Леттов-Форбек так объяснял свою стратегию: «Следовало иметь в виду, что мы только тогда сможем связать неприятельские войска, если действительно атакуем противника в чувствительном для него пункте или, по крайней мере, будем ему угрожать. Затем не надо забывать, что при чисто оборонительной тактике с имеющимися средствами обеспечить защиту колонии было невозможно. Ведь речь шла о сухопутной и береговой границе, примерно такой же длины, как и у Германии. Поэтому нельзя было дробить незначительные наличные силы для местного сопротивления, но, наоборот, держать их вместе, схватить противника за горло и этим заставить его использовать войска для собственной защиты. Если бы удалось осуществить эту мысль, то были бы обеспечены самым действительным образом и наша береговая линия, и наши бесконечной длины сухопутные границы.
Когда же задавали вопрос, где находится такой чувствительный для противника пункт, который давал бы надежду на успешное нападение или, по крайней мере, на возможность серьезной угрозы, то, само собой, останавливались на границе между германской и английской Восточной Африкой. Вдоль нее, на расстоянии нескольких переходов, проходит жизненная артерия британских владений — Угандская железная дорога, которую, при длине в добрых 700 километров, неприятелю было бы чрезвычайно трудно защищать и которая поэтому при действительной угрозе привязывала бы к себе большую часть его войск».
В ноябре 1917 года Леттов-Форбек совершил рейд в Мозамбик, где нанес ряд поражений более слабым португальским войскам. В августе 1918 года Леттов-Форбек со своим отрядом вернулся на территорию Германской Восточной Африки, где продолжал боевые действия до тех пор, пока 14 ноября не узнал из документов, найденных у военнопленного британца, что между Германией и Антантой заключено перемирие. 23 ноября армия Леттова-Форбека, к тому времени состоявшая из 30 германских офицеров, 125 германских унтер-офицеров и солдат, и 1168 туземных солдат-аскари, капитулировала. Кроме того, под началом Леттова-Форбека было около 3500 невооруженных африканцев, выполнявших функции носильщиков.
В мемуарах «Мои воспоминания о Восточной Африке» Леттов-Форбек так объяснил секрет своих успехов:
«Наша маленькая горсть солдат, в лучшие для себя периоды не превосходившая числом трех тысяч европейцев и примерно одиннадцати тысяч аскари, в течение всей войны приковывала к себе во много раз превосходящего врага… против нас было выставлено около 300 000 человек с тысячей автомобилей и многими десятками тысяч верховых и вьючных животных, и эти войска были снабжены всем, чем располагал мир, объединившийся против Германии, с его неистощимыми ресурсами. Однако, несмотря на подавляющую численность противника, наш маленький отряд, имевший к дню заключения перемирия едва 1400 бойцов, все-таки держался и был готов к бою, воодушевленный высоким боевым духом. Это объясняется чувством крепкой взаимной связи и крайней предприимчивостью, без которых боевые успехи невозможны».
Потери Леттова-Форбека составили около 2 тыс. немцев убитыми и умершими. Британцы потеряли около 10 тыс. белых солдат и офицеров убитыми и умершими. Потери британских туземных войск также в несколько раз превышали потери германских аскари, которые имели значительно лучшую боевую подготовку. В то же время после 1916 года против Леттова-Форбека больше не перебрасывались британские войска с Западного фронта. Против него воевали главным образом индийские и южноафриканские войска.
Тайна Лоуренса Аравийского
Полковник Томас Эдвард Лоуренс прославился руководством восстанием арабских племен против турецкого господства в годы Первой мировой войны, за что был прозван Лоуренсом Аравийским. По основной профессии он был историком и археологом и хорошо знал арабский язык и культуру. В марте 1916 года он вел переговоры с турками о капитуляции британского гарнизона, осажденного в Кут-эль-Амаре. В октябре 1916 года Лоуренс присоединился к принцу Фейсалу из Мекки (будущему королю Ирака Фейсалу I), вставшему во главе Арабской освободительной армии, и посоветовал ему в нескольких местах перерезать Хиджазскую железную дорогу Арабские партизаны осадили Медину, но так и не смогли ее взять до конца войны. 6 июля 1917 года арабы под руководством Лоуренса взяли Акабу, чем облегчили действия британских войск в Палестине. В конце войны Лоуренс 1 октября 1918 года вступил в Дамаск во главе британских войск.
В 1919 году Лоуренс принял участие в Версальской мирной конференции, где безуспешно выступал в поддержку требования арабов о предоставлении им независимости, одновременно сочувствовал стремлению евреев создать национальное государство. Переговоры завершились неудачей из-за отказа арабов признать британский мандат над Ираком и Палестиной и французский мандат над Сирией.
О своем участии в Первой мировой войне Лоуренс Аравийский написал беллетризованные мемуары «Семь столпов мудрости», ставшие мировым бестселлером и положенные в основу снятого в 1962 году британским режиссером Дэвидом Лином фильма «Лоуренс Аравийский», получившего семь «Оскаров».
Лоуренс умер 19 мая 1935 года в Лагере Бовингтон, в Дорсете, Англия, от последствий мотоциклетной аварии в возрасте 46 лет. Подъезжая к своему дому, он резко свернул в сторону, чтобы не налететь на мальчишек на велосипедах, вылетел из седла и ударился головой о край тротуара и умер не приходя в сознание шесть дней спустя. Основываясь на случае Лоуренса, лечивший его нейрохирург Хью Каирне в специальном исследовании впервые обосновал необходимость металлических шлемов для мотоциклистов. Предположительно, Лоуренс был гомосексуалистом, хотя сам он в частных письмах отрицал наличие у него какого-либо сексуального опыта. Предположительно, его любовником был сирийский араб Селим Ахмед по прозвищу Дахум, что означает «маленький темноволосый мальчик». Он работал с Лоуренсом еще в довоенных археологических экспедициях и умер от тифа в 1916 году в возрасте 19 лет. Предположительно, Селиму Ахмеду Лоуренс посвятил «Семь столпов мудрости», обозначив его инициалами С. А. Лоуренс Аравийский считается национальным героем как Англии, так и арабских стран. По мнению британского военного теоретика Бэзила Лиддель Гарта, «между арабской кампанией в том виде, как ею руководил Лоуренс, и обычной иррегулярной войной прошлого имеется существенная разница. Она велась против неприятеля, который хотя и являлся отсталым, но, так же как и любое государство в Европе, целиком зависел от железнодорожного сообщения и был вынужден применять механические средства современной войны, а в случае исчерпания своих материальных ресурсов утратил способность к сопротивлению. Против подобного неприятеля арабская кампания велась на основе теории, которая настолько опрокинула условную военную доктрину, что превратила слабость арабов в их силу, а силу турок в слабость». Арабы Аравии, Сирии, Палестины и Ирака, малоспособные, за редким исключением, к ведению регулярной войны, оказались вполне подходящим материалом для партизанской войны против не слишком сильного противника, каким была тогдашняя турецкая армия.
По мнению Лиддель Гарта, «Лоуренс был более подкован знанием войны, чем любой из генералов последней войны. На первый взгляд подобное заявление может показаться весьма странным, но это фактически так и было. Многие из генералов последней войны, конечно, знали больше о работе военной машины, чем Лоуренс, но во всем остальном преимущество было на стороне последнего. Его молодость в этом отношении ему помогла. Они потратили столько лет на продвижение в чинах, что, естественно, не могли надеяться приобрести себе свой собственный опыт в использовании оружия, на котором основана тактика. Будучи молодыми офицерами, некоторые из них, возможно, и были специалистами в вопросе винтовок и артиллерии, но их опыт, несомненно, потерял большую часть своей ценности вследствие развития техники оружия и методов его применения. Пулемет, который господствовал на полях сражений в 1914–1918 гг., был новым изобретением, появившимся после их молодости, а легкая автоматическая винтовка, имевшая едва ли меньшее значение, была введена лишь с началом войны. Все это он освоил, проявив при этом способности, редко встречающиеся даже у молодых восприимчивых юношей, и добавил кое-что свое в вопросе тактического использования новых видов вооружения. Авиация была другим новшеством, которое он изучал, приобретая такой летный опыт, каким не воспользовался ни один командир сухопутных войск. Он также преодолел те препятствия, которые в былые дни ставились пехоте или кавалерии в отношении освоения ими саперного или артиллерийского дела, и тем самым добавил к своим знаниям искусство подрывного дела и необходимое для военных действий представление об артиллерии».
