В Китайской хижине перед восторженными посетителями представала панорама водопада Виктория на реке Замбези. Такой же восторг вызывал у публики Этнологический музей, в котором живописно были представлены группы и сцены из жизни туземцев Африки, Азии и Австралии.

Внешние стены Римского зала воспроизводили стены знаменитого Колизея, а в самом зале располагались слепки с римских статуй. Живейшее любопытство вызывала выставка, разместившаяся водворе Римского зала, хотя поначалу она казалась несколько странной. На ней экспонировалась продукция Новой Зеландии, например, обелиск, наглядно изображавший то количество золота, котороедо 1900 года дала Англии эта колония.

В Хрустальном дворце в Сайденхеме размещались еще Египетский и Греческий залы, зал мавританского дворца Альгамбра с Львиным двориком. Аквариум, Зверинец, Оранжерея. Из дворца две террасы — Нижняя и Верхняя — вели в сад. Верхняя терраса была украшена статуями, а в центре ее помещался бюст создателя дворца Джозефа Пакстона. В самом конце террасы к неописуемому восторгу детворы была устроена потешная железная дорога.

На Нижней террасе располагались оформленные в итальянском стиле цветники и бассейны с фонтанами, бьющими вверх на 27 метров, а фонтан главного бассейна выстреливал струю воды вверх на 45 метров. В четверг и субботу по вечерам здесь устраивался фейерверк.

Слева от центральной аллеи, длина которой составляла 810 метров, были устроены лужайки для спортивных игр и аттракционы, в их числе и знаменитые «русские горки». Но самое интересное здесь острова, представляющие своего рода палеонтологический музей, в котором была представлена вся история земной поверхности. На искусно расположенных геологических слоях возвышались различные доисторические колоссы, начиная от пресмыкающихся вторичной эпохи до мегатерия третичной.

Когда посетители поднимались на одну из двух башен Дворца, то перед их глазами открывался не только обширный, но поистине восхитительный вид, охватывающий почти весь бассейн Темзы до лесов графства Эссекс. К сожалению, Хрустальный дворец не украшает уже ни Лондон, ни его пригород: он был уничтожен большим пожаром в ноябре 1936 года.

В Бирме (теперь Мьянма) говорят, что Мандалай — самый «бирманский» из всех городов страны, хранитель древних заветов и преданий, хотя это довольно молодой город- ему нет еще и 150 лет. Мандалай — второй по величине город страны с традиционной бирманской планировкой: все его улицы сбегаются к центру, где раньше стоял королевский дворец.

Король Миндон, основатель Мандалая, вступил на бирманский престол в 1853 году и сразу же решил ознаменовать свое восхождение на трон закладкой нового дворца. Древнее предание рассказывает, что место для возведения города и дворца королю указали явившиеся во сне наты. Во сне короля фигурировал холм, стоящий наберегу реки Иравади. Утром король созвал на совет жрецов, ученых, мудрецов и астрологов, и те, полистав древние книги, немедленно подтвердили неоспоримость монаршего выбора. Астрологи определили и наиболее благоприятный день для закладки новой столицы — 13 февраля 1857 года.

Подготовку генерального плана города начали лучшие зодчие страны под руководством комиссии из пяти главных министров. Новая столица должна была превзойти все прежние, но в то же время ей нужно было следовать тем же традициям, что и древние столицы.

Место для Мандалая было выбрано в высшей мере удачно посреди равнины, простирающейся от высокого холма вдоль берега Иравади. Этот 150-метровый холм сам стал своего рода достопримечательностью новой столицы, так как с него открывался дивный вид на новый город. Этому холму и была обязана своим названием новая столица Бирмы (Мандалай — «город жемчугов»), но, согласно обычаю, город получил и второе название — Ратанапунна («Гроздь драгоценностей»).

Мандалай так красив, что русский князь К. Вяземский писал о нем: «Да, поистине можно сказать, что человек, хоть раз в жизни видевший подобную картину, уже не может называться несчастным, что бы потом с ним ни случилось». Действительно, Мандалай буквально ошеломляет яркостью цветов, контрастностью красок, громким щебетанием птиц и тихим перезвоном сотен колокольчиков, доносящимся из многочисленных храмов и с лотков уличных продавцов.

Перед закладкой стен по древнему языческому обычаю следовало под угловыми башнями зарыть живыми несколько рабов. Считалось, что душа человека, погибшего насильственной смертью, становится натом и оберегает место его погребения. Но король Миндон воспротивился проведению этой церемонии, и вместо рабов в углах были сожжены кувшины с маслом, а у башен построили небольшие домики со статуями духов-охранителей.

Дворцовые постройки возводились в течение двух лет, а вокруг окружающих их стен стали быстро лепиться городские слободы. К дворцу вел приземистый каменный мост, перекинутый через широкий стометровый ров, способный остановить любого врага.

Мандалайский дворец возводился по тому же традиционному плану, по которому строились все старинные резиденции бирманских королей, восходящие к XI веку — к постройкам Паганского царства. По этой традиции все дворцы обносились высокой крепостной стеной с боевыми башнями и мостами, защищавшими ворота и подходы к ним. Стены (их высота 9 метров, а толщина у основания 3 метра) возводились не только для отражения вооруженных нападений врага, но и для защиты правящих династий от гнева своих подданных. Кроме того, с внутренней стороны стены подпирались валом, землю для которого брали при рытье рва. Стены были снабжены 48 башнями с многоярусными крышами, украшенными золотыми шпилями, и другими фортификационными сооружениями, расположенными строго симметрично и на равном расстоянии — через 200 метров друг от друга.

Пространственные контуры дворца напоминали распластанные крылья гигантской птицы, а в плане территория дворца представляла собой квадрат, каждая сторона которого длиной была более двух километров.

Когда из красного кирпича возвели толстые зубчатые стены и ров заполнили водой, сюда по частям перенесли королевский дворец из Амарапуры. Перенесли и золоченые колонны, покрытые тонкой резьбой, и ажурные крыши, и королевские троны. Эти части амарапурского дворца должны были стать составной частью нового дворцового комплекса в Мандалае.

Из-за крепостных стен выглядывала сочная зелень манговых деревьев, а веерообразные пальмы грациозно кивали своими кронами. Над воротами, стремительно пронзая синеву безоблачного неба, вырастал причудливый деревянный шатер семиярусной крыши. На 64-метровой высоте шатер был увенчан тхи — золотым зонтом с драгоценными камнями. Шатровый верх напоминал причудливо сложенные ступени, которые, постепенно сужаясь, вели, казалось, в самое небо.

Ворота были сколочены из толстых тиковых бревен, расписанных изображениями дэвов и знаками Зодиака. По преданию каждые ворота охранялись духом-дварапала, изображение которого с магическим жезлом помещалось в глубокой нише, выложенной в толще стены. Из двенадцати ворот центральными являлись средние (восточные) ворота, над ними и был сооружен самый высокий шатровый верх из семи ярусов. У ворот днем и ночью несли караул стражники, вооруженные мечами и копьями. И горе было тому, кто дерзнул бы непрошеным приблизиться к королевскому дворцу.

Чтобы попасть во дворец, кроме внешней стены, надо было миновать высокий семиметровый частокол из тиковых бревен. За частоколом располагался двойной пояс внутренних крепостных стен, сложенных из кирпича и замыкающих просторные дворцовые площадки. В свою очередь площадки эти делились другими стенами на замкнутые дворы.

Дворец бирманского короля был возведен на обширной каменной платформе длиной в 300 и шириной в 200 метров. Дворец делился на две части: восточную — мужскую и западную — женскую, куда из мужчин мог войти только король. Между этими половинами располагались тронные залы с восемью королевскими тронами. Самым роскошным был Золотой зал, или Большой зал аудиенций.