 1,5–2 кабельтовых, причем для каждого корабля заранее была назначена огневая позиция. Установленная Нахимовым дистанция кораблей на Синопском рейде и дистанция боя обеспечивали эффективное использование артиллерии всех калибров и ведение сосредоточенного огня нескольких кораблей по одной цели.