- Я? Я писатель. Вот шел мимо вашего театра, и решил зайти, попросить кое-о-чем.
- Писатель? А что пишете? Как ваша фамилия?
- Я недавно только начал издаваться. Карпов моя фамилия. Фантастику пишу.
-Не слышала про вас...но поинтересуюсь - с живым интересом посмотрела на меня женщина. Ей было лет сорок пять, может чуть больше. Когда-то очень красивая, теперь просто миловидная, ее красоту портил лишний вес. Но я бы не спешил ставить ей это в упрек - может у человека сердце больное? Я слышал, что нередко полнеют от каких-то кардиологических проблем.
- А что же вас заинтересовало в нашей дыре? Нашем, как вы сказали, театре?
- Мне нужны парики, усы, бороды - кинулся я в прорубь - сможете помочь?
- Вот как! - с непонятной интонацией протянула женщина, и брови ее сошлись вместе - а можно узнать - зачем вам эти усы и бороды?
- Хотим поставить любительский спектакль по Чехову - безмятежно сообщил я, стараясь говорить как можно убедительнее - Я приезжий, из Саратова, и вот у нас при медицинском институте создали кружок театрального искусства. Вы же знаете, из Саратова много хороших актеров вышло. Вот и наши молодые мечтают. Так-то жена моя там занимается этим делом, она профессор, но раз уж я оказался в столице - почему бы ей не помочь?
- Вот как... - лицо женщины разгладилось, она о чем-то напряженно думала. Потом выдала - Я бы не сказала, что с париками у нас все хорошо - обеспечивают не очень. И с другими делами проблема... грим, и всякое такое...
- Я заплачу вам! - перебил я «плач Ярославны» - Очень хорошо заплачу. Сколько скажете. Ну, как?
Через сорок минут я вышел из театра, сопровождаемый довольной, сыто улыбающейся костюмершей. Или гримершей? Я так и не узнал ее должность. Скорее всего - и то, и другое сразу. Ибо - экономия! Бумажник мой стал легче на двести рублей (что мне показалось - очень даже недорого!), и все, что мне нужно, я получил. Теперь можно легко и свободно менять свой облик в любой удобный момент. Гримерша даже показала, как и чем клеить бороды и усы. Парики совсем не новые, но ничего, сойдут, для дела сгодятся. Только прикасаться к ним было почему-то не очень приятно. Мертвые волосы ...может вообще с трупов? Глупо, конечно, я сам над собой смеялся, но...вот передергивало, когда их трогал, и все тут! Как к скальпам, снятым с голов белых поселенцев Америки прикасаюсь.
От костюмерши сразу направился в гостиницу, чтобы сидеть в ней до победного - то есть, до выхода в издательство. Бродить по городу уже не хотелось - не со здоровенным же пакетом с ворованными париками! Теперь я уголовный преступник - расхититель социалистической собственности, и сесть в тюрьму могу просто-таки на-раз. Вместе с златолюбивой костюмершей.
Глава 4
В издательство пришел на полчаса раньше срока, а перед тем съездил на Павелецкий вокзал и купил билет на поезд. Американцев пока еще не было, и Махров тут же уволок меня к себе в кабинет, потрескивая от энергии, как шаровая молния.
- Не переживай! Переговорил я с Некрасовым - все в порядке! Он уже отошел, говорит - в целом все прошло хорошо. Только просит больше так не делать, думать, прежде чем поддаваться на провокацию. Вернее - не поддаваться на провокацию, и думать, что говоришь! А лихо ты про балалайку! Ржали всем издательством! С бутылкой, балалайкой, на медведе! Ну ты и...фантаст! Ха ха ха... Теперь слушай вот что: заседание союза писателей назначено на двадцатое декабря. Там и будут рассматривать твой вопрос. Чтобы ты понимал - в правлении сидят...хмм...такие люди...
- Старые большевики?
- Вроде того. С ними не так просто общаться, и не так просто будет пройти через приемную комиссию. Будут задавать вопросы - о международном положении, о политике партии и правительства, ты подготовься, чтобы не упасть в грязь лицом. Зарубить твою кандидатуру - раз плюнуть. Скажут, что ты идеологически незрелый - и ты потом хоть головой о стену бейся, все равно ничего поделать не сможешь. А я попробую поговорить и с Фединым, и кое-какими членами приемной комиссии, но...не факт, что это поможет. Постарайся выглядеть простым советским человеком, строителем коммунизма. Договорились?
- Договорились... - хмыкнул я, и не выдержав, спросил - Леонид, скажи...вот какое отношение к литературе может иметь международное положение? К моей сказке - оно каким боком?!
- Ну ты чего глупые вопросы задаешь? Делай, как я тебе говорю - и все будет нормально!
Махров даже фыркнул от возмущения, и вскочив с кресла забегал по кабинету
- Ты начинающий автор! Тебе надо быть в Союзе писателей! Это дает тебе огромные перспективы! А ты чушь несешь! Слушай, что тебе опытные товарищи говорят, и не мели чепухи!
- Леня, скажи, а зачем ты мне помогаешь? - спросил я, и тут же пожалел о своем вопросе. Язык мой - враг мой. Что может ответить человек, которому задают такой вопрос? Ничего. Да еще и обидится...
- Зачем? - бег приостановился, и Махров удивленно воззрился на меня - ты талантливый автор. Твои книги интересны. Я хочу тебе помочь. Разве этого мало?! Это моя работа! Я ищу новых авторов, издаю хорошие книги - почему же я не должен тебе помогать?!
И правда - глупый вопрос. Я продукт своего времени - если кто-то тебе вдруг безвозмездно помогает - начинаешь
выискивать его мотивы. Ведь никто просто так не будет помогать! Значит, где-то хочет тебя нагреть. Значит, имеет свою выгоду. Капитализм! Даже немного стыдно...
- Ну и коньяк ты мне будешь должен! Ящик! Ясное дело - я за коньяк стараюсь! Хе хе хе...
- Леонид Викторович! Американцы приехали! - в дверь заглянула секретарь издательства, и спасла меня от дальнейшего разговора на неприятную тему. Параноик я, что поделаешь. Везде выискиваю происки врагов, как и положено нормальному параноику. И снайперу, который хочет пожить подольше. Все военные снайперы, которых я знал был законченными параноиками. Как там это называется? «Профессиональная деформация», так что ли?
Страус и Пегги сидели в кабинете директора. С ними был мужчина лет сорока, его представили как юриста и переводчика, помогающего в составлении договора, с нашей стороны - Исайкин, Нестеров, и женщина, юрист нашего издательства.
Я поздоровался со всеми, потом взял со стола экземпляр договора и углубился в его изучение. Договор был составлен на двух языках, и оба варианта полностью идентичны - никаких расхождений. Все, как договаривались.
Вообще, на мой взгляд, все было сделано фантастически быстро. Даже в моем времени это очень быстро, а уж здесь... Это ведь надо было съехаться юристам с двух сторон, все обсудить, потом составить рыбу договора, снова обсудить, а затем уже и напечатать текст. И никаких тебе компьютеров- принтеров и электронных почт.
Я проверил все три экземпляра, уделив особое внимание пунктам гонорара, а еще - ответственности за неисполнение договора, и быстро подписал. За мной подписал договоры Исайкин, и последним поставил свою подпись Страус.
Как свидетели расписались Махров и Пегги Миллер.
- Ну, вот и все! - торжественно объявил Махров - сделка совершена. А можно узнать, господин Страус, в какие сроки
будет издана книга? В договоре указано - не позже, чем через год. А точнее?
- Я думаю, что ближе к лету следующего года - кивнул головой Страус, когда ему перевели слова Махрова - мы к тому времени подготовим рекламную компанию, и как только все будет готово - пустим книгу в продажу. Напечатаем мы ее раньше, но пока будет лежать на складе. Да еще и не надо забывать - книгу нужно вначале перевести. А это все равно как заново написать! Нужно найти дельного переводчика, а ему уже понадобится время для перевода. Хорошо, если в полгода уложится. Но может и раньше. Тут как и у писателей - один свою книгу мучает пять лет, другой за месяц успевает - а результат может быть лучшим как раз у того, кто пишет за месяц. Поищем хорошего переводчика, нам нужно, чтобы книга блистала! Плохое мы не издаем! И у меня вопрос к господину Карпофф...вы сможете к нам приехать? Само собой - все за наш счет. Билет на самолет, проживание - мы все оплачиваем. Более того, вы получите гонорар за ваши выступления. Мы хотим сделать презентацию вашей книги - пригласим журналистов, телевидение, всех желающих. Это очень поможет продвижению вашей книги.
