– Ну, же, детка… Давай! Покажи мне, как ты это делаешь… – Низкий голос царапает порочной хрипотцой. Бесстыжие пальцы творят что-то запредельное. И губы. И язык… – Покажи!

Я не понимала, чего он от меня хочет, но, кажется, всё-таки выполнила его просьбу, когда, коротко вскрикнув, выгнулась дугой от нестерпимо сладкого, пожалуй, даже немного болезненного наслаждения.

В себя приходила долго, вздрагивая от только что пережитого удовольствия и тяжело, будто после длительной пробежки, дыша. Серго, прижавшись влажным лбом к моему виску, вторил мне таким же тяжёлым дыханием.

Приподнялся на локтях, чтобы заглянуть мне в глаза и, уж не знаю, что он там увидел, но увиденное определённо пришлось мужчине по душе, потому как он мягко поцеловал меня и, улыбнувшись, спросил:

– Есть пожелания насчёт второго свидания?

***

Сил не было даже на смущение. Я зажмурилась и спрятала лицо в изгибе собственного локтя.

– Русь? – мягко позвал он. – Русь, прекращай краснеть, а то я за себя не отвечаю.

Отвёл в сторону мою руку, не позволил закрыться второй, поцеловал в пылающую щёку, и я даже сквозь веки чувствовала его пытливый взгляд.

– Что мы делаем, Серёж? – наконец спросила я. – Мы же всё совсем не так… мы же не об этом с тобой… Я так запуталась.

Серго выпрямился и позволил мне встать. Не стесняясь, следил за тем, как я поправляю одежду – Вот у кого ни стыда, ни совести! Но стоило мне двинуться в сторону двери, поймал за кончик косы и легонько дёрнул, удерживая. Я зыркнула на него из-под бровей, и тогда он спросил:

– Тебе было хорошо?

– Ах ты…

Он удивлённо шевельнул бровью.

– Плохо?

Я попыталась удрать, но Серый толкнул меня к стене, запер в клетку из своих рук и тела, и посмотрел так, что я без лишних слов поняла – не отпустит, пока не отвечу.

– Разве в этом дело? – пробормотала я смущённо и попыталась отвернуться, но Серго снова обхватил пальцами мой подбородок. Нахмурился.

– И в этом тоже.

– Мне… да, – выдавила я из себя. – Очень.

Глаза его вспыхнули, словно их изнутри фонариком подсветила обрадованная душа.

– Но? – поторопил нетерпеливо.

– Но я не уверена, что это правильно, – стыдливо промямлила я. Всё же говорить об этом было очень неловко. Как люди вообще об этом говорят? – Мы совсем не знаем друг друга. У меня была своя жизнь… – Серго недовольно оскалился, и я отзеркалила его гримасу. – У тебя, кстати, тоже.

Он скривился, и мне не нужно было уточнять, понял ли он, о чём я говорю. По лицу было видно, что да.

– Ерунда всё это, – наконец произнёс он и вдруг склонился к моему уху и, сладко задевая кожу жарким дыханием, зашептал:

– В этом доме не было ни одной женщины. Ты первая, Руся. И мне кажется… Нет, я уверен. Уверен, что хочу, чтобы ты осталась единственной.

Я несколько раз моргнула и, положив руку Серго на грудь, осторожно оттолкнула его. Он без возражений отстранился.

– Помнится, в день нашей свадьбы ты придерживался совсем другого мнения.

– Я умею признавать свои ошибки, – ворчливо огрызнулся он, и я закусила губу. – И… прекрати улыбаться! Это очень серьёзно и вообще официально. Я собираюсь попросить тебя стать моей девушкой. Не ржи! Для меня это ответственный шаг.

Серго обхватил моё лицо ладонями, потёрся носом о мой нос. Прошептал:

– Будь моей девушкой, Руська.

– Ох…

– Клянусь, ты не пожалеешь! Я буду ухаживать, как Бог.

Всё-таки я рассмеялась.

– Прямо-таки как бог?

– Ну, ясное дело. Я собаку съел на предугадывании и исполнении желаний. Ну и ежевечерний петтинг никто не отменял.

– Ах ты бесстыжий! – снова залившись краской возмутилась я, но Серго лишь дурашливо поиграл бровями и с самой довольной рожей заявил:

– Поверь мне, детка. Секс с бесстыдником гораздо лучше полового акта с занудой.

Через три дня Серго вернулся к тренировкам, да и у меня в школе появилось больше дел. Он сутками пропадал на стадионе и в тренажёрном зале – восстанавливался после травмы, я же до позднего вечера торчала в школе. И это при том, что уроки у моих волчат заканчивались не позже часу дня.

Но вечера мы неизменно проводили вместе. Наверное, не так, как хотелось бы Серго, впрочем он выглядел вполне счастливым, когда мешал мне смотреть новую «Дюну» на местах для поцелуев в «Спартаке», единственном в Новоозёрске кинотеатре. И к кормлению голубей в парке он подошёл со всей ответственностью: купил огромный мешок очищенных семечек и устроил целое представление, потому что птицы буквально садились ему на голову и ели с рук.

К восторгу прохожих и гуляющих по парку детей.

Свидания мы давно перестали считать. Просто учились жить вместе, узнавали друг друга. Наверное, друг в друга влюблялись. Я точно влюблялась всё сильнее и сильнее, боялась этого чувства, опасалась будущего, но остановиться уже не смогла бы, даже скажи мне кто, что впереди будет пропасть и разочарование.

А вдруг не будет?

Тем временем подкралась наша первая семейная дата – месяц со дня свадьбы, и Серго предложил отметить её в ресторане. С друзьями. Сразу после важного матча, символично назначенного на этот же день.

Уточнять, с кем именно «Звезда Севера» должна была сразиться на ледовой арене, полагаю, не стоит.

– Серёж, я, наверное, не пойду на игру, – неловко промямлила я, когда Серго торжественно вручил мне билет в VIP ложу.

– С чего это? – изумился он, и я виновато почесала нос.

– Я ведь с детства за «Металлург» болею. Что про меня подумают, когда в вашей ложе увидят?

– Подумают, что ты во всём поддерживаешь своего мужа, – возразил он и не позволил отказаться от билета.

Игра была назначена на воскресенье на шесть часов вечера. Играли на домашнем стадионе, здесь же, в ресторане, располагавшемся прямо над ледовой ареной, планировалось устроить праздник.

– Совместим сразу два повода, – подначивал меня Серго. – И месяц со дня свадьбы, и победу над «Металлургом».

– Кто сказал, что вы выиграете? – лениво огрызалась я.

– Я сказал.

На стадион мы приехали основательно заранее. Оказывается, сбор команды назначается часа за два до начала игры, чтобы спортсмены успели устроить разминку, разогреться, облачить на себя всю амуницию, а потом ещё одну разминку устроить – на льду.

Я сначала гуляла по дворцу, рассматривала увешанные фотографиями стены, любовалась завоёванными детской лигой кубками… Детей в форме «Звезды», кстати, по стадиону носилось преогромное количество. Взрослыми хоккеистами они интересовались весьма условно, их гораздо больше волновала «чуча», какая-то отвратительного вида тряпка, которую они азартно швыряли друг в дружку.

– Руслана Акамировна! Здрасьте! – внезапно окликнули меня, и я с удивлением узнала одного из своих учеников, Матвея Лукашикина. – А вы что тут делаете?

– Хоккей пришла посмотреть, – улыбнулась я. – Привет, Матюша.

Мальчишка был в джинсах и хоккейном свитере поверх куртке. На свитере были написаны его имя и фамилия.

– А ты что же, будешь сегодня играть?

– Буду, – с важным видом согласился пацан. – В первом перерыве. Нами дырку затыкать будут, чтобы зрители не скучали и не подрались.

Я рассмеялась.

– Мы в следующее воскресенье играть будем, – продолжил рассказывать Матвей. – С Великой Каменицей. Придёте посмотреть?

И пока я пыталась придумать достойный повод для отказа, запрыгал на месте и заверещал:

– Приходите! Приходите! Приходите!

Я покачала головой.

– Уговорил.

– Ура! – заверещал он и, улюлюкая, как вождь краснокожих, умчался искать своих товарищей по игре в «чучу».

Я же совсем было уже собралась вернуться на своё место, но тут в моём кармане брякнул принятым сообщением телефон. Серго. Писал, что ждёт меня возле раздевалки, хочет получить свой поцелуй на удачу.

Тихонько рассмеявшись, я свернула на подвальную лестницу.

Серго успел надеть на себя хоккейную форму, и я рядом с ним, таким высоким и широким, почувствовала себя маленькой-маленькой. Мужчина обнял меня за талию, склонился к лицу.